Страница 43 из 136
Джавар выделил для племянника самую большую комнату на втором этаже с видом на город и саванну с белеющей вдали горой Найроби.
И Ананд удобно расположился в ней. Портрет Деваки он повесил у изголовья своей кровати, на стене.
Красный луч солнца упал на портрет, задрожав на красивом лице Деваки.
«В нашем сыне ее красота, натура, характер и моя память», — подумалось ему, и он снова ощутил тяжесть на душе. О жене у него остались только светлые мысли и воспоминания. И как только хотя бы на мгновение его мятущееся сознание представляло, что ее нет и никогда не будет рядом с ним, что ее нет на Земле, в этом мире, Ананд вновь погружался в ту же самую «реку» — поток, обреченный на движение в одном направлении, в направлении отрешения от жизни, ухода от нее, отказа от сознания, ибо в нем — вся беда. Да и если бы только в нем, сознании. Беда в создании человеческом, в его развитии, как особи, в его общении с окружающим миром и себе подобными.
Ананду пришли на ум строки поэта, имя которого он не запомнил. Когда-то давно он читал его в переводе на хинди:
Отказаться от сознания — обычного, такого, какое вложили в него мать, дядя, люди, книги… Это трудно. Это подобно полному отказу от себя нынешнего во имя другого человека.
Стукнули в дверь. Ананд вздрогнул и резко обернулся. Никого не было. Он вышел из комнаты. Никого. Спустился вниз, вышел в сад. Джавар, смеясь, играл с Мумбой в гольф.
— Ну и ловок же ты, сукин сын! Но я тебе сейчас задам! — приговаривал вспотевший Джавар.
Мумба, слегка ссутулившись, ухмыльнулся.
— Дядя! — позвал Ананд.
— А! Племянник! Дорогой, иди к нам!
— Дядя, в мою дверь кто-то постучал, — сообщил бледный Ананд, — а когда я вышел посмотреть, никого не было.
— Значит, скоро кто-то к тебе придет! — весело отозвался дядя. — Ладно, Мумба, сегодня победа твоя! Пойдем, получишь деньги. А пока я схожу за ними, скажи Дараяну — пусть накрывает на стол.
— Сегодня прекрасная дичь, бвана, то есть господин, — вкрадчиво сообщил Мумба.
— Это прекрасно! Я хочу, чтобы так было всегда! Мой племянник любит все свежее, и с кровью, — смеясь сказал Джавар. — Дараян! Слушай, дорогой друг, мой племянник любит все свежее. Когда мы не ходим на охоту, покупай у охотников свежее мясо птицы и животных, кроме слонов и буйволов. Верно, Ананд? — обратился он к племяннику и похлопал его по плечу. — Не откажется он и от яиц фламинго, черепах и страусов! — добавил он, улыбаясь и поглаживая бороду.
Ананд попробовал улыбнуться.
Время, остававшееся до обеда, Ананд провел среди этих смелых, простодушных в обращении, живых и оптимистичных мужчин. Это отвлекло его от горестных размышлений. Его душа понемногу начинала находить потерянную опору.
После очень необычного для Ананда обеда, который состоял из просто приготовленного мяса на вертеле, печеной рыбы, фруктов и зелени, прекрасного белого вина, кислого молока буйволиц, которым особенно любил запивать мясо Джавар, он поднялся к себе и впервые после жуткой трагедии, которая произошла с ним, крепко уснул, свалившись на постель, как подкошенный.
Проснулся он от стука в дверь. Ананд поспешно встал и вышел из комнаты. Никого не было.
«Значит, кто-то придет», — повторил он про себя слова дяди и вернулся в комнату. Вершина горы Найроби прекрасно фокусировала дальнее зрение, позволяя мыслям таять и парить безмятежно у самой ее вершины. Ананду захотелось поехать к этой горе, захотелось посмотреть город, поближе познакомиться с этой замечательной страной, о которой он много читал и слышал. Ведь когда-то он завидовал тому, что дядя живет здесь.
Он спустился вниз. В холле, на аджине сидел Джавар и пробовал курить хукку.
— Добрый вечер, Ананд! — воскликнул он, завидев племянника.
— Добрый вечер, дядя! Вы, как истый наваб! А где же ваш человек, отвечающий за хукку? — несколько оживившись, спросил Ананд.
Джавар заметил это и ласково посмотрел на племянника.
— Дядя, — сказал Ананд, не дождавшись ответа на свой вопрос, — я хочу познакомиться с городом и хочу посмотреть Кению.
— О, это прекрасно, Ананд! Тебе хочется! У тебя появились желания! Значит, ты хочешь жить! — обрадовался он, вскочил и, схватив Ананда за плечи, почти закричал:
— Завтра же, мой друг, завтра же! — Он легкими шагами пересек холл и крикнул: — Дараян! Мумба!
Тотчас же две фигуры: одна с бородой, а другая — с копьем выросли в дверях.
— Черный Аполлон! — обратился он к Мумбе. — Послезавтра едем на охоту!
От радости Мумба высоко подпрыгнул на месте. Ожерелье из когтей льва глухо звякнуло, ударившись о его крепкую грудь. Туника отливала багрецом в ярком закатном солнце.
— Я сегодня же начинаю готовиться, бвана! Все будет как обычно? А на кого будем охотиться?
— Завтра я тебе скажу точнее. Нас пятеро. Несколько лицензий на крупных животных у меня будет. Дараян! Скажи Джойсу, чтобы готовил «джип». Это все! Вы свободны до ужина! — и Джавар буквально рухнул в кресло. — Да, Дараян! Забери эту снасть! — он указал на хукку. — И принеси из моего стола сигары…
Поблескивающий под утренними лучами солнца «форд» легко нес Ананда и Джавара по чистому и словно умытому Найроби.
— Климат в Кении необычайно разнообразен, как и ее ландшафт, но микроклимат в Найроби очень благоприятный, редкий для экваториальных широт, — заговорил Джавар после недолгого молчания, — температура обычно не поднимается выше плюс двадцати семи и не опускается ниже плюс семи градусов по Цельсию в любое время года. Правда, иногда бывает жарко. Но стоит отъехать десять-пятнадцать километров, и ты попадаешь в такой зной, что сразу вспоминаешь Мадрас.
В офисе Ананд был представлен секретарше Сите, статс-секретарю и двум инженерам.
— Твой кабинет, дорогой Ананд, будет здесь, — сказал Джавар и открыл небольшую комнату, которая находилась рядом с его кабинетом. — Если тебе не нравится эта мебель, ты можешь поменять ее!
— Нет! Зачем же? Здесь вполне удобно.
— Итак, господа! Ананд, мой племянник, будет моим заместителем по всем вопросам. Бомбейское производство находится под его контролем. Вопросы — к нему! — и Джавар зашагал по приемной, раздумывая. — Все! — вдруг сказал он коротко. — Через неделю или дней через десять он приступит к своим обязанностям. А эти дни уйдут на знакомство с деловым миром Кении, посольствами, ее народом и, конечно, природой!
Сита заулыбалась.
— Сита! Я надеюсь, что Ананд, как человек дела, тебе понравится.
— Он мне уже понравился! — зардевшись, ответила она.
— Ну и ну! Ананд! Я и не думал, что ты можешь производить такое положительное впечатление на людей! — Он погладил бороду.
Служащие, дотронувшись до тугих узлов галстуков, улыбнулись.
— Вот и отлично! Мы ушли! Если что, вечером я дома. Можете звонить! — и Джавар с легким поклоном направился к двери.
Ананд пожал руки двум европейского вида африканским интеллигентам, поклонился Сите и вышел вслед за своим шефом — дядей Джавахарлалом.
Потом они посетили «Маунт-Кения сафари клаб», располагавшийся недалеко от Найроби. Там они пообедали, погуляли среди прудов. Джавар представил своего племянника «белым» и «черным» влиятельным людям и торговцам.
— Вон тот толстяк в костюме в крупную клетку, — указал глазами Джавар, — в прошлом году сбыл в Америку и Европу двести тысяч зебровых шкур.
— Еще несколько лет, и в Африке не останется зебр, — заметил Ананд.
— Вполне возможно. Хищничество здесь процветает.
— Это и понятно. Чужое не жалко. Лишь бы обогатиться. Вообще, как я понял, здесь не так уж трудно сколотить первоначальный капитал.
— Ты правильно понял Ананд! Сможет любой тупица. А если еще и совесть отсутствует, а присутствует умение лавировать, «играть» в жизнь по неписаным законам, то тогда вообще — раз плюнуть. Это богатейшая страна!