Страница 37 из 136
Ешода находилась на девятом месяце беременности.
— Это произойдет недели через три! — сказала она Викасу на ухо.
— К этому времени я прилечу в Бомбей, а может быть, и раньше, — тихо ответил он и пожал руку жены, лежавшую у него на колене…
Через несколько часов Ешода и Викас, мерно покачиваясь в двухместном купе мягкого вагона, ехали в Бомбей. За окном проплывали рисовые поля, чайные плантации на склонах холмов. Между кустами хлопчатника проглядывали архар и грэм. Чайные плантации пестрели красочными накидками сборщиков чая.
— А почему мы не полетели самолетом? — поправив за спиной подушку, спросила Ешода.
— Летчики, передвигаясь в пространстве по своим личным делам, предпочитают наземный транспорт воздушному, — улыбнувшись, ответил ей муж.
— Конечно, поездом спокойнее. И ощущение времени более полное, — ответила она.
— Это точно, — коротко подытожил Викас.
Ешода встала и попыталась снять с верхней боковой полки одеяло.
— Что ты делаешь, Ешода? — весело спросил Викас.
— Снимаю одеяло, — спокойно ответила беременная супруга.
— Я сам его сниму, — он встал и без труда снял два одеяла. — Я всегда к твоим услугам, Ешода! Твой поклонник и верный раб, ты только приказывай, и я исполню все, что надо.
— Что ж! Очень хорошо! — игриво ответила жена. — А какой платы требует раб?
— Ты сама понимаешь: рабу нужен здоровый, крепкий малыш. Я забочусь о своем будущем сыне. Вот поэтому я везу тебя из Кашмира в Бомбей, там мои отец и мать, они будут присматривать и ухаживать за тобой. Там я поставлю тебя на учет и наблюдение в новую клинику, где очень хорошие врачи.
Ешода благодарно посмотрела на мужа и, постелив постель, легла.
Викас накрыл ее одеялом и стал рассказывать ей о своем будущем рейсе в Таиланд и Китай…
Бомбейский железнодорожный вокзал «Виктория» гудел, как улей. На перроне кипела толпа народа. Все языки мира были слышны вокруг. Было пестро, разноцветно и разнообразно. Мужчины в белом, цветастом, клетчатом, полосатом; их головы увенчаны чалмами или обнажены и блестят на солнце. Женщины одеты в сари таких оттенков, которым трудно подобрать название. Повсюду снуют носильщики в больших красных тюрбанах. Один из них, крепкий коренастый парень, и подвез тележку с чемоданами Деваки и Ананда к вагону.
— Внимание! Поезд «Бомбей — Калка» через Дели отправляется через десять минут! — донеслось из репродуктора сквозь крики торговцев прохладительными напитками, фруктами и сладостями.
Носильщик внес вещи в вагон и поставил около купе, номер которого ему сообщил Ананд. Затем он погрузил их в багажный отсек и удалился, поблагодарив за щедрую плату.
Перрон медленно поплыл. Замелькали цветастые одежды и прощальные взмахи целого леса рук.
В двухместном купе было уютно. Кондиционер работал хорошо. Деваки уложила ребенка на застеленную постель, предварительно постелив антисептические пеленки. Ананд принялся выставлять на квадратный столик напитки и фрукты.
Поезд пересек высокий мост, соединяющий остров Бомбей с материком и, словно почувствовав под собой надежную почву, набрал скорость. Он мчался легко и быстро. Младенец, мирно посапывая, спал. Деваки развернула его, заметив, что на лобике появилась испарина.
— Ананд! Ведь самолетом куда быстрее, чем поездом. Я волнуюсь, что малыш может утомиться.
— Ну что ты, Деваки! Здесь прекрасные условия, довольно прохладно. Ребенку хорошо. Видишь, как сладко он спит?
После этих слов Деваки успокоилась. Предпосадочное волнение улеглось.
Ананд наполнил ее стакан соком манго.
— Спасибо, милый! — поблагодарила она и с удовольствием отпила из стакана.
— Кроме того, Деваки, в самолете часто укачивает, особенно перед Гималаями. Его бросает, как щепку… Зачем нашему сыну испытывать в дороге неудобства? — рассудительно и спокойно дополнил свой ответ Ананд и выложил из сумки все пакеты, необходимые для ребенка.
Деваки допила сок и с улыбкой сказала:
— Ты очень любишь сына! Больше, чем меня, да? — и она с притворной обидчивостью посмотрела на него.
— Я люблю тебя, Деваки, как и раньше! — успокоил ее Ананд и нежно взял жену за руку. — Но в сыне — наши с тобой радость и счастье. И для меня он сейчас в жизни — самое дорогое.
Утром поезд пересек реку Бетву, мчась по направлению к знаменитому городу Агра, где они уже бывали, находясь в Дели.
— Ананд, — предложила Деваки, — неплохо было бы остановиться в той же плавучей гостинице в Сринагаре, где мы с тобой провели столько прекрасных дней.
— Да, это было бы очень хорошо. Если там будет свободный номер, то так и сделаем. В этом есть смысл, хотя там все гостиницы одна лучше другой.
Деваки покормила малыша, и он снова уснул.
Ананд взял сына на руки и поднялся с сидения.
Колеса вагона громко застучали — поезд въехал на мост через реку Чамбал. И вдруг раздались жуткий скрежет и грохот, сильнейший удар потряс вагон. Все исчезло и провалилось. Ананд, ничего не соображая, инстинктивно прижал малыша к своему животу, загородив его, насколько мог руками. Очнувшись через несколько мгновений, Ананд увидел, что лежит на полу изуродованного вагона, в разбитое окно которого хлещет вода… Он, как раненый зверь, выскочил из окна и поплыл, прижимая ребенка к груди. Берег был близко, река в этом месте была неглубокой. С минуту он стоял с ребенком на руках, ничего не соображая.
— Деваки! — вдруг закричал он. — Деваки!!!
Он еще крепче прижал младенца к себе и коснулся губами его лица. Малыш был теплым. Было слышно его ровное дыхание.
«Слава Богу!» мелькнула мысль.
— Деваки! — кричал Ананд, казалось, на весь мир, на всю вселенную.
Он бегал у берега по колено в воде. Волосы его растрепались. Вода текла по рубашке. Мокрые брюки прилипли к ногам и мешали ходить и плыть.
— Деваки! — взывал он снова и снова, пугаясь стука своего сердца и звука своего изменившегося голоса.
Поперек реки, как огромная кобра, вместо провалившегося моста висел изуродованный состав поезда. Ананду он показался необыкновенно длинным. Как он узнал позднее, поперек реки лежали два трагически столкнувшихся лоб в лоб состава «Калка — Бомбей» и «Бомбей — Калка».
Оглушительный вой сирен пожарных и санитарных машин разрывал воздух. Множество людей в белых халатах с носилками мелькали перед его глазами. Все существо Ананда кричало. Мозг ему отказывал, но все инстинкты и рефлексы заговорили в каждой клетке тела, словно сознание, покинув центр головного мозга, раздробилось и перешло в каждую часть тела по отдельности. Ему казалось, что его рука кричала, дымились ногти, а сердце, расплавившись, утонуло в крови.
— Деваки! — снова закричал он что есть мочи.
К нему подошел кто-то из санитаров.
— Господин! Успокойтесь, давайте мне ребенка, его необходимо госпитализировать.
Ананд пошел за санитаром, сжимая руками голову. Их встретил врач — высокий, изящный мужчина в очках с массивной роговой оправой.
Ананд с трудом назвал свое имя и место, куда он ехал.
— Доктор, спасенных больше нет? Моя жена! Моя Деваки!.. — и он побежал к реке.
Он плыл среди плотов, лодок и носилок. Над рекой слышались стоны, плач и истерические вопли. Искры от огня газорезок сыпались ему на голову. Он выплыл на берег, упал на четвереньки и ползал вдоль берега, ощупывая все прибрежные камни. Опомнившись, он выпрямился и посмотрел безумными глазами на ужасную, трагическую картину аварии.
— Деваки! — снова закричал он, и ему показалось, что его тело сейчас разорвется на куски, разбежится в поисках любимого человека.
Бедный Ананд, обезумев от горя, помчался, сам не зная куда, шепча молитвы и слова, непонятные ему самому. Потом настал момент, когда его страдание, страх и отчаяние уже не могли больше выражаться словами, и он, словно зверь, застонал. Его рубашка изодралась в клочья. Было тяжело дышать. Соленый пот, перемешанный с илом и водой, застилал глаза, а он снова плыл, еще не совсем потеряв надежду отыскать любимую Деваки. Добравшись до поросшей зеленым мхом бетонной опоры моста, он вдруг увидел зацепившуюся ангочху Деваки, которую он недавно подарил ей вместе с чем-то еще, с чем, он не помнил…