Прикосновение

Глава 17

— Долтон! — От изумления Джуд забыла все формальности. — Что вы здесь делаете?

— Я пробуду здесь несколько дней. — Он поднял ее сумку и улыбнулся улыбкой, от которой могло растаять сердце. — У меня, как и у вас, здесь есть кое-какие дела.

Джуд была так напугана его появлением, что у нее даже не возникло ни малейших подозрений. Он забрал у нее ключ, который она нервно вертела в пальцах, посмотрел на номер и пошел к широкой лестничной площадке, а Джуд двинулась вслед за ним, как Бисквит, собака Сэмми. Долтон вставил ключ в замок седьмого номера и широким жестом распахнул перед Джуд дверь.

— Раз уж мы оба оказались здесь по делам, то почему бы нам не совместить полезное с приятным? Скажем, пообедать вместе сегодня вечером? Конечно, — добавил он не много натянуто, — если только вас никто не сопровождает.

— Нет, я здесь одна. — Покраснев от его вопроса и явно прозвучавшей в нем ревности, Джуд покачала головой со смесью радости и удивления.

— Тогда, — с довольной самоуверенной улыбкой объявил он, — я зайду за вами в семь.

— Обед, с Долтоном, в Шайенне — это было чересчур для одного раза.

— Я… я не знаю. Мне нечего надеть… — В следующее мгновение холодный здравый смысл взял верх над стыдливой скромностью, ведь, учитывая цель ее поездки, Долтон Макензи был совсем неподходящим компаньоном для обеда. — Я не думаю, что нам разумно поддерживать отношения.

— Почему нет? Я задолжал вам несколько обедов, и обещаю, что не буду при всех кормить вас с ложки.

Его улыбка была заразительной, а логика сделала ее протест просто глупым. Эффектный мужчина предлагал под руку проводить ее на обед в столовую лучшего отеля. Какие возражения могли быть у Джуд против этого, кроме того, что она и Макензи были врагами, вероятно, прибывшими в город с совершенно противоположными целями? Что могло быть плохого от одного обеда в общественном месте? Джуд убеждала себя, что в этом нет ничего страшного, поскольку ей безумно этого хотелось.

— Хорошо, в семь часов. Но только при одном условии.

— Каком?

— Мы не будем упоминать о долине. На один вечер сделаем вид, что ее не существует.

— Где?

— Я буду ждать вас в семь, — ответила она улыбкой на его притворно простодушную улыбку. Взяв у него сумку, она ускользнула от дальнейших искушений и, только когда дверь между ними закрылась, дала волю дрожи, лишившей ее сил. На секунду Джуд предалась безудержной фантазии, а затем резко вернула себя к реальности. Она не для того приехала в Шайенн, чтобы наслаждаться обществом Долтона Макензи.

Однако она уже ни о чем другом не могла думать, когда, Развесив несколько своих самых лучших платьев, не имевших никаких украшений, погладила рукой их выцветшие ткани. Платья были красивыми и практичными, когда на путевой станции нужно было быстро подать еду голодным пассажирам, которые никогда не удостаивали ее вторым взглядом. Но здесь, среди роскошных шелков и шелеста атласа, они выглядели до боли убого, а ей хотелось, чтобы Долтон и во второй раз взглянул на нее, ей хотелось, чтобы он никогда не отводил от нее взгляда. Как она могла добиться такого чуда в своих выношенных деревенских платьях? Джуд представила себе, как входит в изысканную обеденную комнату и все богато одетые гости оборачиваются к ней и морщат носы от устойчивых запахов лошадей и навоза. Они все поймут, что ей не место там и с таким мужчиной, и Долтон тоже это поймет.

Если только она не приложит усилий придать себе подобающий вид.

Для Джуд это был единственный шанс осуществить свою мечту, стать кем-то другим, а не невзрачной, с огрубевшими руками и понуро опущенными плечами Джуд Эймос, владелицей придорожной станции. Сегодня в семь часов вечера она может быть просто женщиной свободной от обязанностей, обедающей с самым красивым в городе мужчиной.

Это потребует определенных усилий с ее стороны. Но Джуд не боялась работы, и, взявшись за нее в погоне за мечтой, позабыла о своей главной задаче.

В семь часов Долтон зашел за ней. Открыв дверь, Джуд услышала, как он быстро втянул в себя воздух, и ощутила ожог от его взгляда, пробежавшего по ней от подола платья до прически. В конце концов его оценивающий взгляд, полный мужского признания, остановился и встретился с ее взглядом, — это был именно тот момент, которого Джуд ожидала.

Платье было выбрано правильно. Джуд почти целую милю прошагала, переживая за свой выбор, беспокоясь о длинном шлейфе и ужасаясь тому, сколько потратила, чтобы заработать этот огонь в глазах мужчины. Она побывала в каждом магазине на широких улицах Шайенна, ее искололи булавками, запихнули в тугой корсет, она согласилась, чтобы ей подстригли и завили волосы, окружавшие лицо.

Но именно платье сделало ее другой. Она поняла это в тот момент, когда увидела его, в ту минуту, когда его застегнули на ее затянутом в корсет теле и она увидела в зеркале примерочной, как изменилась. Удобный лиф из ярко-голубого бархата великолепно облегал изгибы ее фигуры, подчеркивая контуры груди и приглашая мужские руки отдохнуть на искусственно суженной талии. Длинные узкие рукава заканчивались легкомысленными кружевными бантами, грациозно ниспадавшими на тыльные стороны рук, и блестящие подвески из черного янтаря маняще покачивались при каждом ее движении. Высокий воротник с кружевной вставкой был одновременно скромным и смелым и придавал Джуд храбрости легкомысленно пококетничать.

Долтон галантно поднес к губам ее руку и запечатлел на ней долгий поцелуй.

В этот момент Джуд почувствовала себя красавицей.

Это ощущение оглушило ее, ее сердце раздулось от гордости и бешено застучало, а за быстро замигавшими ресницами слезы защипали глаза. И что бы ни случилось, теперь ничто никогда не могло отнять у нее этого чувства.

Обеденная комната отеля была освещена электричеством и наполнена фантастическим блеском хрусталя и серебра. С высоко поднятой головой Джуд в сопровождении самого красивого в зале мужчины шла к указанному им столику и чувствовала, как женщины провожали ее завистливыми взглядами. Она старалась сдерживать беспокойный благоговейный трепет перед окружавшей ее обстановкой и глубокий внутренний страх, что кто-нибудь откроет ее притворство и выставит ее тем, кем она была на самом деле: некрасивой старой девой, спрятавшейся в элегантное платье. Джуд пыталась подражать непринужденности Долтона, восхищаясь тем, как он все принимал со скучающим видом, но для нее все было слишком новым, слишком незнакомым, от серебряных приборов, разложенных вокруг тарелок китайского фарфора, и несчетного количества бокалов, завладевших ее вниманием, и до щеголеватых официантов, стоявших поблизости и ожидавших, чтобы броситься наполнять ее бокал после каждого сделанного ею глотка.