Страница 18 из 27
При рассмотрении данного погребения обратимся в первую очередь к предметам вооружения, типология и хронология которых хорошо разработаны. К ним относятся меч типа Н, перекрестие рукояти меча типа Т, три ланцетовидных наконечника копий и топор (рис. 12). Данный состав предметов вооружения и прежде всего меч говорит о высоком социальном положении погребенного. Меч типа Н был широко распространен на севере Европы в 800-950 гг. На Руси, где найдено 18 экз. таких мечей, они датируются временем от конца IX до первой половины XI в., причем большинство относится к X в. (Кирпичников 1966: 27; Кирпичников, Сакса, Томантеря 2006: 48-49, 59-60, 65, рис. 1, 2, 20). Найдены они, как правило, в крупных курганных могильниках вблизи древних городских центров. По происхождению эти мечи рейнские. Финские находки (60 экз.) датируются, как и североевропейские, 800-950 гг. Все три найденных в Лопотти наконечника копий представляют различные варианты одного типа Е (тип I по А.Н. Кирпичникову) (1966: 9). Один из наконечников имеет на тулье врезной «готический» орнамент и дамаскирован. Подобные наконечники датируются в Европе второй половиной VIII-IX вв. Изготовлялись они, вероятно, в рейнских мастерских (Кирпичников 1966: 1, 9). Второй наконечник отличается от типичных ланцетовидных копий IX – начала XI вв. лишь несколько увеличенной в длину втулкой. Третий наконечник выделяется широким листовидным пером и короткой восьмигранной втулкой. Подобные наконечники датируются X в. (Кирпичников 1966: 9, табл. VII: 1). Топоры типа С обычны для памятников IX – начала XII вв. Финляндии и Северной Руси. Они хорошо известны в финских памятниках Поволжья, находятся в Прибалтике и Прикамских древностях (Кирпичников 1966а: 37, 38; тип V). Происхождение типа связано с севером Европы, где они появились еще в VII—VIII вв. (Кирпичников 1966а: 38). К инвентарю, сопровождающему мужское погребение, относится также металлическое кнутовище типа I с кольцом, на котором крепятся обойма для бича и привески (Кирпичников 1966а: 71 рис, 41, табл. XXIII). Подобные кнутовища найдены в Швеции, Литве и на Руси. В Финляндии они неизвестны. Рукоять из Куркиёки датируется IX в. (Hakman 1938: 126; Кирпичников 1966а: 73). Набор снаряжения вооруженного всадника дополняется трехчленными кольчатыми удилами типа V по Кирпичникову (Кирпичников 1966а: 17) обычной для эпохи викингов формы. К мужскому погребению относятся также поясные накладки, две змеевидные накладки, два ажурных бронзовых кресала, пряжка поясная, возможно, коса. Змеевидные накладки – достаточно редкая вещь среди древностей эпохи викингов. Подобные изделия известны в Гнездове (Сизов 1902: 56, табл. VII: 4). К.А. Нордман приводит в качестве аналогий более ранние змеевидные предметы из Гляденовского Костища, что могло бы указывать на восточное происхождение этих предметов. Но, с другой стороны, он указывает на множество змеевидных изображений в скандинавском искусстве и предполагает, что накладки из Лопотти происходят с запада (Nordman 1924:116). Кресала, составленные из двух бронзовых ажурных пластин с зооморфным орнаментом и железной пластиной между ними, вошли в употребление в Скандинавии и использовались в эпоху викингов главным образом в X в. и несколько раньше – в конце IX в. (Nordman 1924: 118). Подобные изделия найдены в Западной Финляндии, Эстонии, России, Швеции, Норвегии (Nordman 1924: 116-118; Tallgren 1922-1925: 112, Abb. 143; Kivikoski 1973: 129, Abb. 1012). Богатством и разнообразием сопровождающего инвентаря отличается и женское погребение. К сожалению, при трупосожжении трудно судить о количестве погребенных. Найденные в погребении украшения могли составлять убор двух-трех костюмов: это две – в публикации, а по данным Э. Кивикоски (Kivikoski 1973: 97, Abb. 709) – три овально-выпуклые фибулы типа рис. 27 по Я. Петерсену, арбалетовидная фибула, две круглые выпуклые финские фибулы, гривна, спиральный и два литых браслета, спиральные перстни, бусы, бронзовые спиральки. Сразу же бросается в глаза их смешанный скандинавско-прибалтийско-финский характер. Овально-выпуклые фибулы и ладьевидные литые браслеты являются по происхождению скандинавскими, круглые ажурные выпуклые фибулы – типично финскими, арбалетовидная фибула и спиральные браслеты, являясь типами прибалтийскими, широко употреблялись и в Юго-Западной Финляндии.
Рассмотрим более подробно состав женского погребения. «Скандинавские» скорлупообразные фибулы типа рис. 27 (тип 648) по Я. Петерсену редко встречаются в Финляндии. Лишь в юго-западной части страны найдены два фрагментированных экземпляра подобных фибул (Kivikoski 1973: 97, Abb. 709). Некоторое количество таких фибул найдено также в курганах Юго-Восточного Приладожья (Бранденбург 1895: 122, курган XCV: 2, табл. 1: 2) и в Гнездовском могильнике (Сизов 1902).
Круглые выпуклые фибулы типа В по классификации X. Аппельгрена (Appelgren 1897: 1) являются, напротив, обычным для древностей Финляндии типом. Там зарегистрировано свыше 30 фибул типа В, причем общее количество круглых выпуклых фибул превышает 320 экз. За пределами Финляндии единичные экземпляры известны в Швеции, Прибалтике и на севере Руси (Kivikoski 1973: 90, Abb. 650). Большая арбалетовидная фибула, найденная в рассматриваемом погребении, – единственная в Карелии. Подобные фибулы хорошо известны в Юго-Западной Финляндии, где их найдено несколько десятков (Kivikoski 1973: 64, Abb. 421). Прибалтийское происхождение этих фибул не вызывает сомнений. Они хорошо известны во всех прибалтийских странах, где бытуют и более ранние изделия такого типа (Nordman 1924: 109-112; Tallgren 1922-1925: 13, Abb. 23-24; Финно-угры и балты… 1897: табл. CXXXV, 9). В Литве, откуда, как предполагают, они ведут свое происхождение, зарегистрировано, например, 170 экз. из 36 памятников (Lietuvos… 1978: IV: 44-45; Priedas (zemelaplat): 31). Найденная в Куркиёках фибула идентична прибалтийским фибулам поздней группы (X-XI вв.). К. А. Нордман считал возможным местное производство таких фибул в Финляндии и датировал их IX – началом X в. (Nordman 1924: 111-112). Оригинальная круглая ажурная фибула с ушком, как считал К.А. Нордман, стилистически и типологически связана с более ранними финскими круглыми фибулами эпохи переселения народов, которые, в свою очередь, происходят от балтийских или, возможно, готландских круглых фибул (Nordman 1924: 108, 109, fig. 85).
Бронзовая подвеска, возможно, подражающая металлическим гребням, с аморфным навершием, оформленным пятью отверстиями и петлей для подвешивания, не имеет прямых аналогий. Спиральные браслеты встречаются на всех больших могильниках Финляндии, относящихся к эпохе викингов (Kivikoski 1973: 99, Abb. 727). Подавляющее число таких браслетов обнаружено в Прибалтике (Tallgren 1922-1925, Taff. VII: 1; Latvijas…, t. 43: 11, 62: 9, 66: 31). В Литве, например, известно около 400 таких браслетов, которые датируются VIII—XII вв. (Lietuvos 1978:1: 148, 8 (карта 56), 1. 156). Ладьевидные литые браслеты, разделенные в центральной части поперечными шнуровидными полосами и с горизонтальной линией, образующей два поля орнаментации, – достаточно обычный тип для эпохи викингов в Финляндии. Тип по происхождению шведский (Kivikoski 1973: 101, Abb. 736). В Финляндии они широко распространились в IX в. благодаря посредничеству Бирки (Kivikoski 1937: 238-240). Браслеты этого типа найдены также в Норвегии, Прибалтике и на Руси (Nordman 1973: 120, fig. 97-98). Что касается бронзовой гривны с расширяющимися, украшенными ложновитым орнаментом концами, то в Финляндии подобные украшения известны с эпохи переселения народов (Kivikoski 1973: 100, Abb. 728). Популярны они были и в Восточной Прибалтике, откуда, вероятнее всего, и ведут свое происхождение. В Литве, например, найдено более 200 гривен из круглого дрота с ложновитыми концами и конусовидными головками, датируемых II—IV вв. (Lietuvos 1978: 12-16). Представлены они и в памятниках Латвии и Эстонии (Tallgren 1922-1925: 66-88, Abb. ИЗ; Latvijas…, табл. 28: 3, 4; 30: 6; 32: 1-6).
В итоге можно заключить, что на южном склоне горы Линнавуори был погребен знатный воин в сопровождении, видимо, двух женщин. Погребение совершено по господствующему в это время в Финляндии обряду (трупосожжение на каменной вымостке). Однако оно отличается от памятников аналогичного типа западных и центральных районов Финляндии отчетливым «викингским» обликом и «интернациональным» набором предметов вооружения и украшений. Характерно, что интернациональностью отличается не только мужской инвентарь, предметы вооружения из которого традиционно представлены лучшими и поэтому популярными в регионе типами, но и набор женских украшений. Костюм одной женщины характеризуется скандинавским обликом: скорлупообразные фибулы, литые ладьевидные браслеты, бусы. Второй женский костюм был украшен уже финскими типами украшений, часть из которых характерна и для Прибалтики. Бронзовая подвеска-гребень отлита, как нам представляется, в какой-то местной мастерской, на что указывает аморфный характер ее навершия (при том, что форма и орнамент остальных изделий выполнены безукоризненно). При погребении были найдены кусочки кремня и кварца, шлак, зубы лошади. Примечательно, что эти же сопровождающие элементы характерны для более поздних достоверно карельских памятников.