Пламя Атлантиды

Савичев решил сражаться до последнего и ни в коем случае не позволить никому из них прикоснуться к себе. Пусть нож у него отобрали, но он не зря был лучшим бойцом и майором спецназа помимо научной деятельности, убить врага можно любыми подручными средствами, порой даже голыми руками.

Ведикус не желал приходить в себя. Дмитрий смочил ему лоб и виски водой, попытался влить в искусанные губы хотя бы глоток воды, но от каждого прикосновения спаркалиец шарахался, словно от удара током. От бессилия Савичев вцепился в прутья клетки, теряя силы в попытке расшатать крепления, но все было тщетно.

— Чтобы вы сдохли, е. ные суки! — процедил он сквозь зубы, когда его товарищ в очередной раз дернулся во сне, заскрежетав зубами. Ненависть к атланткам достигла критической отметки, и Дмитрий, ослепленный этим неизвестным прежде чувством, не сразу заметил старейшину общины в сопровождении двух воительниц, которая с интересом наблюдала за его метаниями, слегка склонив голову. Ее темные глаза были лишены какого-либо сочувствия и переживания, в них по-прежнему светилось циничное любопытство расчетливой и хладнокровной инквизиторши.

— Боюсь, мы вынуждены прервать столь глубокую речь твоей печали, — проворковала она, сделав лениво-скучающий знак своим приспешницам. Перекинув копья из руки в руку, девушки ловко подняли решетку. — Я пришла просить тебя разделить со мной утреннюю трапезу, которая восполнит твои силы, воин-иноземец. Выходи.

Савичев бросил быстрый взгляд на Ведикуса, который так и не пришел в себя. Красавица-вождь этой полоумной орды нимфоманок не удостоила бессознательную жертву даже взглядом, ее внимательные глаза сейчас скользили по торсу Савичева с равнодушием опытного оценщика. Поколебавшись, Дмитрий выбрался из камеры, почти с удовольствием расправив плечи и потянувшись во весь рост.

Движения разогнали кровь по мышцам, и ему было сейчас наплевать на то, что амазонка раздевает его взглядом с цинизмом работорговки, оценивая игру бицепсов и дельтовидных мышц. Оциллы с копьями опустили решетку и заняли позицию за его спиной. Мужчина боковым зрением отметил, что каждая из них крепко сжимает копье и находится в полной боевой готовности. Одно он успеет отобрать, но вторая сука будет начеку, а он уже знал, какой ошибкой была недооценка этих красавиц. Мелодичный голос старейшины только подтвердил эти опасения.

— Глупо столь мудрому воину уповать на то, что он сможет превзойти силой дочерей Криспиды. Копья признают лишь власть женской длани и становятся бесполезными ивовыми прутьями в руках недостойных мужей.

Савичев с изумлением уставился на эту все еще не утратившую красоты женщину, она была прелестна и величественна, не взирая на свой не юный возраст. Сейчас ему показалось, что вождь этого поселения прочла его мысли. Ощущение было таким правдоподобным, что Савичев непроизвольно вздрогнул, когда Ведикус испустил протяжный вопль за его спиной, но так и не пришел в себя. Дмитрий кинулся было обратно к прутьям решетки, но две оциллы остановили его, нацелив древки копья прямо в шею. Ему не было страшно, возмущение сейчас отключило даже здравый смысл.

— Мой друг умирает. Вели дать ему воды, тупая ты п. да!

Вряд ли атлантка поняла смысл сказанных слов, скорее всего, догадалась по интонации. И на ее губах заиграла жестокая улыбка победительницы, которой удалось лишить мужчину хладнокровия, не повышая голос и не предпринимая никаких действий. Гортанный смех рыжеволосой охранницы с копьем резанул по нервам лезвием острого меча.

— Вчера лишенный волос самец умирал исключительно от удовольствия, — цинично изрекла она. — За все надо расплачиваться!

— Если Антал решил забрать к себе эту падаль, на то его воля, он оказался слаб, чтобы и дальше получать круговороты жизни в дар! — подхватила вторая. Старейшина прищурилась и внимательно посмотрела на Савичева. Время зависло, пока археолог из последних сил сдерживал себя, чтобы не кинуться на эту хладнокровную матрону и не свернуть ей шею одним движением руки.

— Пришлите целительницу, пусть напоит его отваром трав, которые вернут рассудок! — наконец сказала она, и на ее губах заиграла улыбка, которую можно было назвать дружелюбной, если бы не выражение превосходства и непробиваемости в глазах. — Ну, храбрый воин невиданных земель, теперь ты примешь мое предложение разделить со мной трапезу, как равный?

Словосочетание «как равный» на губах предводительницы этих жестокосердечных тварей в женском обличье буквально резанула по сердцу возведенным в квадрат ядовитым цинизмом. Но сейчас он трезво оценивал собственные силы и понимал, что сопротивляться бесполезно — с быстротой реакции у лесных кошек все было в идеальном порядке, он не успеет отнять копья ни при каком раскладе, к тому же вчерашний инцидент показал, что за ними пристально следят со всех сторон.

Дмитрий неторопливо размял плечи, сцепив руки в замок и сделав несколько наклонов на растяжку, надеясь выбить подобным неповиновением проявление эмоций у старейшины, но эта попытка потерпела фиаско. Цепкий взгляд женщины фиксировал каждое его движение, в глазах была видна напряженная работа мысли, помноженная на самодовольство. Савичев только кивнул в ответ на ее предложение, осматриваясь по сторонам, пока шел за предводительницей дикарок через поляну, на которой вчера подвергли публичному насилию Ведикуса. Желание зажать шею старейшины на излом одним из приемов боевого дзюдо не желало проходить, но он не мог позволить себе подобный аффект, не просчитав последствия наперед и не изучив пути потенциального отступления.

Практически все оциллы были вооружены. Сейчас поселение просыпалось, его обитательницы занимались привычными делами: разжигали костры, свежевали туши убитых животных, сшивали выделанные шкуры или просто переговаривались, но у каждой висел на поясе нож, который, сомневаться не приходилось, они незамедлительно пустят в ход, стоит сделать любое резкое движение. Ни старейшина, ни очаровательный конвой не мешали Савичеву разглядывать лагерь, хотя, он готов был поклясться, прекрасно могли отличить сбор данных от обычного любопытства. Просто были настолько уверены в собственных силах, что позволили пленнику эту маленькую прихоть.

Огромный шатер вождя лесных оцилл располагался на опушке леса. Лазурный цвет империи с падающей тенью от едва движимой ветром листвы высоких деревьев опоясывали золоченые цепи, игра голубого и желтого так некстати напомнила ему о родной Украине, в которую, возможно, он уже никогда не сможет вернуться. Две сопровождающие остались возле шатра, и мозг мужчины вновь начал просчитывать возможные варианты выхода. Если он останется со старейшиной наедине, справиться с ней не составит труда. Стена шатра примыкала к полосе высоких деревьев, уйти можно будет в том направлении, главное, отключить предводительницу драных кошек раньше, чем она поднимет крик и позовет на помощь.

В самом шатре царил приятный полумрак. Когда глаза Савичева привыкли к нему, он удивленно оглядел поистине королевское убранство апартаментов первой леди общины. Меховые шкуры на полу шатра, стоящие буквой «С» софы с бархатной обивкой, обилие белоснежных астропеусов в высоких сосудах, резная позолота на стенах, выложенная в причудливый узор. Ноздри сразу уловили запах жареного на костре мяса, и рот непроизвольно наполнился слюной — кроме горсти орехов он ничего не ел за прошедшие сутки.

На ближайшей софе в расслабленной позе полулежала, опершись локтем на подушки, белокурая прелестница, та самая, что вчера открыла унизительную оргию на поляне. Она самозабвенно переплетала в гибкий шнур кожаные ленты и не прекратила своего занятия, лишь бросила недовольный и слегка брезгливый взгляд из-под опущенных ресниц.

Пока старейшина снимала накидку-плащ и вешала его на одну из свисающих с купола шатра декоративных цепей, Савичев опустился на софу, едва сдерживаясь, чтобы не набросится на сочный деликатес, который венчал собой натюрморт на небольшом столике, обтянутом кожей. После жесткого земляного пола клетки поясница с благодарностью отозвалась на мягкость обивки, и поэтому он не сразу заметил возмущенного и яростного взгляда возлежащей напротив девушки.