Страница 16 из 26
Преподавательский персонал состоял из 17 учителей и учительниц по предметам общеобразовательным, двух законоучителей и одного учителя пения по предметам специальным, а всего из 20 человек[100]. Число учащихся неодинаково: иногда больше, иногда меньше, но, в общем, оно не превышало 250 – 260 человек того и другого пола.
На содержание школ Миссия расходовала до 3000 иен в год, других источников в виде частных пособий или субсидий не имелось. Расход этот, если принять во внимание скудный бюджет Миссии, едва превышающий 10000 иен в год, был довольно значителен и не мог не отражаться на развитии других сторон миссионерской деятельности в ущерб самому делу.
Вообще, создание школ было делом не из легких не только со стороны финансовой и педагогической, но и финансово-религиозной, особенно для такой молодой Миссии, как наша, которая только начала работать на ниве Христовой. Все надежды, какие возлагались на школы в смысле просвещения христианского, не оправдались или почти не оправдались, за исключением немногих. Причиной столь грустного явления было, как нам кажется, несоразмерное количество школ, открытых сразу, и, главное, неудачный подбор приставленных к ним учителей. Учителями были люди простые, не подготовленные к своим обязанностям, с ничтожным запасом знаний, без всякого педагогического опыта. Поступили они на службу кто, откуда: одни пришли в погоне за «счастьем» из частных корейских школ, другие – из инославных миссий, нередко уволенные со своей прежней службы за проступки или неспособность. Само собой разумеется, что подобного рода лица не могли дать детям существенных знаний, ни тем более вселить в них дух веры христианской, хотя сами и считались христианами. Правда, при школах имелись отцы законоучители, на которых лежало религиозное воспитание юношества, но они, к сожалению, не могли вести систематических занятий с учащимися: один из них, живя в Сеуле, перегружен был хозяйственными делами по Миссии, другой – из провинции, вследствие разбросанности станов, не мог регулярно посещать вверенные ему школы. Словом, так или иначе, дело налаживания работы школ было далеко неудовлетворительным.
Катехизаторы так же, как и учителя, были люди простые, полуграмотные корейцы-землепашцы, с трудом разбиравшие слово Божие. Следовательно, они также не могли быть руководителями, ни тем более ответственными наставниками христианских общин. Вся их деятельность сводилась к обычному чтению Евангелия и положенных молитв в общественных собраниях, не более этого. Большего дать они не могли, да и трудно было ожидать чего-либо другого от людей, мало сведущих в учении христианском вообще и в православном в частности.
Нет сомнения, о. Павел видел несостоятельность своих ставленников, видел непригодность их к миссионерскому деланию, но надеялся, что со временем они лучше подготовятся к выполнению возложенных на них обязанностей путем самообразования, через усердное чтение книг Священного Писания и будут, если не блестящими, то, во всяком случае, полезными работниками на ниве Христовой.
Правда, за время пребывания катехизаторов в станах число обратившихся в православие было довольно значительным, но это отрадное явление следует приписать не столько работе катехизаторов, сколько стараниям самого о. Павла, ибо он путем частых своих посещений селений, многократных религиозных собеседований с народом очень сильно влиял на психологию туземцев. Последнее обстоятельство тем более показательно, что с отъездом о. Архимандрита в Россию продуктивность миссионерской работы сразу понизилась и, в конце концов, почти сошла на нет.
Вообще, идея создания школ и станов, правильная в своей основе, оказалась не по силам такому молодому учреждению, как Русская Православная Миссия, и, полагаем, она была начата преждевременно.
Еще до приезда своего в Сеул о. Павел стал устраивать подворье для Миссии во Владивостоке, чтобы иметь пристанище для себя и сотрудников своих на случай их приезда в названный город. Кроме того, он питал надежду, что подворье будет приносить доход и тем послужит некоторым подспорьем для пополнения скудного бюджета Миссии.
Место для постройки подворья отведено было Владивостокской Городской Управой в конце Манчжурской улицы при подошве горы, с видом на бухту «Золотой рог», в стороне от населенных районов, довольно красивое. Оно было выровнено, вычищено от камня и обсажено деревьями. При подворье выстроены церковь-школа «Памяти Убиенных Воинов» в минувшую Русско-японскую войну в 1904–1905 гг. и квартиры для учителей. Здесь же проектировалось со временем устроить и помещение для преосвященного Викария Владивостокского. Здание подворья двухэтажное, кирпичное, довольно красивое по архитектуре. Посередине здания при входе в церковь находится вышка (род колокольни) с небольшим количеством колоколов. Устроено оно на доброхотные даяния частных жертвователей, преимущественно чинов военного ведомства, участников бывшей Русско-японской войны».
Церковь при подворье в честь Скорбящей Божией Матери (24 октября) была освящена 9 октября 1907 г. Преосвященным Евсевием, Архиепископом Владивостокским и Камчатским, в сослужении Архимандрита Павла и многочисленного городского духовенства, при большом стечении молящихся.
В день освящения церкви, после литургии, открыта была и самая школа типа смешанной одноклассной с трехгодичным курсом обучения, для детей местных жителей, русских. Тут же единовременно выбраны были: для церкви – церковный староста И. И. Антропов, для школы – попечитель, член местной Городской Управы г. Дюков, взявшиеся за возложенные на них обязанности охотно и несшие их в течение нескольких лет не без пользы делу.
Для несения пастырских и законоучительских обязанностей поставлен был о. Варфоломей, посвященный к дню освящения храма в сан иеромонаха, ему было поручено ведать этим вновь открытым миссийским достоянием в должности заведующего.
Первым из таковых был, как мы уже отметили, о. Варфоломей (Селезнев), служивший в 1907–1909 гг.; вторым о. Владимир (Скрижалин) – в 1909–1911 гг.; третьим – о. Феодосий (Перевалов) – в 1911–1913 гг.
При третьем заведующем по его личному настоянию церковь-школа, как и самое подворье со всем принадлежащим ему имуществом и персоналом отошла из-под ведения Миссии в ведение епархиального начальства. Причина такой передачи крылась в том, что Миссия не в состоянии была содержать на свои средства ни подворья, ни церкви, ни тем более школы, ибо доход, поступавший от кружечного сбора во время богослужений в храме и всякого рода пожертвований от доброхотных даятелей[101], на который рассчитывал о. Павел, не покрывал и половины всего расхода[102]. Поэтому волей-неволей пришлось передать имущество подворья, как и самое подворье в другие, более состоятельные руки. И сама Миссия снова осталась без подворья и церкви на стороне. Таким образом, в настоящее время Миссия не имеет в пределах России никакого движимого или недвижимого имущества.
Образование церковного хора и труды по переложению церковных песнопений на ноты.
Руководство церковным хором, как уже отмечалось, поручено было Федору Перевалову как человеку более или менее знакомому с пением и музыкой церковною, который вошел в состав Миссии исключительно для постановки пения при богослужении.
В то время в Миссии не было еще ни хора, ни готовых певчих, сколько-нибудь знающих пение. Поэтому пришлось ему с первых же дней приезда в Сеул создавать из ничего, если не хор, то по крайней мере «хорик», состоящий из детей корейцев, обучавшихся в миссионерской школе.
Занятия по пению шли в первые 3–4 месяца ежедневно, потом по два-три раза в неделю, за исключением дней предпраздничных, когда спевки учащались до двух раз в день и более. Сначала обучение было совместное для всех отделений школы, потом более способные были отделены специально для хора и стали обучаться по отдельности и в группах. В первой группе (общей) проходилась простая восходящая и нисходящая гаммы и другие соответствующие сему несложные интервалы певческой «мудрости», во второй – более сложные, особенно молитвы и гласы церковных песнопений.
100
Такое многочисленное количество учителей объясняется тем, что по японским правилам школа должна иметь не менее 3–4 человек учителей, иначе она может быть закрыта из-за невозможности содержать должное число педагогов.
101
Самым крупным жертвователем был Главнокомандующий маньчжурскими армиями генерал Линевич, пожертвовавший 10 000 руб.
102
Подворье устроено было неудачно, в глухом, отдаленном от городского центра малонаселенном углу, куда молящиеся приходили в очень ограниченном количестве, притом исключительно в хорошую погоду.