Страница 8 из 10
Иван. Хорошо. Я тебе все расскажу.
Владислав (откладывая книгу, побледнев). Я этого ждал. Говори.
Иван. Она такая мрачная ходит, когда тебя нет. И говорит со мной, как с… ребенком. Осыпает бешеными поцелуями, ну… «мальчик мой, чудо ты мое, солнышко какое-то» и тэ дэ. И постоянно нахваливает тебя.
Пауза.
Владислав. Ну и что? Хорошо.
Иван. Что ж хорошего? Она же себя пытается в этом убедить!
Владислав. Да?.. Да. Верно.
Иван. А вчера гладила белье и вдруг говорит сама себе: «В конце концов, он сможет его навещать».
Владислав. Ну, это… прокручивала варианты. Минутная слабость.
Иван. Приложение к «Вечорке» покупает.
Владислав. Какое приложение?.. Да?.. Д-давно?
Иван. Регулярно.
Владислав (пауза, жестко). Я спрашиваю – давно?
Иван. Ну… месяца три. Да вот там, в ее шкафу, за книгами.
Пауза.
Владислав (холодно). Ты копаешься в чужих бумагах?
Иван. Что я, книгу не могу взять?
Владислав. Ты копаешься в чужих бумагах?
Иван (очень осторожно). Я извинился.
Пауза.
Владислав. Чем она объяснила?
Иван (предельно осторожно). Она… ничего не сказала.
Владислав (пауза). Значит… я думал, что она идет рядом, а она… вдруг повернулась и ушла… так, как будто я – вещь! Предмет! Старая юбка! Перегоревшая лампочка! Незнакомый пассажир в метро!
Иван (теряя все нити, по-детски). Ну, пап? Ну, что ты? Па-ап!
Владислав (сам себе). Значит, то, что строится как бы совместно, цепляясь друг за друга… придерживая… помогая… любя… ругаясь… снова любя… годы!.. Ничего? Да? Тьфу? Растереть и забыть?
Встает, идет к двери на кухню.
Иван (вскакивая). Ты куда, пап? Ну? Что ты задумал?
Владислав. Пойду, покурю. На кухне. А ты сиди. Тебе нельзя босиком. Лечись.
Уходит на кухню.
Иван забирается на постель, садится по-турецки, испуганно смотрит перед собой. Затем собирается, начинает размышлять.
Щелкает замок. Слышно, как Лида напевает, снимая шубку, сапоги.
Входит, румяная от мороза.
Лида. Рождественский мороз! Надо елку ставить. Где Слава? Слава!
Иван прижимает палец к губам, машет рукой.
Лида. Ты что это? А?
Иван. Тихо! Садись!
Лида удивленно смотрит на него, затем садится.
Лида (улыбаясь, тихо). Ну? Что?
Иван. Молчи и со всем соглашайся! Ясно? Если хоть раз повысишь на него голос, я в окно выкинусь!
Лида. Да ты…
Иван. Тсс! Он идет! Он все знает! Учти – выкинусь в окно!
Входит Владислав. Молча садится, берет книгу, читает.
Лида. Что у вас здесь…
Иван резко тычет пальцем в окно. Лида вдруг верит его угрозе и прикусывает язык.
Пауза.
Владислав (поднимает голову, холодно). Все в порядке?
Лида. Что?
Владислав. Сделала свои дела?
Лида. Да. А что?
Владислав. Ничего. А я вот, откровенно говоря, так и не смог ничего сделать для того, чтобы вам было приятно. (Читает.)
Пауза.
Иван. И снег не тает?
Лида. Не тает.
Иван. Просто… удивительно. Что, настоящая зима?
Лида. Настоящая. (Встает, идет на кухню.)
Пауза.
Лида входит с бутылкой коньяка, наполовину пустой.
Лида. Что это? (Показывает бутылку.) Кто это выпил? Это же «Двин»! На Новый год!
Владислав (поднимая голову). Я тебе уплачу. (Снова читает.)
Лида (ошеломлена). Что-о?
Владислав (откладывая книгу, рассеянно). Я уплачу… (Встает, начинает собирать вещи.)
Лида опускается на стул. Они с Иваном некоторое время наблюдают за тем, как Владислав достает рубашки, костюм, складывает на стол.
Лида. Ты так и уйдешь?
Владислав. Что?
Лида. Я говорю – ты так, молча, и уйдешь?
Владислав. А что тебе хочется услышать?
Лида (Ивану). Выйди.
Иван. Только – спокойно! И без этих – я зарабатываю, зарабатываю! Что ты зарабатываешь? Счастье не заработаешь на производстве! Вот – дозарабатывалась! Муж – уходит. Сын – грубит.
Владислав. Перед тем, как уйти, я тебя выпорю.
Иван. Да? А потом покончишь с собой?
Владислав. Не покончу. (Берет Ивана за шиворот, вталкивает в соседнюю комнату, закрывает дверь. Продолжает собирать вещи.)
Пауза.
Лида. Здесь кто-нибудь был?
Владислав. Нет.
Лида (пауза, небрежно). Женщина?
Владислав. Я же сказал – никого не было.
Лида. Я тебя не о том спрашиваю!
Владислав (в сторону). Вот уж, действительно, слепота. Она же меня подозревает! А я сочинял отношения, строил на миллимикронах. А она меня – подозревает! Есть от чего рехнуться…
Лида садится, пустыми глазами смотрит в зал. Закрывает горло ладонью.
Владислав (в сторону). Я же ей давал… такие допуски! Там где, кажется, надо чуть шевельнуть настройку – вдруг зашкаливает! Зашкаливает и все! Крутишь все ручки, лезешь в схему, перепаиваешь, неделю ходишь вот с такой головой! Думаешь – все! На этот раз – нежно, чуть коснешься – и все запоет! Бац! Снова зашкаливает! (Едко.) А тут оказывается, по всей этой аппаратуре – кувалдой! Ха-ха-ха!
Владислав (Лиде). Не нужно обмена. Живите здесь. Я ничего не возьму.
Даже книги. Тем более – книги. Устроюсь копать землю, чтобы прийти и ка-ак… Но это уже в другом составе.
Лида (в сторону. Тихо, почти шепотом). Я же его боготворила… Когда он меня о чем-то спрашивал, я была в панике. Я всегда знала, что не найду верного ответа… Всегда – мимо… Но так ведь не может быть, чтобы все время мимо и мимо… хотя бы случайно… хотя бы раз можно попасть… Ни разу… Господи, как он реагировал! Какая у него по лицу… пробегала судорога непонимания! Как он вдруг простенько шутил, так, для народа!.. А с каким… наслаждением он стал выслушивать оскорбления! Как он интенсивно страдал! Как же! Далеко ходить не надо! Все на дому! И свинцовые будни, и высоты духа! И жена, которая по уши залезла в эту грязь! (Владиславу). Скажи, почему ты уходишь.