Страница 5 из 21
Глава V. Как Госпожа наша навестила Елизавету
После этого Госпожа, раздумывая над тем, что сказал ангел о ее родственнице Елизавете, решила навестить ее, чтобы поздравить и, если надо, послужить ей. И вот она отправилась вместе со своим женихом Иосифом из Назарета к дому Елизаветы, который отстоял от Иерусалима на четырнадцать или пятнадцать миль[17], или около того. Путь был трудный и долгий, но это ее не остановило; и шла она быстро, так как не хотела долго показываться на публике. Зачатие Сына не тяготило ее, как это бывает у других женщин. Господь Иисус не обременял мать.
Здесь посмотри: вот шагает Царица небес и земли, одна со своим женихом; не верхом, а пешком. Не сопровождает ее ни вооруженная охрана, ни многочисленная толпа баронов, ни свита камеристок и служанок. С ней идут лишь бедность, смирение, богобоязненность – почетная свита из всех добродетелей. И с нею Господь, а у Него своя славная свита, но не мирская, суетная и пышная.
Вошедши в дом, она приветствовала Елизавету и сказала: «Здравствуй, сестра моя Елизавета». А та обрадовалась и возвеселилась и, возгоревшись Духом Святым, встает и обнимает ее с великой нежностью и громким от радости голосом говорит: «Благословенна ты между женами и благословен плод чрева твоего. И откуда это мне, что пришла матерь Господа моего ко мне?» (Лк 1, 39 и далее).
Дело в том, что, когда Дева поздоровалась с Елизаветой, Иоанн в ее чреве исполнился Духа Святого, а с ним исполнилась и его мать. Именно так: не мать исполняется Духа прежде сына, а сын, исполнившись, наполняет Духом мать. Не то чтобы он что-то сделал с душой матери, нет, но благодаря Святому Духу он ускорил нечто в ней происходящее, потому что в нем благодать Святого Духа сияла изобильнее, и он первым ощутил приближение Господа. Она увидела Марию, а он ощутил приход Господа. От этого он радостно взыграл во чреве ее, и она сказала пророческие слова.
Обрати внимание, какая сила в словах Госпожи: когда она их произносит, их сопровождает Святой Дух. Столь изобильно она сама была полна им, что ее заслугами Святой Дух наполнял и других.
И отвечала Мария Елизавете, говоря: «Величит душа моя Господа» (Лк 1, 46) и т. д. – именно тут она исполнила все песнопение хвалы и радости.
Затем они решили сесть. Смиреннейшая Госпожа выбрала более низкое место у ног Елизаветы; но та возмутилась, не желая терпеть подобную несообразность, подняла Марию, и они уселись рядом. Госпожа спросила Елизавету, каким образом она зачала, а та спросила ее о том же. И они весело рассказывают друг другу, и хвалят Бога за оба зачатия, и благодарят Его непрерывно, и так проводят дни радости.
И оставалась там Госпожа около трех месяцев, и служила Елизавете и помогала во всем, в чем могла, смиренно, почтительно и преданно, словно позабыв, что она Божья матерь и целого мира царица.
О, что за дом, что за комната, что за постель, на которой рядом лежат и отдыхают такие матери, беременные такими сыновьями: Мария и Елизавета, Иисус и Иоанн! Там же и великие старцы: Захария и Иосиф.
Когда пришло ее время, Елизавета родила сына. Госпожа подняла его и тщательно обиходила, чтобы все было, как надо[18]. А малютка поглядывал на нее так, словно все понимает, и когда она хотела протянуть его матери, поворачивал к ней головку и ей одной улыбался, и она сама весело улыбалась ему и нежно его целовала.
Обрати внимание на величие Иоанна. Ни у кого никог да не было такой повитухи. Много и других великих при вилегий обнаружатся у него, но сейчас я не буду на них останавливаться.
На восьмой день младенца обрезали и назвали Иоанном. Тогда отверзлись уста Захарии (Лк 1, 64), и он изрек пророчество, говоря: «Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой» и т. д. (Лк 1, 68).
Так были созданы в том доме два прекраснейших песнопения – Magnificat и Benedictus.
Госпожа же, встав за какой-то занавеской, чтобы не видели ее люди, собравшиеся на обрезание Иоанна, внимательно слушала эту песнь, в которой упоминалось и о ее Сыне, и мудро сохранила каждое слово в сердце своем. Затем, попрощавшись с Елизаветой и Захарией и благословив Иоанна, она вернулась в свой дом в Назарете.
Вообрази себе ее бедность на этом обратном пути. Возвращается она в дом, в котором, как она знает, нет ни хлеба, ни вина, ни прочего необходимого для жизни. Нет у нее ни собственности, ни денег. Три последние месяца она прожила у очень богатой родни, а теперь возвращается к своей бедности и на жизнь ей придется зарабатывать своими руками. Поставь себя на ее место, посочувствуй ей и постарайся загореться любовью к бедности.
Глава VI. О том, как Госпожа жила со своим обрученным, как они относились друг к другу и о чем беседовали (Мф 1)
Когда Госпожа и обручник ее Иосиф стали жить вместе, Иисус рос во чреве матери, и Иосиф заметил, что она беременна, и скорбел без меры.
Здесь будь внимательна, потому что можешь научиться многому прекрасному. Если тебе непонятно, для чего Господь пожелал, чтобы мать Его была замужем, хотя Сам хотел, чтобы она была девой, то вот тебе ответ: по трем причинам. Во-первых, чтобы ее, беременную, не позорили; во-вторых, чтобы она могла наслаждаться обществом мужа и было кому ей помочь; в-третьих, чтобы рождение Сына Божия осталось сокрытым от дьявола[19].
Итак, посмотрел Иосиф на жену свою раз, и другой, и много раз, и смущался, и огорчался, и обращал к ней лицо недоуменное, и сразу отводил от нее глаза, словно от дурной женщины, ибо подозревал, что она зачала от прелюбодеяния.
Ты видишь: Господь попускает своим мучиться, терзаться и искушаться, дабы им стяжать венец.
Иосиф же думал тайно отпустить ее.
То, что сказано об этом в Евангелии, можно назвать истинной похвалой ему. Там сказано, что он был муж праведный (Мф 1, 19), то есть великой добродетели был человек. Все говорят, что прелюбодеяние жены для мужа – самая страшная вещь, повергающая всякого в скорбь и ярость. Однако Иосиф укротил сам себя, руководствуясь добродетелью. Он не пожелал обвинить жену и терпеливо снес великую обиду; не стал мстить за себя, но позволил победить себя благочестию; он желал верить и решил отпустить ее тайно.
Но и Госпожа переживала и мучилась. Приглядываясь к мужу, она видела его смятение и смущалась сама. Однако смиренно молчала и хранила дар Божий в тайне. Она предпочитала прослыть дешевой потаскухой, нежели выставить Божье таинство на всеобщее обсуждение; пусть о ней говорят что угодно. Она лишь просила Господа, чтобы Он соизволил Сам вмешаться и как-нибудь прекратил эти терзания мужа и ее.
Видишь, как оба они тревожились и мучились; но Божий промысел позаботился о них. Послал Господь ангела Своего сказать Иосифу во сне, что жена его зачала от Духа Святого (Мф 1, 20), что она ему верна и чтобы он остался с ней и радовался.
Прекратилось терзание, настало великое утешение. Так бывало бы и с нами всегда, если бы мы умели терпеливо сносить мучения: после бурь Бог посылает ясные дни. И не сомневайся, что Бог позволяет своим мучиться лишь для их пользы.
Спросил Иосиф жену об этом чудесном зачатии, и она все ему подробно рассказала. И Иосиф, радуясь, остался жить со своей благословенной женой. Любит он ее чистой любовью больше, чем можно выразить словами, и преданно о ней заботится, и Госпожа чувствует себя за ним надежно и спокойно, и живут они в своей бедности радостно.
А Господь Иисус остается заключен во чреве девять месяцев, как все прочие. Добродушно и терпеливо переносит Он свое заточение и ждет положенного срока.
Посочувствуй Ему: в какую глубину Он сошел, до какого смирения Себя принизил. Премного должны бы мы возлюбить эту добродетель, никогда не должны бы мы возноситься, тщеславиться и чваниться, когда сам Господь величия настолько Себя унизил. За это второе Его благодеяние – столь тесное ради нас заточение – никогда не сможем мы достойно Его отблагодарить. Но хотя бы в сердце давайте будем это сознавать и благодарить Его со всем пылом за то, что удостоил принять именно нас изо всех живых существ. И чтобы хоть немного Ему отплатить, давайте терпеливо переносить тесное заточение служения Ему. С Его стороны это – благодеяние, не наша заслуга, и благодеяние превеликое; за одно это мы должны бы принять Его и чтить. А наше заточение – не в наказание, а ради нашей защиты и сохранения. Нас поселили в неприступной крепости монастыря, где нас не смогут достать отравленные стрелы этого растленного мира, бури и треволнения мятущегося моря, если только мы сами не будем опрометчивы. Так попробуем напрячь все силы, отвлечь и запереть ум от всего преходящего и в чистоте сердца опустошить себя для Него. Потому что телесный затвор без затворничества ума дает мало пользы или вовсе никакой.
17
Римская миля – mille passuum – букв. «тысяча шагов», равняется 1478 метрам. – Прим. пер.
18
Petr. Com. Historia scholastica, 3 (PL 198, 1538).
19
Petr. Com. Historia scholastica, 3 (PL 198, 1539).