Страница 107 из 143
Вначале поползли слухи, а вскоре все стали говорить в открытую, что наложницу Чжао постигло возмездие за совершенное зло.
— Теперь, пожалуй, и вторая госпожа — супруга Цзя Ляня — обречена, — говорили другие. — Иначе зачем было наложнице Чжао упоминать о ней перед смертью?!
Услышав это, Пинъэр разволновалась и стала приглядываться к Фэнцзе — вид ее и в самом деле не вселял надежды. А Цзя Лянь, будто нарочно, относился к жене последнее время как к чужой. Пинъэр не отходила от своей госпожи и без конца ее утешала.
Госпожи Син и Ван уже несколько дней как возвратились домой, но ни разу не пришли навестить Фэнцзе, лишь присылали слуг справиться о ее самочувствии. И это заставляло Фэнцзе страдать. Но еще обиднее было равнодушие мужа! Со времени своего возвращения домой он не сказал ей ни одного доброго слова.
И вот однажды, когда Фэнцзе жаждала смерти, как избавления, ей показалось, что из внутренней комнаты вышла Ю Эрцзе, приблизилась к ней и промолвила:
— Как давно мы не виделись, сестра! Я не забывала тебя, мечтала о встрече. И вот наконец мечта моя осуществилась. Ум и находчивость твои истощились. Ты сама видишь. Наш второй господин глуп и не понимает твоего доброго к нему отношения. Считает, что ты разрушила все его надежды, и теперь ему стыдно перед людьми! Нет предела моему возмущению!
— Прости, что зло тебе причинила! — чуть слышно пробормотала Фэнцзе. — Не будем вспоминать старое. Приходи еще раз меня навестить!
— О чем это вы, госпожа? — удивилась Пинъэр.
Фэнцзе очнулась, вспомнила, что Эрцзе давно нет в живых, и решила, что та приходила за нею.
— Не знаю, что со мной! — ответила Фэнцзе. — Наверное, разговаривала во сне. Разотри меня!
Но только Пинъэр собралась исполнить просьбу Фэнцзе, как появилась девочка-служанка и доложила, что пришла бабушка Лю справиться о здоровье второй госпожи.
— Где она? — осведомилась Пинъэр.
— Ждет разрешения второй госпожи, — ответила девочка.
Пинъэр кивнула, но, подумав, что, может быть, Фэнцзе не хочет никого видеть, сказала:
— Передай бабушке, что госпожа отдыхает и тревожить ее нельзя, пусть в другой раз придет. А заодно спроси, что ей нужно.
— Ее уже спрашивали, — ответила служанка. — Она говорит, что пришла просто так, и просит прощения за то, что не была на похоронах старой госпожи. Никто не сказал ей, что старая госпожа умерла.
Тут Фэнцзе подала голос.
— Пинъэр, — сказала она, — бабушка пришла с добрыми намерениями, а ты ее не пускаешь. Пусть войдет, я хочу с ней поговорить!
Пинъэр пошла за старухой Лю, а Фэнцзе снова погрузилась в забытье. И тут ей пригрезилось, что какие-то мужчина и женщина подошли к кану и хотят влезть на него.
— Откуда здесь мужчина? — закричала Фэнцзе и позвала Пинъэр. — Что ему нужно?!
К ней подбежали Фэнъэр и Сяохун.
— Чего вам, госпожа?
Фэнцзе обвела комнату взглядом и, убедившись, что никого из посторонних нет, умолчала о том, что ей привиделось, только спросила Фэнъэр:
— Куда девалась эта негодница Пинъэр?
— Пошла за бабушкой Лю, вы ей сами велели, — удивленно ответила девушка.
Вскоре вошла бабушка Лю, ведя за руку девочку, и, озираясь по сторонам, спросила:
— Где же госпожа?
Пинъэр подвела старуху к кану, и та осведомилась:
— Как вы себя чувствуете, госпожа?
Фэнцзе открыла глаза, печально взглянула на бабушку и в свою очередь спросила:
— А ты как себя чувствуешь, бабушка? Что это вдруг вздумала нас навестить? Какая у тебя большая внучка!
Глядя на исхудавшую, тонкую как хворостинка Фэнцзе, бабушка Лю расстроилась.
— Ах, госпожа моя! Как же вы изменились! А я, старая дура, ни разу не навестила вас!
И она велела своей внучке, Цинъэр, подойти к Фэнцзе и справиться о здоровье. Цинъэр засмеялась, но к Фэнцзе не подошла. Девочка очень понравилась Фэнцзе, и она велела Сяохун хорошенько ее угостить.
— У нас в деревне люди редко болеют, — рассказывала бабушка. — А уж если заболеют, лекарств не пьют, молятся духам, дают обеты. Сдается мне, вторая госпожа, болезнь ваша от какого-нибудь наваждения.
Опасаясь, как бы Фэнцзе не расстроилась, Пинъэр незаметно подтолкнула старуху, и та, смекнув, в чем дело, сразу умолкла. Ей и в голову не могло прийти, что Фэнцзе тоже так думала.
— Бабушка! — собравшись с силами, проговорила Фэнцзе. — Ты жизнь прожила, много на своем веку повидала, мудрости набралась. Известно ли тебе, что умерла наложница Чжао?
— О господи! — воскликнула Лю. — Как же это она ни с того ни с сего умерла! Хорошо помню ее сынишку. Что теперь с ним будет?
— Беспокоиться нечего! — ответила Пинъэр. — Господа о нем позаботятся!
— Ах, барышня! — воскликнула бабушка Лю. — Родную мать никто не заменит!
Услышав это, Фэнцзе окончательно расстроилась, даже заплакала. Все стали ее утешать, а Цяоцзе бросилась к кану, схватила мать за руку и тоже заплакала.
— Ты поздоровалась с бабушкой? — сдержав слезы, спросила Фэнцзе.
— Нет, — ответила девочка.
— Ведь это твоя названая мать, она дала тебе имя, — сказала Фэнцзе. — Скорее справься о ее здоровье!
Цяоцзе подошла к старухе Лю.
— Амитаба! Как она выросла! — воскликнула старуха. — Барышня Цяоцзе, давно я тебя не видела. Ты узнала меня?
— Узнала! — отвечала Цяоцзе. — Хотя в тот год была совсем еще маленькой. Помню, вы гуляли по саду. Потом я вас видела в позапрошлом году, просила цикаду мне принести, но вы, наверное, забыли о своем обещании.
— Милая барышня! Совсем не стало у меня памяти. В деревне цикад сколько хочешь! Но ты ни разу у нас не была! Приезжай, соберем тебе этих цикад хоть целую телегу!
— Возьми мою дочку с собой, — попросила Фэнцзе.
— Как же я могу взять к себе барышню из знатной семьи, — с улыбкой возразила бабушка Лю, — она ходит в шелках, ест только изысканные кушанья. Чем я буду ее в деревне угощать да развлекать? А вдруг не угожу? — Она засмеялась. — Впрочем, я могла бы сосватать барышню! В деревне много богатых людей, хоть и не знатных, у каждого по нескольку тысяч цинов земли, по нескольку сот голов скота, да и денег немало. Вы, госпожа, таких наверняка презираете? А у нас в деревне их как святых почитают!
— В таком случае я охотно отдам дочь в семью одного из них, — отозвалась Фэнцзе.
— Шутите, госпожа! — смеясь, ответила бабушка Лю. — Если вы до сих пор не отдали дочь даже в знатную чиновничью семью, так разве согласитесь отдать ее простому мужику? А если бы и согласились, старшие госпожи воспротивятся.
Цяоцзе было неприлично слушать подобные разговоры, и она убежала вместе с Цинъэр. Девочки сразу подружились.
Пинъэр между тем, опасаясь, как бы старуха Лю своими разговорами не растревожила Фэнцзе, дернула ее за рукав:
— Ты вот упомянула о госпоже, а сама не идешь к ней! Я велю тебя проводить. По крайней мере будешь знать, что приходила не зря!
Старуха собралась уходить.
— Погоди! — остановила ее Фэнцзе. — Посиди еще немного, расскажи, как вы живете?
Бабушка Лю принялась благодарить за милости, оказанные ей во дворце Жунго, а затем сказала:
— Если бы не вы, госпожа, родители моей Цинъэр давно умерли бы с голоду. Мы и сейчас живем небогато, но у нас все же есть несколько му земли, недавно вырыли колодец, выращиваем овощи, зелень, тыквы, фрукты. Продаем на базаре. Одним словом, на пропитание хватает. К тому же за последние два года вы подарили нам столько одежды, что мы в деревне прослыли богачами. Остается лишь благодарить Будду!.. Отец Цинъэр недавно побывал в городе и слышал, будто у вас описали имущество. Я как узнала, от страха чуть не умерла! Но потом выяснилось, что это не у вас, и я успокоилась. Потом мне сказали, что господин Цзя Чжэн повышен в чине. Хотела прийти поздравить, но все никак не могла выбраться, пришла пора сеять. О смерти старой госпожи мне сказали только вчера. Я как раз собирала бобы. Тут уж я все бросила, села на землю, заплакала, а потом сказала зятю, что пойду в город и узнаю, правду говорят или врут. Дочка и зять — люди совестливые — как узнали про старую госпожу — тоже заплакали. И вот нынче, еще не рассвело, я поспешила в город. Пришла, а спросить не у кого, знакомых нет. Подошла к задним воротам дворца, а на них изображения духов наклеены. Я сразу поняла, что в доме траур, сердце замерло. Вошла в ворота, хотела найти тетушку Чжоу, а тут навстречу молоденькая барышня. От нее я узнала, что тетушку Чжоу выгнали за какую-то провинность. Пришлось долго ждать, пока я случайно не заметила знакомого человека, он и впустил меня. Не ожидала я, что вы так больны, госпожа!