Это и есть любовь?

София и Виолетта уже шагали к метро. Оливия перебирала сумку в поисках кошелька. Его содержимое вновь напомнило, в каком отчаянном положении она оказалась. Новая работа в кафе приносила какие-то деньги, но их не хватало даже на то, чтобы оплачивать маленькую квартирку. Не говоря уже про апартаменты, что подарил ей Джованни.

Закусив нижнюю губу, она отсчитывала мелочь на чаевые, когда на столик упала чья-то тень. Взгляд Оливии скользнул вниз, и она увидела безупречно чистые блестящие ботинки.

Она резко подняла голову.

– Ciao, – поздоровался незнакомец.

Вблизи он был еще красивее. Его темно-карие глаза в огне свечей отдавали нежным янтарем. Он высок. Не меньше метра девяносто. Хорошо сложен. Куда более атлетичен, чем большинство итальянцев, встречавшихся ей на улице.

– Позволите присесть? – спросил он на безупречном английском, воспользовавшись ее временной неспособностью говорить.

– Вообще-то я… – Оливия запнулась. – Я уже ухожу.

– Уверен, десять минут погоды не сделают. Выпьем еще по бокалу? – Он одарил ее широкой улыбкой. А она вновь обратила внимание на его идеальной формы губы. – Признаться, я недолго восхищался атмосферой заведения, поскольку вы восхитили меня куда сильнее.

Грудь Оливии горела, и этот огонь моментально передался на щеки. В столь уязвимом положении нужные слова отказывались сходить с губ. А учитывая привлекательность собеседника…

И все же она взяла себя в руки.

– Я действительно спешу. Уже поздно.

– Вам действительно нужно остаться, – возразил незнакомец, ни на секунду не отводя от нее своих глубоких карих глаз. – В Италии девять часов – детское время. Я прошу лишь один бокал, не больше.

Наверное, он просто преградил ей дорогу своим крепким телом. Или она сама слишком сильно желала ответить «да», потому что вдруг поняла, что утвердительно кивает. В следующее мгновение, так же неожиданно для самой себя, она жестом указала ему на стул напротив.

– Прошу.

Стул под столь крупным собеседником казался особенно хрупким. В ту же секунду возле гостя оказалась официантка. На беглом итальянском гость заказал два бокала кьянти, не забыв одарить девушку широкой улыбкой.

– Вы здесь завсегдатай? – спросила Оливия. Слишком раскрепощенно вел себя новый знакомый.

– Кафе принадлежит старому другу моей семьи. – Слова лились из его уст как шелк, когда он наклонился над столиком и протянул ей руку. – Тони.

– Лив.

Она позволила ему пожать себе руку. Тот факт, что он ее не узнал, снял с Оливии заметное напряжение.

– Лив, – повторил гость, как будто пробуя ее имя на вкус. После чего откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Ваши подруги ушли так внезапно. Надеюсь, не я их спугнул?

Губы Оливии сложились в улыбку.

– Вы же намеренно их спугнули.

Теперь улыбнулся и он:

– Вот это мне нравится в американцах. Прямота. Это, знаете ли, приводит в чувство.

– Узнали нью-йоркский акцент?

– Безошибочно. Я жил там четыре года, когда учился в университете.

Вот почему у него идеальный английский. На этот раз Оливия одарила его долгим, пристальным взглядом.

– Раз уж вам нравится прямота, то скажите, что вы здесь делаете один, без прекрасной спутницы? При этом просите совершенно незнакомую женщину разделить с вами бокал вина.

Его взгляд выразил нечто странное, что Оливия не смогла распознать. Затем этот взгляд скользнул на чашу с водой, где отражался огонь стоящей в ней свечи.

– Я искал уединения. А в нем – ответы на некоторые вопросы.

Это интриговало.

– Успешно?

Губы собеседника дрогнули.

– Возможно.

Его испытующий взгляд проникал под кожу. Казалось, он никуда не торопится, словно само время подчиняется ему.

– И что вы здесь делаете, прекрасная Лив?

Оливию не покидало чувство, будто она послушно следует за ним, куда ему нужно.

– Я дизайнер, – ответила Оливия. – И сейчас работаю над своей дебютной коллекцией.

Брови собеседника вздернулись вверх.

– Вы уже сотрудничаете с каким-то домом моды?

– Планирую.

– Вы обучались дизайну?

– Да, в Нью-Йорке.

Он удивился:

– Тогда почему вы не начали карьеру там?

Потому что она бежала от прошлого, в которое не хотела возвращаться ни под каким предлогом.

– Мне были нужны перемены, – объяснила Оливия. – Что-то новое.

– Милан определенно лучший выбор для молодого дизайнера. – Он улыбнулся официантке, принесшей напитки. А когда та удалилась, поднял бокал: – За наше знакомство.

Держа бокал дрожащей рукой, Оливия чокнулась с новым знакомым:

– И за нахождение ответов, – добавила она.

Губы собеседника изогнулись в легкой обворожительной улыбке.

– Возможно, встреча с вами поможет мне их найти.

Все внутри Оливии словно перевернулось от этих слов. Отпив кьянти, она поняла, что вино куда качественнее предыдущего, и сделала еще несколько глотков. Как-никак алкоголь придает смелости, а сейчас ей только это и требовалось.

Вино подействовало моментально. Почувствовав приятную легкость, Оливия села поудобнее.

– Итак, – сказала она чуть громче, чем хотела, – вы знаете, чем я занимаюсь. Теперь ваша очередь исповедоваться.

Прежде чем ответить, собеседник несколько секунд испытующе смотрел на нее.

– Я вкладываю деньги, – ответил он наконец. – Гарантирую прибыль компании.

– Сдается мне, у вас это хорошо получается.

– Так же как у вас получается дизайн, в чем я абсолютно уверен.

Оливия не знала, был ли сарказм в его словах. Что, если он все-таки узнал ее? Или странные нотки в его голосе были продолжением флирта?

От этого никак не легче. С тех пор как жизнь надолго связала ее с фотографом Гуиллермо Виллануэвой, она забыла, что значит флиртовать. Уже год прошел, как они расстались, а флирт по-прежнему оставался чем-то забытым в прошлой жизни.

– Вы уже ужинали? – спросил новый знакомый, когда их взгляды снова встретились.

– Я хотела поужинать дома.

Он взял меню, просканировал его взглядом. Не советуясь с ней, он заказал блюдо из закусок. Удивительно, но это ее завело – если не сказать «возбудило». Странно для женщины, так сильно ценящей свою свободу и независимость. Впрочем, в этом мужчине ее заводило все. Возбуждение и интерес усиливались, когда они принялись говорить обо всем на свете – начиная с французских и американских политиков и заканчивая книгами и музыкой. Было слишком очевидно, что ее собеседник обладает интеллектом, высоко превосходящим среднестатистический. А заодно – изысканным вкусом и удивительно широким кругозором.

– Почему Колумбия? – спросила Оливия, отправляя в рот последний кусочек брускетты. – Ваша семья из Америки?

Он отрицательно покачал головой:

– Как и вам, мне были нужны перемены. Хотелось расправить крылья. А куда податься молодому амбициозному финансисту, как не в Нью-Йорк?

– Значит, вы финансовый гений? Многомиллионные сделки и все такое?

Его глаза блеснули странным огнем.

– Гениальность – вопрос спорный. А вот сделки и впрямь бывают очень крупными.

Оливия снова поймала себя на том, что смотрит на его губы. Невероятно красивая форма губ для мужчины. Интересно, как он целуется? Что нужно сделать, чтобы это проверить? О боже.

Она отставила пустой бокал. Получилось резче, чем ей хотелось.

Собеседник склонился над столом:

– Еще вина?

Оливия выставила ладони вперед:

– Нет-нет, спасибо. Мне пора домой. Завтра у меня напряженный день.

– Я отвезу вас, – сказал он, жестом подзывая официантку.

Ей хотелось, чтобы было именно так. Она ждала, что он предложит отвезти ее домой, потому что это могло сулить поцелуй. Но такие мысли попахивают безумием. Она его совсем не знает. Может, перед ней преступник. Гений не финансового, а преступного мира в дорогих туфлях и с «ролексом» на запястье.

Словно разгадав ее сомнения, новый знакомый поднял взгляд на подошедшую официантку и, протягивая ей кредитную карту, произнес: