На сладенькое

- Врешь!

Что это за сердечки такие, что выдают все мои секреты? Я сама еще не поняла, что люблю, не осознала это, не призналась себе. А сердечки эти прут из меня - то из глаз, то на крылья пролезли.

- Зачем мне тебя обманывать и что-то придумывать? Жаль, что ты не можешь видеть того, что вижу я.

- А давай попробуем кое- что сделать?

Ведьма я или так просто пирожки продаю голодным студентам?

Я взяла Книгу в одну руку, в другую взяла Фиму и притащила к зеркальной дверце шкафа. Вдохнула, с выдохом расслабилась и закрыла глаза. Силы у меня много, на выходных зарядилась на несколько недель вперед.

- Включай свое крылозрение, - я покрепче сжала руку подруги.

- Уже.

Осторожно открыла глаза. И поняла, почему Фима пришла ко мне кричать. От такого зрелища, конечно, будешь считать себя не совсем психически здоровой.

За моей спиной радостно развивались именно такие крылья, как описала подруга. В форме лепестков, большие, бирюзовые кончики лежат на земле, а лавандовые верхушки почти упираются в потолок. И сердечки наличествуют, в левом семь, в правом восемь.

Только розовых пони здесь не хватает.

Бах! И я раскрыла свои крылья в полный размах, они заняли почти всю комнату. Фима отпрыгнула от меня в строну, чтобы я не свалила ее с ног.

Ее крылья были другими, две пары. Меньшего размера. Они имели более привычную крыльям форму, классически ангельскую. Изумрудно-зеленые мерцали и были словно из травы и листьев, которые постоянно росли и перетекали друг в друга. Яркие красные были из плотного кружева. Золотых не было. Ее крылья уныло висели тряпочками.

- Расправить можешь? - Спросила я, деловито помахивая своими.

- Ничего с ними делать не могу, - ответила Фима. - Видишь, сдохли.

- Нет. Сейчас поправим.

Я водрузила ей Книгу на голову и попросила держать руками. Мне казалось, что я имею «крылозрение», пока держусь за нее, поэтому мы на время стали сиамскими близнецами, сращенными в районе кистей рук.  Начала гладить ее крылья свободной рукой, расправляя складки. Почувствовала покалывание в кончиках пальцев и тепло. Через некоторое время тепло сменилось на холодок.

- Хватит, хватит, - остановила меня Фима, - смотри, что происходит.

Я ожидала увидеть, как чудесным образом отрастают ее золотые крылья. Не, нуаче? Пусть соответствует своему имени. Где крылья потеряла-то, раззява?

Золотые не отрасли, даже не проклюнулись между лопатками. Зря я так всматривалась в то место на ее спине, откуда выходили остальные ее крылья.

Теперь они уверенно торчали и неторопливо похлопывали.

Зато мои заметно ослабли, скукожились, потеряли цвет, побледнели и стали прозрачными.

- Понимаешь, что происходит? - Я, как более опытная ведьма, соображала быстрее. - Крылья отображают внутреннее состояние человека, его наполненность, силу. А ты умеешь их видеть и это как-то связано с твоим желанием о смысле твоей жизни.

Фима выдала матерную фразу, отображающую все ее внутреннее состояние в данный момент времени.

Добро пожаловать в мой волшебный мир, подруга.

Я отпустила ее руку и крылья для меня исчезли. Фима усиленно моргала и протирала глаза, переключаясь на нормальное зрение.

- Теперь я тоже такая, как ты?

Какая такая? Странная? Ведающая? Награжденная Даром или проклятая? Юродивая? Счастливая? Кто знает.

- Приветствую тебя, сестра моя, крыльезрячая ведьма, - пафосно ответила я. - Приятно знать, что я не одинока.

Новоявленную ведьму с необычным Даром оставила ночевать у себя, под надежным присмотром. Она уснула почти сразу же, скрутившись в позу эмбриона в северном углу кровати. Заботливо укрыла ее, подложила подушечку и ушла на кухню, поболтать по телефону с Захаром.

Когда вернулась, веселая и с замирающим сердцем - он раз сто, наверное, за разговор назвал меня "сладкая моя" - Фима уже спала в позе звезды на всю спальную площадь. Теперь мне пришлось ютиться в углу кровати. Южном.

Ночью меня мучили кошмары. Снились крылатые люди, которые ели пончики и катались на качелях. А еще там были розовые пони. А я бы предпочла, чтобы мне приснилась бабушка Нина и объяснила, что произошло, и что делать дальше.

- Что мне делать дальше? - Спросила утром подруга.

Если бы мне каждый раз давали десятку, когда задают этот вопрос...

- Просто живи, как жила.

- А крылья?

- Не знаю пока. Но обязательно разберемся с этим. Я могу об этом рассказать Любе? Она может что-то подсказать.

- Любе - да. А больше никому. Даже Кате говорить не надо. Зачем волновать беременную женщину?

- Согласна.

Лично я была рада разделить эту ведьмовскую ношу с кем-то еще. Поддержка и понимание - это то, что мы с Фимой могли дать друг другу в такой необычной ситуации.

- Ну ты, мать, даешь, - прокомментировала ситуацию Люба. Я прибежала к ней в кабинет в ее магазине, как только она пришла на работу.

- Даже бабушка Нина не могла инициировать ведьму, а ведь она была очень сильной.

- Инициировать?

- Скорее всего, у твоей подруги были скрытые способности. А ее загаданное желание, твоя сила, специфический десерт и правильное время спровоцировали пробуждение ее Дара. Но я раньше ничего не слышала о таком, чтобы человек подобным образом видел крылья.

- Можно подумать, что пирожковых ведьм полным-полно. - Я настаиваю на своей эксклюзивности.

- Сложно то, что ей самой придется понять, зачем ей был дан этот Дар и что с ним теперь делать.

- Понятно, что ничего не понятно. Ладно, пойду поработаю.

А то со всеми этими крыльями, капкейками, сердечками и другими чудесами, стала мало времени уделять своему магазину и основным покупателям.

Вечером я гуляла в парке с Захаром и Алисой, мы сделали три полных обхода всей территории, кормили рыбу в пруду, катались на качелях. Как ни странно, сегодня меня не бесили беременные, влюбленные и семейные пары с детьми. Вот вообще. Среди других мы смотрелись вполне органично - папа, мама, дочка. Все радостные. А я ходила и волновалась - как примет меня Алиса в роли не просто знакомой, а папиной подружки? Будет ли ревновать? Допустит ли меня к своему папочке? Как объяснить ребенку, что между нами происходит? Я не хотела прятаться и шифроваться от ребенка, да и все-равно, рано или поздно, правда вылезла бы наружу. Не будем же мы постоянно отправлять куда-то ребенка, чтобы побыть вдвоем.

Алиса настроена дружелюбно, вовлекает меня в свои игры, доверяет нести единорожку, держит за руки меня и Захара. Вижу, что Захар, так же, как и я, еле сдерживает себя, чтобы лишний раз не дотронуться, погладить, приобнять, целовать.

- Да целуйтесь вы уже! - Неожиданно командует Алиса, когда мы в слишком близко стоим друг от друга, Захар снова высматривает у меня в глазах то ли звездочки, то ли сердечки. Мы не целуемся. Я смущаюсь.

Чуть позже, когда Захар пошел за мороженым, а мы ждем его на лавочке, Алиса устроила мне форменный допрос:

- А тебе мой папа нравится?

- Да, он очень хороший человек.

- А ты его любишь?

Вот чего не ожидала от пятилетней девочки, так таких неудобных вопросов, на какие у меня нет еще ответа. Даже для себя. Любить - это так просто, как дышать. Любить - это так сложно, как жить.

- А что? - Я не нашла, что ответить ей вразумительно.

- Я просто недавно любила Тимура, ну, из садика. Мы целовались за шкафчиками. А потом он стал любить Маринку.

Вот те на! О, какая знакомая ситуация.

- А ты что?

 - А я полюбила Сашу. И завтра поведу его за шкафчики. Вот если ты папу полюбишь, то пообещаешь никогда от него не уезжать?

- Хорошо. – Буду только часто водить его за шкафчики.

Захар с рожками мороженого спас меня от дальнейших расспросов. Я от мороженого вежливо отказалась и предложила свою порцию Алисе. Захар сочувствующе кивнул.

Надо попросить Фиму, чтобы посмотрела, какие у него крылья. Есть ли на них сердечки? Вот что меня волнует.

С Фимой поговорила по телефону, когда уже добралась домой.