Страница 12 из 21
«Милый друг!
Я очень люблю охоту на уток – и поплатился за это. Прошлой зимой я чересчур много бродил по болотам и схватил острый ревматизм злейшей формы, так что лежу теперь в постели и едва ли скоро встану. Это обстоятельство исключает для меня всякую возможность ехать с Вами. Если бы меня можно было провезти по железной дороге до Гавра, я бы приехал к Вам, несмотря ни на что. Но я сейчас без рук и без ног и не могу двинуться. Итак, поезжайте без меня, а я Вам желаю счастливого пути. Прилагаю двенадцать тысяч франков, исчисляя этой суммой мою долю в сделанных Вами расходах. Если нужно больше – уведомьте. Я вышлю.
Не забывайте меня и знайте, что я рвусь к Вам всей душой.
– Утки придуманы довольно удачно, – рассмеялся Андре. – Будем читать дальше. Очень интересная сегодня почта. Фрике́ останется доволен. Он охотник посмеяться.
«Мой милый Андре!
Faute d'un moine…[8] Вы знаете эту пословицу? Так вот, не сердитесь, что нарушаю слово: ей-богу, не виноват. Обанкротились две фирмы, с которыми у меня дела. Я теряю половину моего состояния. Усиленно хлопочу, чтобы спасти и упрочить оставшуюся половину и потому никак не могу уехать из Парижа: мое присутствие там необходимо. Вы уяснили себе, надеюсь, полную невозможность для меня поехать с Вами. Передайте мои извинения нашим общим друзьям и верьте моему всегдашнему искреннему расположению.
«P. S. Довольно ли будет двенадцати тысяч франков для покрытия моей доли издержек?»
– Бедненький! Наполовину разорен! – опять засмеялся Андре. – Но ведь путешествие дало бы ему прекрасный случай сэкономить. Пойдем дальше. Как! Опять начинается пословицей?
«Дорогой друг!
Fais ce que dois, advie
Прилагаю несколько банковских билетов для покрытия моей доли расходов.
Андре пожал плечами и не удержался, чтобы не сказать: «Дурак!»
Пятое письмо, со вложением сакраментальной суммы в двенадцать тысяч франков, тоже начиналось пословицей:
«Лбом стену не прошибешь. Не правда ли, дорогой Андре? Не судите меня чересчур сурово, если я не явлюсь к месту сбора. Причина ужасная и в то же время секретная. Я никак не могу!.. Не спрашивайте больше ни о чем.
– И не подумаю спрашивать. Очень нужно! Замечу только, что мой друг Ж. Т. даже «утки» не в силах был выдумать… Ничего, для коллекции сойдет и это.
Андре распечатал шестое письмо.
– Они задушили меня пословицами! – вскричал он. Действительно, автор начал свое письмо так:
«Правда не всегда выглядит правдоподобно. Дорогой Андре, когда я уговаривался с Вами насчет путешествия, я совершенно забыл, что мне в будущем марте нужно явиться на двухнедельный сбор запасных. Это глупо, но факт. И отсрочки нельзя попросить: мне уже давали ее в прошлом году.
Вы не можете себе представить, как мне досадно и обидно упустить такой исключительный случай для необычайного путешествия, но что же делать? Приходится выбирать между дезертирством у Вас и дезертирством на военной службе. Военное начальство у нас не шутит, поэтому выбираю первое. Поверьте мне – я искренне огорчен.
– Час от часу не легче… Посмотрим, какую пословицу подобрал седьмой и последний.
«Дорогой Андре!
Есть русская пословица: „Не хвались, идучи на рать…“ Да, я чувствую, что слишком много на себя взял в то утро. За завтраком у Вас в усадьбе, после выпитых бургонских вин, белых и красных, я был очень храбр, даже чересчур храбр, а потом опомнился и много раз бранил себя за излишнюю пылкость. До последней минуты я не решался Вам писать, все надеялся, не вернется ли ко мне мой героический запал. Но он не вернулся. Нет, дорогой Андре, я не создан для путешествий. Со стыдом сознаюсь, что бюргерское прозябание мне больше по душе, чем все Ваши приключения. Я люблю основательно поесть, выпить, поспать и при этом как можно меньше поработать. Излишнее волнение дурно сказывается на моем желудке, а чрезмерная усталость вызывает у меня бессонницу. Таков не я один, таково громадное большинство, но только другие не решаются сознаться открыто, а я сознаюсь. Оцените же мою откровенность и, когда отправитесь в свое интересное путешествие, не поминайте меня лихом. Я же предпочитаю путешествовать… при помощи книг.
Вы поедете не один, а с нашими друзьями… если и их в последнюю минуту тоже не покинет храбрость, как покинула меня. В этом, по-моему, не будет ничего неожиданного; меня удивит скорее обратное.
Позвольте мне вознаградить Вас двенадцатью тысячами Франков за понесенные расходы и засвидетельствовать Вам мою искреннюю симпатию. Я тоже путешественник, но только комнатный. Я Вами восхищаюсь, но не намерен Вам следовать.
– По-моему, так гораздо лучше. Этот, по крайней мере, хоть не врет.
Вошел Фрике́.
– Вот возьми и прочти, – сказал Андре, указывая на пачку писем.
– Это что? От наших будущих спутников?
– У нас нет никаких спутников. Нас только трое.
– Не может быть! Неужели все сдрейфили?
– Вот именно так, как ты говоришь.
– Когда же мы едем?
– Завтра непременно. Мы ничем не связаны и всем обеспечены, мы можем смело идти вперед без всякого позерства и бахвальства, твердо и непоколебимо.
– Я даже рад, что с нами нет лишнего народа, и да здравствуют приключения! Вперед – без страха и сомнений! Мы люди закаленные, а на нашем корабле осталась веревка повешенного. Это залог удачи. Я уверен в успехе!
Глава VI
Как познакомились между собой трое наших путешественников. – Героизм парижского гамена. – Жертвы собственного благородства. В плену у людоедов. – Канонизация жандарма. – Воин, бывший у дикарей божеством, может быть очень несчастным в супружестве. – Приключения парижского гамена в Австралии. – Возвращение в Париж. – Фрике́ бросает все и едет с Андре. – Слишком много комфорта. – Последнее слово о дезертирах. – Современное вооружение охотника.
На другой день, пользуясь утренним отливом, «Голубая Антилопа» вышла в море.
Она шла неведомо куда и увозила трех путешественников. Пора, однако, прояснить читателю, каким образом познакомились они между собою, а то читатель уже наверняка удивляется: с чего могла появиться между ними близкая дружба. Действительно: миллионер Андре Бреванн, парижский гамен Виктор Гюйон и отставной жандармский унтер Филибер Барбантон… Союз довольно странный.
В одном из своих романов[10] я уже описывал, как Фрике́ пустился в кругосветное путешествие, не имея на то никаких средств, кроме железного здоровья, молодости, силы и смелости. Вот во время этого путешествия и сблизились между собой эти трое.
Андре в то время управлял в Аданлинанланго, в Экваториальной Африке, большой факторией своего дяди, богатого гаврского арматора[11]. Однажды он возвращался из поездки во Францию и ехал в казенной паровой шлюпке по реке Огуэ, на берегу которой находилась фактория. Шлюпка была выслана на поиски военно-морского врача, которого выкрали прибрежные дикари, людоеды из племени осиебов. Они напали на шлюпку и овладели бы ею непременно, если бы не одно неожиданное обстоятельство.
8
Семеро одного не ждут (фр.).
9
Цель оправдывает средства (фр.).
10
Имеется в виду роман «Путешествие парижанина вокруг света».
11
Судовладельца.