Страница 2 из 54
Компания, как говорится, срослась. Беседа потекла, разливаясь, завиваясь омутами философских отклонений и брызгая пеной на перекатах прений. Как чаще всего и бывает, с частностей и мелочей жизни разговор свернул к высоким материям, в частности к истории государства российского и почившего не так уж давно СССР. Николай, будучи в стране пребывания явлением временным, больше слушал, поддерживая то одного, то другую, отхлёбывал из бокала, пощипывая жестоко убитую воблу. Сидели хорошо, но время, увы, течёт, а пиво заканчивается. Чем дальше, тем яснее становилось, что подпорченный к пятидесяти годам желудок работать на пиве и солёной рыбе откажется, а больше ничего безусловно съедобного в пределах досягаемости не наблюдалось.
— Извините, коллеги, — развёл руками Николай, — Вынужден вас покинуть.
— Было приятно познакомиться. — Заправила под косынку выбившийся локон учительница.
— И суета бытия разлучила их столь же стремительно, как соединила, — философично отреагировал осветитель.
В силу возраста, образования и общественного положения ни гамбургер, ни запечённая в тесте сосиска под пиво на грязном столике у ларька Николая не привлекают. Белая скатерть, чистые столовые приборы и чего греха таить — небольшой графинчик с бесцветной жидкостью, которая так уютно скатывается по пищеводу, готовя желудок к порции густой горячей солянки. Потом подойдёт очередь стыдливо зарумянившейся отбивной с хрустящей картошечкой, а селёдочка с лучком, а маринованные огурчики — как можно всё это принять вовнутрь, не предварив некоторым количеством холодненькой водочки? Не пьянства ради, но традиции для.
Описанный процесс не любит торопливости, но время позволяет, а раз так, то почему нет?
Николай как раз собирался поднять первую рюмочку, когда сзади раздалось вежливое покашливание, после которого приятный голос с небольшим акцентом произнёс:
— Простите, пожалуйста, не можем ли мы с трузьями присесть за ваш столик, пожалуйста?
Милые люди примерно его возраста, по-разному одеты, но отсвет интеллигентности в глазах присутствует у всех троих.
— Да-да, присаживайтесь, конечно — кивнул Николай, и мужчины расположились за столиком. Совершили обязательный налёт на стоящую в зале телегу с солениями, продиктовали милой официантке, по-домашнему обряженной в расшитую мешковину, умеренно небольшой заказ.
— Заставлять нашего коллегу ждать из не есть гуд для русского патриота — сверкнув улыбкой, заявил мужчина в джинсах и кожаном пиджаке поверх камуфлированной тельняшки и извлёк бутылку из стоящей рядом с ним сумки. Сумка потеряла устойчивость и с многозначительным бряканьем навалилась на его щегольские ковбойские сапоги.
— Та, конечно. Мы, претставители русской интеллигенции, всекта толжны — одетый в костюм-тройку брюнет потёр синюю татуировку в виде обвитого канатом якоря на тыльной стороне ладони и замолчал. Николаю показалось, что татушка слегка смазалась.
— Видите ли, у нас здесь, недалеко, сегодня вечером назначена творческая встреча, — продолжил разговор третий, — и мы решили немного к ней подготовиться.
Мужчина привычным жестом расправил усы и огладил бородку.
— Если не секрет, по какой части творческая встреча? — уточнил Николай, спинным мозгом ощущая, как греется и теряет градус содержимое стоящей на столе рюмки.
— Мы — писатели, — гордо заявил ковбой в тельнике. — Эврибади пишем алтернотивную хистори, бикоз та, что написана в учебниках, неправильная.
— В учебниках не то, что было на самом деле?
— В учебниках, милый друг, вы позволите мне вас так называть? В учебниках написано то, что было. Но мы — бородатый обвёл вилкой собравшихся за столом, — знаем, как всё должно было быть на самом деле.
— Соплютать традиции наших великих претков! — сумел всё-таки закончить фразу говоривший с прибалтийским акцентом господин в тройке, и поправил галстук.
Наконец все стоящие на столе рюмки наполнены и удобно помещены в пальцах.
— За знакомство! — провозгласил Николай, и водка, наконец, попала по назначению.
Трое из сидящих за столом мужчин заработали вилками, отправляя вслед горячительному порции закуски, а бородатый извлёк откуда-то зажаристый багет «Витаминный», с видимым наслаждением разломил и старательно занюхал свою порцию алкоголя.
— Обожаю этот звук, — пояснил он удивлённому Николаю, — Успокаивает.
— Та, конечно. В этом звуке тля исконно русского человека есть некое… — мужчина в тройке опять споткнулся на середине фразы, наколол на вилку маринованный опёнок, осмотрел его, счёл достойным, отправил в рот и вдумчиво прожевал, прислушиваясь к оттенкам вкуса.
— Оф кос, не могу не согласиться, Ваше Величество,— кивнул ковбой и обратился к Николаю:
— Как образованный человек, вы должны знать, что множество событий ин риал произошли по досадной случайности и этот набор практически всегда был направлен против грейт русской нации. Императрица умирает в момент, когда ван оф сильнейших европиан кантри есть готово войти в состав империи, цепь смертей приводит к власти не самого подходящего для этот роль наследника…
Бородатый многозначительно покашлял.
— Извините, Ваше Величество, ничего личного. Это есть факт из риал хистори.
— Клупинное, итущее от корней самой сущности нашей, чувство! — хорошо поставленным баритоном произнёс мужчина в костюме и многозначительно придвинул к ковбою опустевшую рюмку.
Махнули ещё по одной, уровень взаимопонимания за столом ещё немного возрос. Николай закончил с солянкой, промокнул губы салфеткой, и изобразил лицом внимание.
— Большинство этих кажущихся случайными печальных событий организованы врагами русского народа — вздохнул бородатый, и изменить историю мы, к сожалению, не в силах.
Николай удивился – вторая компания за день, и тоже историей недовольны.
— Зато мы можем её переписать! — Фраза оказалась короткой, и прибалт, как его про себя обозначил Николай, сумел выговорить её за один раз.
Увы, продолжить беседу в ресторане не получилось — не вовремя появившаяся официантка заметила очередную бутылку, извлекаемую ковбоем из сумки, и завизжала смертельно раненой циркуляркой. Вызванные этим заклинанием из сумрачных глубин заведения охранники склонности к переговорам не проявили, и компания, рассчитавшись за съеденное-выпитое, была вынуждена переместиться на улицу.
— Вам только кажется, что вы белорус, — обняв Николая, убеждал его бородатый. Нет такого народа, есть русское население Северо-Западного края, обманутое русофобской пропагандой.
— Если пы тогда в погребах японского проненосца всё-таки стетонировали фаршированные шимосой поеприпасы, — вещал идущий рядом прибалт.
— Йес, и если бы Руднефф был не совсем Руднефф, а как бы немного Ушакофф, и смог реализовать задуманную мной версию бэттл…
Влившаяся на хорошо подготовленную пивом подушку водка как-то странно подействовала на Николая. Он шагал с новыми знакомыми, пытался объяснить, что ему нужно обязательно попасть на поезд. Сознание выхватывало из разговора только отдельные слова и фразы: Алексеев, Порт-Артур, почему-то постоянно упоминались ноги, и кажется, они были того… или не того…. В группу всё время вливались новые собеседники. Откуда появился давешний осветитель в компании с решительной учительницей, Николай потом вспомнить так и не смог, они, между прочим, тоже. Но в тему вошли органично. В уши лезло:
— Я в то время был уже весомой фигурой, молодой человек. Не верите? В Панджшерском ущелье подо мной сработала противотанковая мина! Она таки требует серьёзной нагрузки, под всякой шелупонью не рвётся. Это, знаете, двадцать килограммов пластита, двадцать!
Лепет подавленного оппонента:
— Как же Вы спались?
— Кто вам сказал, что спасся? В клочья разнесло…
— Кругобайкальская железная дорога…
Услышав о железной дороге, организм командированного взбодрился, воспрял, и вся компания двинулась усаживать минского гостя в поезд.