Страница 27 из 37
– О-о!
– Я не благодарю. Выдав меня, ты сгубил бы себя самого. Ты очень хорошо понимал, что я без колебаний открыл бы твое настоящее имя. Испанцы помнят его, и, вероятно, несколько лучше, чем тебе бы хотелось. И вот теперь, по прошествии трех месяцев, за которые ты ни разу не задал себе вопрос, жив я или мертв, ты как с неба свалился в мой шалаш со словами: «Я нуждаюсь в тебе». Разумеется, я сделал вывод, что дело очень важное. Поэтому, все взвесив, я и сказал: это тебе обойдется недешево.
– А я ответил: согласен.
– Хорошо же! Приступим, я ничего другого не желаю. Дай мне еще сигару.
– Бери.
И дон Торибио вновь протянул ему свой портсигар.
Бартелеми открыл его и выбрал сигару, покачав головой.
Достойный капитан и не думал доверять своему «другу». Он слишком хорошо знал его. Конечно, появление дона Торибио после того, как он не вспоминал о Бартелеми столько времени, казалось крайне странным.
Итак, куря сигару, бывший моряк в душе давал себе слово быть начеку и не дать маху.
Глава X
Как толковали два матроса и что из этого вышло
Скажем в немногих словах, что за новое действующее лицо мы так внезапно вывели на сцену. Тем более что ему предназначено играть довольно существенную роль в нашей истории.
Капитан Бартелеми пользовался громкой славой благодаря своей храбрости и отваге. Флибустьеры с острова Тортуга рассказывали легенды о его необычайной смелости. Кроме того, он был отличный моряк и слыл среди друзей и в особенности среди врагов удивительно удачливым во всех предпринимаемых им экспедициях.
Много было и справедливого в рассказах о капитане Бартелеми. Одаренный большим умом, неукротимой храбростью, невозмутимым хладнокровием и беспримерным присутствием духа, не покидающим его, как бы ни было плохо положение, в которое он попадал вследствие каких-либо случайностей, Бартелеми всегда умудрялся выйти из него целым и невредимым благодаря действиям, до которых кто-то другой и не додумался бы.
Кроме того, он отличался честностью, вошедшей в поговорку, и ни за что на свете не согласился бы изменить данному однажды слову.
Таков был человек, которого дон Торибио – на время мы сохраним за ним это имя – отыскал в жалком шалаше, дабы предложить то, что он назвал «делом».
Пока флибустьер надкусывал кончик своей сигары, как это положено настоящему дворянину, мнимый мексиканец украдкой рассматривал его лицо, гадая, с чего бы начать, чтобы наверняка поколебать напускное равнодушие своего собеседника.
– Посмотрим же, – вскричал он наконец весело, – каковы твои условия, дружище!
– Сперва ты предложи свои. Купцу следует показать свой товар, а уж я буду выбирать, – посмеиваясь, возразил Бартелеми.
Дон Торибио понял: ничего не поделаешь, надо вести дело начистоту.
– Ты расседлал мою лошадь? – спросил он.
Ни с того ни с сего заданный вопрос показался Бартелеми странным и неуместным.
– А в чем дело? – поинтересовался он.
– А в том, что знай я, где находится моя лошадь, то отправился бы за саквояжем, который ты наверняка заметил за седлом.
– Еще бы не заметить! Он довольно тяжел.
– Знаешь, что в нем?
– Откуда же?
– Во-первых, для тебя богатый и изящный костюм, какой приличествует дворянину. Сверх того, сто пятьдесят унций золота, которые я прошу принять, не обязывая тебя ни к чему, просто как бывший брат-матрос.
– Тьфу, пропасть! – рассмеялся Бартелеми. – Если ты даешь мне богатую одежду и двенадцать тысяч только потому, что я был твоим братом-матросом, что же ты дашь мне, когда я буду твоим подельником?
Дон Торибио попробовал улыбнуться, но получилась только кривая гримаса.
– Ступай за саквояжем, – сказал он. – Пока ты будешь одеваться, я объясню тебе, в чем заключается дело.
– Разве ты хочешь взять меня с собой?
– Конечно.
– Но ведь я буду смешон донельзя.
– Отчего же?
– Пешком, что ли, прикажешь мне бежать за тобой в таком богатом наряде.
– Не бойся, Фома неверующий, – смеясь, возразил дон Торибио, – настанет время, сыщется и лошадь.
– Ну, ты, видно, обо всем подумал. Канальство! Дело должно быть нешуточным! Все это возбуждает мое любопытство и заставляет работать воображение.
– Не ограничивай себя, я удовлетворю и то и другое. И поторопись, время уходит.
Бартелеми вышел и вскоре вернулся с саквояжем.
Дон Торибио вынул одежду и разложил ее, очень довольный собой.
Действительно, костюм был великолепен и пошит с отменным вкусом. Штаны, камзол, полукафтан, сорочка, шелковые чулки, туфли, ботфорты со шпорами для езды верхом, шляпа, портупея, дорогие золотые вещи и, наконец, множество безделушек, в то время необходимых человеку хорошего тона, – тут было все.
– Одевайся, – сказал мексиканец. – Вот зеркало, гребенка, бритва, мыло, все, что нужно. Некоторые другие вещицы, которые еще понадобятся, будут у тебя вместе с лошадью.
– Пожалуй, можно и одеться, а ты рассказывай тем временем.
И действительно, Бартелеми принялся за свое превращение – да, да, это можно было бы назвать настоящим превращением личинки в бабочку.
– Тебя зовут доном Гаспаром Альварадо Бустаменте, – начал дон Торибио.
– Что за чертову кличку ты мне придумал?
– Это твое имя на время, пока ты капитан шхуны «Санта-Каталина» из Веракруса, водоизмещением в двести пятьдесят тонн, которая пришла сегодня утром в Картахену прямо из Мексики с грузом европейских товаров на имя сеньора дона Энрике Торибио Морено.
– А это что еще за тип?
– Я сам.
– Ты?
– Ну да, разве тебе это неприятно?
– Ничуть. Продолжай, это походит на волшебную сказку, – со смехом ответил Бартелеми.
– Сегодня вечером я представлю тебя картахенскому губернатору дону Хосе Ривасу, с которым мы на короткой ноге, и дону Лопесу Альдоа де Сандовалю, командующему здешним гарнизоном.
– Я не настаиваю на этом.
– Зато я настаиваю.
– Хорошо. Дальше.
– Это все.
– Как все?
– Да, на первый раз хватит.
– Если я понимаю хоть что-нибудь… черт меня побери!
– Тебе и понимать не нужно, – перебил дон Торибио. – Когда твое положение будет определено в глазах окружающих, мы сможем беседовать, когда нам заблагорассудится, наши торговые дела будут нам самым естественным предлогом для этого.
– Правда? Наши торговые дела? Черт возьми! – вскричал флибустьер со смехом. – Но при всем том, должен признаться, я побаиваюсь.
– Чего?
– Чтоб все эти замысловатые выдумки не привели к решающей катастрофе.
– Объяснись.
– Я полагаю, что губернатор дон Хосе Ривас – так, кажется, ты назвал его?..
– Ну да.
– …Дон Хосе Ривас должен знать, что делается в городе.
– Разумеется.
– Портовые смотрители всегда докладывают ему о заходе и отплытии каждого корабля.
– Без сомнения.
– Стало быть, шхуна «Санта-Каталина»…
– Она пришла в порт сегодня утром.
– Из Веракруса?
– Из Веракруса.
– С европейскими товарами…
– На мое имя.
– Так ты действительно богат?
– Всего-навсего миллионер.
Авантюрист насмешливо взглянул на своего приятеля.
– Ага! – заметил он негромко. – Убийство мексиканцем богатого торговца алмазами и похищение всего его состояния… эта история, которую рассказывали в Сан-Франсиско-де-Кампече, когда мы находились там, видно, имела основание?
Дон Торибио помертвел.
– Что ты хочешь сказать?
– Ты слыл за мексиканца уже в Кампече.
– Что ж из того? Разве я француз?
– И даже бретонец, – продолжал авантюрист со странной улыбкой. – Но в Кампече в то время было немало мексиканцев и без тебя. Не станем же углубляться в этот вопрос. Положим, я ни о чем не говорил.
– О, я ничего не боюсь!
– Мне ли не знать, черт побери! Впрочем, это касается одного тебя, а нам лучше вернуться к общему делу. Решено, что шхуна существует в действительности, что она пришла из Веракруса с грузом, принадлежащим тебе; что утром она стала на рейде и называется «Санта-Каталина».