Страница 149 из 160
Это обнаружилось на первом же официальном заседании трех миссий 12 августа. После завершения всех формальностей глава советской делегации предложил ознакомиться с полномочиями каждой делегации. Тут же он предъявил полномочия советской делегации, которые гласили, что наша делегация уполномочивается «вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе»[256].
Глава французской делегации генерал Думенк зачитал свои полномочия, которые поручали ему «договориться с главным командованием советских вооруженных сил по всем вопросам, относящимся к вступлению в сотрудничество между вооруженными силами обеих стран»[257]. Это было значительно меньше, чем полномочия советской делегации, иго все-таки генерал Думенк имел возможность вести серьезные переговоры с советской стороной.
У адмирала Дрэкса положение оказалось гораздо хуже. Выяснилось, что он вообще не имеет никаких письменных полномочий! Нужно ли лучшее доказательство той несерьезности, с которой британское правительство подходило к военным переговорам? Было ясно, что английская миссия была послана в Москву не для срочного заключения военной конвенции, а для безответственных разговоров о военной конвенции. Адмирал Дрэкс пытался выйти из затруднительного положения, заявив, что если бы совещание было перенесено в Лондон, то он имел бы все необходимые полномочия, однако глава советской делегации под общий смех возразил, что «привезти бумаги из Лондона в Москву легче, чем ехать в Лондон такой большом компании»[258]. В конце концов адмирал обещал запросить у своего правительства письменные полномочия, которые были им получены только 21 августа, когда, как увидим ниже, надобность в них вообще миновала.
Итак, отсутствие у адмирала Дрэкса письменных полномочий явилось последней каплей, переполнившей чашу многомесячного терпения Советского правительства. Оно окончательно убедилось, что Чемберлен неисправим и что надежда на заключение пакта превратилась в бесконечно малую величину. Приходилось решать вопрос о защите советских интересов иными путями. Однако круто рвать переговоры, пока другая сторона еще не отказалась от них, было политически неразумно.
Несмотря на отсутствие у адмирала Дрэкса надлежащим образом оформленных, полномочий, советская делегация заявила, что не возражает против продолжения работы совещания. Действительно, 13, 14, 15, 16 и 17 августа состоялось семь заседаний, на которых стороны обменялись сообщениями о своих вооруженных силах и своих планах на случай гитлеровской агрессии. От имени Англии выступали: адмирал Дрэкс, маршал авиации Бэрнетт и генерал Хейвуд; от имени Франции — генерал. Думенк, Валэн и капитан Вийом; от имени СССР — начальник генерального штаба Б. М. Шапошников, начальник военно-воздушных сил Л. Д. Локтионов и нарком военно-морского флота Н. Г. Кузнецов.
Общая картина вооруженных сил трех держав получалась такая.
Франция, располагала 110 дивизиями, не считая противовоздушной обороны, береговой обороны и войск, расположенных в Африке; сверх того имелось до 200 тыс. войск республиканской Испании[259], отступивших во Францию после победы Франко и просивших принять их во французскую армию. На вооружении французских сил имелось 4 тыс. современных танков и 3 тыс. пушек крупного калибра от 150 мм и выше (не считая дивизионной артиллерии). Военно-воздушный флот Франции состоял из 2 тыс. самолетов первой линии, около двух третей которых являлись современными, по тогдашним понятиям, самолетами со скоростью истребителей 450-500 и бомбардировщиков 400-450 км в час.
Англия располагала готовыми 6 дивизиями, могла «и кратчайший срок» перебросить на континент еще 9, а «во втором эшелоне» добавить сверх того 16 дивизий — всего, стало быть, 32 дивизии. Военно-воздушные силы самой Англии включали свыше 3 тыс. самолетов первой линии.
Советский Союз располагал для борьбы с агрессией в Европе 120 пехотными и 16 кавалерийскими дивизиями, 5 тыс. тяжелых орудий, 9-10 тыс. танков и 5-5,5 тыс. боевых самолетов.
Кроме того, к услугам трех великих держав имелись военно-морские флоты, среди которых особенным могуществом отличался британский флот[260].
Как видим, вооруженные силы предполагаемых членов тройственного пакта были очень внушительны и далеко превосходили тогдашние силы Германии и Италии. Этих сил, безусловно, хватило бы для предотвращения фашистской агрессии, но при одном непременном условии — если бы все три правительства действительно хотели создать единый эффективный фронт против Гитлера и Муссолини. Советское правительство этого очень хотело, чего совсем нельзя было сказать о правительствах Франции и особенно Англии. Вот два характерных факта.
На заседании 14 августа между маршалом Ворошиловым в генералом Думенком произошел следующий обмен мнениями:
«Маршал К. Е. Ворошилов. Я вчера задал генералу Думенку следующий вопрос: как данные миссии или генеральные штабы Франции и Англии представляют себе участие Советского Союза в войне против агрессора, если он нападет на Францию и Англию, если агрессор нападет на Польшу или Румынию, или на Польшу и Румынию вместе, если агрессор нападет на Турцию?..
Ген. Думенк. Генерал Гамелен думает, а я, как его подчиненный, думаю так же, что наша первая задача — каждому крепко держаться на своем фронте и группировать свои силы на этом фронте. Что касается упомянутых ранее стран, то мы считаем, что их дело защищать свою территорию… Но мы им окажем помощь, когда они потребуют ее.
Маршал К. Е. Ворошилов. А если они не потребуют помощи?
Ген. Думенк. Нам известно, что они нуждаются в этой помощи.
Маршал К. Е. Ворошилов. …Если же они своевременно не попросят этой помощи, это будет значить, что они подняли руки кверху, что они сдаются.
Ген. Думенк. Это было бы крайне неприятно.
Маршал К. Е. Ворошилов. Что тогда предпримет французская армия?
Ген. Думенк. Франция тогда будет держать на своем фронте силы, которые она сочтет необходимыми»[261].
Итак, французский генеральный штаб явно страдал комплексом пассивности. В случае нового «прыжка» Гитлера он рекомендовал будущим участникам пакта «крепко держаться на своем фронте» и ждать… ждать, пока жертва агрессии не позовет их на помощь. В применении к СССР это значило, что, если Гитлер нападет на Польшу или Румынию, Советское правительство должно сконцентрировать силы на своей западной границе и хладнокровно наблюдать, что происходит по другую ее сторону. Только если польское или румынское правительства обратятся к нему, оно может прийти им на помощь… А если не обратятся? Или обратятся слишком поздно? Что тогда?.. Не подлежало сомнению, что стратегия, рекомендуемая французским генеральным штабом, могла привести лишь к торжеству агрессора.
Еще острее расхождение между советской стороной и стороной англо-французской обнаружилось по другому вопросу. Советская сторона полагала, что если всерьез думать о планах борьбы с агрессорами, то необходимо заранее точно договориться о практических действиях в минуту опасности, не оставляя этого до наступления критического часа. Именно поэтому на том же заседании 14 августа глава советской делегации, имея в виду отсутствие у СССР и Германии общей границы, задал главам английской и французской миссий прямой вопрос:
«Предполагают ли генеральные штабы Великобритании и Франции, что советские сухопутные войска будут пропущены на польскую территорию для того, чтобы непосредственно соприкоснуться с противником, если он нападет на Польшу?.. Имеется ли в виду пропуск советских войск через румынскую территорию, если агрессор нападет на Румынию?»
256
«Переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции в Москве в августе 1939 г.» — «Международная жизнь», 1959, № 2, стр. 145.
257
Там же. («Переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции в Москве в августе 1939 г.» — «Международная жизнь», 1959, № 2. — V_E).
258
Там же. («Переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции в Москве в августе 1939 г.» — «Международная жизнь», 1959, № 2. — V_E).
259
Число испанских войск сильно преувеличено.
260
«Переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции в Москве в августе 1939 г.» — «Международная жизнь», 1959, № 2, стр. 144-158; № 3, стр. 139-158.
261
«Переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции в Москве в августе 1939 г.» — «Международная жизнь», 1959, № 2, стр. 154.