Страница 7 из 18
За что и как судили Я. И. Жидкова в Москве?
– Эта история имеет интересную предысторию. Когда я знакомился с уголовным делом моего отца и 25 других братьев, проходивших с ним по делу в 1937 году, то там открылась ужаснейшая картина. Оказывается, для того, чтобы устроить крупный процесс над 26 «врагами народа» и 18 человек из них тут же расстрелять, а потом взяться и за председателя ВСЕХ Я. И. Жидкова, потребовались большие силы. Нужно было предварительно арестовать в Новосибирске старшего пресвитера по Западно-Сибирскому краю Отто Ивановича Кухмана и двух других братьев, обвинить их в крупномасштабном шпионаже по сбору военных сведений по Союзу и передаче их через родного брата Кухмана в германскую разведку.
Кроме того, О. И. Кухману было предъявлено обвинение в том, что якобы в Новосибирск из Москвы приезжал председатель ВСЕХ Я. И. Жидков с целью создания в Западной Сибири подпольного «Союза спасения религии» – для подготовки повстанческой организации на случай войны и вооруженного свержения советской власти, для совершения диверсий на фабриках и заводах, террористических актов против членов коммунистической партии и правительства. В эту организацию было, якобы, завербовано много верующих в разных городах Сибири, которые, по версии НКВД, собирались на совещания и разрабатывали планы дальнейшей контрреволюционной деятельности. В деле Кухмана и двух других новосибирских братьев явно просматривались нити, идущие из Москвы. Из материалов дела было ясно видно, что Отто Иванович Кухман и его товарищи целый год мужественно сражались, отвергая всю эту ложь. Да, у Кухмана был брат в Германии, они встречались в Одессе. Но никто никаких заданий ему не давал и никаких сведений он никому не передавал. Он никогда не встречался в Сибири с Я. И. Жидковым и не слышал ни о каком «Союзе спасения религии», никаких антисоветских действий не совершал.
Однако НКВД, на то и НКВД, чтобы уметь заставить человека оговорить себя и других. Кухмана подвергали истязаниям, о которых в 1956 году правительственная Комиссия по пересмотру уголовно-политических дел лаконично заметит: «К обвиняемому О. И. Кухману следователями применялись недозволенные методы ведения следствия». Что скрывается за фразой «недозволенные методы ведения следствия»? Послушаем самого Кухмана, о чем он, еле живой, рассказывал пресвитеру Усть-Тальменской церкви Иосифу Федоровичу Титкову, оказавшемуся вместе с ним в одной камере (брат Титков в 1950 году рассказывал мне): «Когда меня ввели в кабинет следователя на очную ставку, Федор Пименович лежал на полу в луже крови, без сознания. Следователь говорит: «Если и ты не признаешь, что руководил «Союзом спасения религии», то и с тобой будет то же самое, что и с Куксенко». Я отказался и говорю, что я ничего не знаю. Тогда вышли четыре верзилы и стали бить меня так, что я летал из угла в угол, пока не пошла из горла кровь, и я потерял сознание. На меня вылили ведро воды, подтащили к столу, вложили в руку ручку и сказали: «Подписывай, и мы сохраним тебе жизнь!» Я опять отказался, и меня снова стали бить… И я, кажется, подписал. Себе-то я сделал хорошо, а Федору Пименовичу уже никогда не выйти отсюда…»
Подписал, дорогой Отто Иванович, подписал… Столбец с вопросами следователя – лейтенанта Юрчика и своими ответами. Другой столбец – Федора Пименовича – остался неподписанным. Не хватило сил у НКВД заставить его. Этот страшный протокол «очной ставки» (его ксерокопия) – живой свидетель предсмертных мук. На его основании «тройка» вынесла постановление о расстреле. Этот протокол хранится у меня для истории.
Из 26 участников по делу 17 братьев и одна сестра через девять дней были расстреляны. Остальные получили сроки от восьми лет и выше.
А Отто Кухману сохранили жизнь, как обещали в НКВД?
– Он проходил с братьями по другому делу, и их также расстреляли.
Итак, когда в 1937 году закончился суд над членами «Союза спасения религии» в Новосибирске, можно было начинать такой суд и над основателем этого союза – Я. И. Жидковым. Он был осужден на восемь лет, как я уже говорил, и его место занял присланный из Новосибирска М. А. Орлов, который вел дела во ВСЕХБ в Москве до октября 1944 года.
Анализируя пройденный путь братства евангельских христиан-баптистов в неимоверно тяжелые 30-е годы XX века, мы должны с благодарностью Богу отметить, что, несмотря на бесчеловечно жестокие страдания и лишения народа Божия, враги не смогли достичь своей главной цели. Им не удалось внутренне раздробить верующих на враждующие друг с другом группировки, толки и кривотолки, и братство сохранилось единым – и по своему вероучению, и по вопросам домостроительства, и по составу. Оно не разделилось на легальных и нелегальных, чистых и нечистых, верных и неверных – все перегорело, переплавилось в огне. Врагу не удалось повторить «православный вариант», т. е. поссорить, разделить и противопоставить верующих друг другу. Наоборот, в суровые годы войны совершилось то, о чем молились и к чему стремились лучшие умы наших братьев-отцов: в октябре 1944 года произошло официальное объединение обоих Союзов евангельских христиан и баптистов в один Союз ЕХБ.
Помню, как радовались братья и сестры нашей церкви в Алма-Ате, когда услышали об объединении Союзов. Они помнили 20-е годы. Сколько неприязни было раньше между баптистами и евангельскими христианами! Сколько преткновения и соблазна порождали эти междоусобицы для ищущих Бога, особенно для детей верующих родителей! Они нередко говорили: вы же братья! У вас один Бог, одна Библия, почему же вы собираетесь по разным углам и не дружите между собой? Теперь этим соблазнам пришел конец.
В 1944 году в нашей церкви находились старые работники Союза баптистов 20-х годов. Некоторые из них вспоминали: в 1925 году в Омске проходил Сибирский назидательный съезд баптистов. В президиум съезда поступила записка: «Скажите, когда закончится война между союзами и наступит мир?» Председательствующий А. С. Ананьин ответил: «В хорошую погоду пастухи нередко ссорятся между собой: то из-за овец, то из-за пастбища. Но когда сгущаются тучи и поднимается ураган, – а в это время начинают рыскать волки, – тогда пастухи забывают свои ссоры, сгоняют овец в одно укрытие и дружно охраняют их. Так, наверное, скоро случится и в нашем братстве. Бог пошлет такую бурю, в которой мы забудем всякие деления, рознь и объединимся. И будет одно стадо и один Пастырь». Таким образом, брат предсказал гонения, страшные военные годы и объединение двух братских союзов в один Союз. Этому объединению все радовались.
Беседа третья
Юрий Федорович, вы в таких светлых тонах рисуете период пробуждения нашего братства и образование духовного, если так можно выразиться, центра ВСЕХБ в военные годы? Это так не похоже на изложения других братьев. Взять, к примеру, брошюру «По пути возрождения». В ней говорится, что в 1944 году произошла не победа братства, а победа над братством, и что совсем не стоило радоваться открытию собраний; что идея создания союзного центра ВСЕХБ родилась не в сердце народа Божьего, а была выношена в кабинетах НКВД, и начало ее осуществления было положено в лагерях военного времени; что руководство ВСЕХБ было создано властями из отступивших от Бога служителей старых союзов евангельских христиан и баптистов, которые еще в заключении давали согласие на тайное сотрудничество с властями; что и само объединение двух союзов евангельских христиан и баптистов совершалось под диктовку НКВД и т. д. Когда читаешь все это, то в ужас приходишь. Создается впечатление, что мы унаследовали какое-то отступившее от Бога, мертвое братство, не имеющее Бога, Христа, что в руководстве зарегистрированных общин с самого начала стояли одни отступники и тайные сотрудники НКВД, и думаешь: куда мы попали? Хоть сразу закрывай глаза и беги! Вы уверовали в те годы, возможно, и лично знали кого-то из первых руководителей ВСЕХБ. Помогите нам разобраться в этих вопросах.