Прикосновение

Рассмеявшись, Джуд обняла его, и Джозеф тоже нежно обнял ее.

— Я не беспокоюсь о вас, Джозеф. Многие годы вы объединяли эту семью, как настоящий дедушка.

— Ну и семья, — презрительно фыркнул он, отодвинувшись от нее. — Мальчик позволяет собаке спать по ночам вместе с ним, а девочка убегает в большой город и оставляет всю работу несчастному индейцу, — снова вернулся он к своему ворчанью и отвернулся к плите, но Джуд успела заметить влажный блеск в его глазах.

— Дилижанс подъезжает! — закричал Сэмми, и Бисквит с лаем бросился вместе с ним встречать экипаж, а Джуд мед ленно последовала за ними с сумкой в руках, такой же тяжелой, как тяжесть на сердце из-за того, что она покидала.

И частью этой тяжести была ее собственная вина за то, что она с нетерпением ждала отъезда.

С появлением в 1867 году железной дороги «Юнион Пасифик» Шайенн в Вайоминге стал кипящим котлом Запада. Всего за несколько лет он превратился из городишка с лачугами на колесах в центр цивилизации с брюссельскими коврами, зеркалами в позолоченных рамах и резной мебелью в новом отеле «Два океана» и других богатых заведениях. После разрушительного пожара в 1875 году он был быстро отстроен заново и похвалялся новыми кирпичными постройками, тринадцатью двухэтажными домами и несколькими особняками каменной кладки, разбросанными среди домов, которые имели старые фасады. Электрические фонари освещал улицы, и магазины рекламировали не штаны из оленьей кожи, а смокинги, шикарные бархатные пледы и элегантные мужские галстуки. Волшебный город прерий гордился своими шестью милями водопровода и водоразборными кранами, установленными в новом здании оперы, под фанфары открывшемся представлением «Нью-Йоркской оперной компании», на котором раздавали программы. Из шумного придорожного лагеря он вырос в огромный центр, где только спиртным торговало двадцать семь заведений и восемь церквей собирали все больше прихожан. Вместо бесшабашных ковбоев, на скаку стреляющих со спин лошадей, по деловым улицам на высоких велосипедах, привезенных из Англии и Шотландии, разъезжали молодые лихие парни.

И Джуд, никогда не представлявшая, что такие чудеса существуют так близко от ее уединенной станции, в восхищении смотрела на все.

Снимая номер в отеле на деньги, которыми остальные фермеры снабдили ее, Джуд старалась не глазеть на хрустальную люстру, подвешенную на потолке двумя этажами выше. Через вестибюль прошли пары в богатых европейских одеждах, заставивших Джуд мрачно осознать собственную убогость. Пока клерк за стойкой искал ключ от ее комнаты, она рассматривала модные шелка и атласы, парадом проходившие перед ее неискушенными глазами. Никогда в жизни Джуд не видела такого множества оборок, бахромы, кружев, буфов, жабо и перьев, и все это сопровождало массу присобранной материи, тянущейся почти на ярд позади владелиц нарядов. Такой пышно разряженной представлялась Джуд элегантная Кэтлин Джемисон.

— Вот, мисс Эймос. Номер семь, вверх по лестнице и налево.

Джуд взяла ключ с золотой кисточкой и нагнулась, чтобы поднять свою выгоревшую продолговатую сумку, которая стыдливо стояла у ее ног, но замерла от испуга, увидев большую мужскую руку, державшуюся за потрескавшиеся кожаные ручки.

— Позвольте мне.

Тело Джуд затрепетало, ее бросило сначала в жар, потом в холод, прежде чем мозг узнал низкий глухой голос. Джуд скользнула взглядом по мятым брюкам, расстегнутой куртке и модному жилету — и паре внушительных пистолетов с костяными рукоятками.