Страница 28 из 65
Совершенно в том же духе высказывается Ньютон в своём третьем письме к Бентлею: «Непостижимо, каким образом неодушевлённая, грубая материя могла бы влиять на другое тело без посредства чего-либо и без непосредственного прикосновения, как это должно было бы быть, если допустить подобно Эпикуру, что тяжесть присуща материи. Эта одна из причин, по которой я бы вас просил не приписывать мне доктрины тяготения, как свойства присущего материи, и что оно может действовать на расстоянии без посредства чего-либо, что бы могло передать влияние силы одного тела на другое, представляется, по моему мнению, такой большой нелепостью, допустить которую не может ни один человек, способный рассуждать о философских вопросах. Тяготение должно быть следствием действия какого-либо посредника, который постоянно согласуется с точными законами, но материален ли этот посредник или нематериален, - это вопрос, которого решение я предоставляю читателю».
Итак, сам Ньютон никак не выяснил себе сущности тяготения, а следовательно, те учёные, которые, ссылаясь на него, учат, что тяготение есть какое-то свойство, присущее всем телам, делают крупную и непростительную ошибку, тем более, что воззрения Ньютона на этот предмет были совершенно определённы и вместе с тем диаметрально противоположны, что мы можем наглядно видеть из того, как он заканчивает своё превосходное сочинение «О математических началах естествознания»: «Все правильные движения, - сказал он, - (в солнечной системе) происходят не от механических причин. Этот прекраснейший союз солнца, планет и комет мог произойти от назначения и власти существа Разумного и Всемогущего ... Всем этим управляет не душа мира, а Господь всяческих, Вседержитель вечный, бесконечный, всесовершенный, всеведущий, всемогущий, вездесущий ... Мы знаем Его только по Его свойствам, только по премудрому и всеблагому устройству всех вещей и по причинам конечным, и чтим Его, зная Его владычество; ибо без владычества, без промысла и без причин конечных Бог был бы не более, как судьба, или природа».
Незнание начальной причины не помешало Ньютону открыть геометрический закон движения тел; принимая ускорение за факт, нетрудно было дать себе отчёт во всех подробностях звёздной механики и притом с такой точностью результатов, которая не могла быть поколеблема самыми тщательными астрономическими наблюдениями. Кроме того, Ньютон своей системой объяснил массу явлений, например: приливов и отливов, притяжение падающих тел, фигуру земли, притяжение, оказываемое массами гор и т.д., не прибегая к тем магнитам, помощью которых те же явления объяснялись до него Жильбером и Кеплером. Она значительно подвинула знания того века; но отождествление планетной силы с земным тяготением нисколько не пролило света на вопрос о происхождении её и ничего не прибавило к доказанным уже законам её действия.
2) Лейбниц открыто протестовал против всяких врождённых свойств, присущих материи, и утверждал, что материя не может иметь никаких первоначальных качеств, которые не вытекали бы из её сущности, потому что подобные qualitatis occultae были бы чудо. (Opera philos. изд. Эрдмана, стр. 485, 568, 732 и 777).
Против подобных qualitatum occultarum восставали Дю-Буа-Реймонд и Секки и очень многие другие.
И действительно, в положении, что сила есть свойство материи нельзя не усмотреть множества несообразностей. Говоря вообще, в обширном смысле, силы действительно не могут быть отделены от материи, ибо, в таком случае, материя перестанет быть материей - это понятно; но, с другой стороны, не трудно также видеть, что в этом положении смешиваются два совершенно отдельные понятия, имеющие разную природу, вследствие чего было бы правильнее отделять их друга от друга и не смешивать вместе; а именно: материю с силой. Мы видим то же в силе химического сродства; мы не можем из воды выделить кислород без того, чтобы она не перестала быть водой, но мы это всё-таки делаем и убеждаемся в следствиях. Мы не можем себе представить точку во вселенной, где бы силы не действовали на неё, - это совершенно справедливо; но заключить из этого, что сила есть свойство материи тоже нельзя, ибо всё-таки можно себе представить силу, переставшую действовать и в таком случае является невольный вопрос: во что превратится материя?
Это совершенно естественный вопрос, который может подлежать исследованию; равно должен подлежать исследованию вопрос: почему считают силу свойством материи, а не материю продуктом силы или движения? Это опять совершенно разные понятия, требующие анализа, разъяснений и соответствующих доказательств.
На эти вопросы мы не находим ответов в положительных науках и никакого ясного представления по ним мы себе сделать не можем.
Попробуем глубже вникнуть в эти положения:
1) Предположим, что сила есть свойство материи и что в природе эфира нет, мы простым и логическим рассуждением должны дойти прямо до абсурдов; а именно: если мы себе представим, что частицы материи обладают некоторым деятельным началом, сосредоточенным внутри их, то должны допустить, что частицы действуют друг на друга без всякого посредства через абсолютную пустоту. Такая роль силы совершенно непонятна, она заставляет допустить, что тела оказывают влияние друг на друга через расстояние, т.е. что силы действуют там, где их нет - гипотеза в высшей степени невероятная в обоих случаях, имеем ли мы дело с громадными междупланетными расстояниями, или тогда, когда мы обратимся к атомам каждого тела.
Мы невольно себя спрашиваем: как действует земля на солнце через пустоту? Надо же предположить, что сила выходит из тела или действует на расстоянии, - или мы должны предполагать, что силы распространяются наподобие токов? - и опять мы приходим к абсурдам. Если частицы не могут сами соприкасаться между собой для передачи своих сил, - они должны иметь посредника при этой передаче, каковым опять должен явиться эфир, без него же мы никакого воздействия одной частицы на другую допустить не в состоянии.
2) Мы встречаем громадное затруднение при разборе сил со стороны стремления их, т.е. направления их воздействий на соседние частицы. Прилагая это «стремление» к частичному притяжению, мы видим, что оно должно быть направлено то в ту, то в другую сторону, т.е. силы являются то притягательными, то отталкивательными; это изменение стремления делается непонятным и требует опять массу новых доказательств и, во всяком случае, как аксиома принято быть не может.
Современная физика окончательно избавилась от представления материи, обладающей отталкивательными силами, - этой старой гипотезы, не дававшей ответа даже на такие основные вопросы, как, напр., вопрос о тех границах, за которыми эти таинственные агенты прекращают своё действие и уступают поле битвы своим противникам - притягательным силам.
3) Вся система взаимного притяжения частиц между собой основана на совершенно бездоказательном положении, принимающем, что если мы две материальные частицы поместим в пустое пространство, то они, в силу своей притягательной способности, должны оказать взаимное воздействие и стремиться друг к другу по известным законам. Такое положение не может в свою защиту привести ни одного факта, во-первых, потому что мы не можем наблюдать действие только двух частиц, а тем менее в абсолютной пустоте. Во-вторых, мы всегда имеем дело с массами частиц или телами, находящимися или в одной, или в другой среде. «И поэтому, - говорит А. Секки, - полагаем, что основное начало притяжения материи не может опираться ни на какое опытное данное. Произошло же оно на свет, по всей вероятности, таким образом: видя, что все небесные тела притягиваются друг к другу и имеют шарообразную форму, теоретики, с помощью математической фикции, представили себе всю их массу сосредоточенной в их центре, т.е., говоря иначе, свели их мысленно к простым атомам, или частицам. Но эти движения происходят не в абсолютно пустом пространстве, и потому можно ещё спросить, не порождаются ли они скорее действием внешнего побуждения, чем теми внутренними силами, которыми теоретики в таком изобилии, совершенно гадательно, наделили частицы материи. Старинные физики, и даже сам Ньютон, оставили этот вопрос открытым. Математики здесь не могут ничего решить, и если им известно, что два тела притягиваются между собой со скоростью, находящейся в известной зависимости от отделяющих их друг от друга расстояний, то это положение не более как эмпирический закон, нисколько не поясняющий причины явления и не указывающий, вызывается ли это притяжение внешним побуждением или внутренним. Повторяем ещё раз, что взаимное притяжение двух частиц, находящихся в пустом пространстве, есть не что иное, как чисто математическая фикция».