Страница 32 из 136
— К нам пришел вестник, Ананд!
Ананд мгновенно отрезвел, словно облитый холодной водой.
— Ребенок?! — воскликнул он с нотками неуверенности.
Деваки кивнула и опустила глаза.
— Вот как?
Несколько мгновений он молчал, потом встал с постели и принялся ходить по комнате. Споткнувшись о низкую тумбочку, на которой лежали панди, он чуть было не упал.
«Надо же! Вот так Деваки! Превратила меня в подлинного дурака!» — подумал он и, чтобы скрыть свое смущение и стыд перед супругой, стал возмущаться, не переставая ходить в полумраке спальни: — И ты молчишь? Не спешишь порадовать мужа? Как тебе не стыдно! Я тебя за это накажу! — с улыбкой добавил он и уже радостно воскликнул: — Я буду отцом! Деваки! Ты у меня молодчина! Ты настоящая жена! Ты родишь мне меня! Господи, помоги нам!
Ананд сел на край постели и посмотрел на жену увлажнившимися глазами. Ему хотелось смеяться и плакать. Хотелось всем сообщить о своей радости, о том, что скоро он станет отцом. Его грудь теснили неведомые ему доселе чувства. Он обнял Деваки, и они еще долго лежали молча, уснув перед самым рассветом.
Два дня спустя, лишь только первый луч солнца вспыхнул из-за синих и пологих ступеней Западных Гат, Деваки осторожно, чтобы не разбудить мужа, встала с постели и вышла в сад. Шум города едва проникал сквозь густую листву деревьев. Щебетание птиц, успокаивающий голос кукушки и мягкая теплынь заполнили все ее существо. Деваки взяла небольшую садовую лопатку и, разрыхлив землю на газоне, выкопала небольшую ямку, в которую посадила небольшой кустик розы. Затем полила его, подсыпала вокруг рыхлой почвы и вновь полила из лейки, чтобы корешки свободно расправились в земле.
— Что ты сажаешь? — неожиданно услышала она голос Ананда, доносившийся с террасы второго этажа.
Она выпрямилась, поглядела на мужа и, подняв руки вверх, а затем сложив ладони у подбородка, с поклоном произнесла:
— Сурья, намаскар!
— Сурья, намаскар! — ответил Ананд и добавил: — Рам, рам, Деваки!
Затем он быстро спустился к ней.
— Загадочное у тебя выражение лица! Что ты все-таки посадила?..
— Это розовый куст, — с улыбкой ответила она, — разве ты не видишь? Пусть он растет вместе с нашим ребенком!
— Прекрасная мысль! — оценил ее начинание супруг и будущий отец, расправил плечи и глубоко вздохнул.
Деваки поставила лейку на дорожку, посыпанную песком и гравием, а затем долгим взглядом посмотрела сначала на супруга, а затем на розовый кустик, на темно-зеленых листочках которого, отороченных изящной мелкой резьбой-зубчиками, подрагивали капли воды, искрясь на солнце, словно перламутр. На ресницах Деваки вспыхнула такая же капля — чистая жемчужина слезы, слезы радости и будущего страдания, неведомого никому на свете, кроме Творца.
Деваки очнулась от задумчивости и сказала Ананду, который стоял рядом с ней.
— Ведь я мать и забочусь о ребенке заранее! — и, лукаво сверкнув глазами, добавила: — В отличие от отца.
Ананд взял ее за руку, провел пальцами по ее теплой щеке и с нескрываемым торжеством произнес:
— Но я позаботился, мне кажется, не хуже! — и он за руку притянул жену к себе. — Пойдем, увидишь!
— Куда? — удивилась она.
Ананд осторожно, но настойчиво тянул ее за руку. Деваки нерешительно сделала несколько шагов и остановилась. Ей хотелось удовлетворить свое любопытство тут же. Но Ананд, настаивал, приговаривая:
— Пойдем! Пойдем!
Он привел ее в комнату, расположенную между холлом и террасой.
— Что такое? Ананд? — спросила Деваки, глядя на него светящимися от любопытства глазами.
— Ну как? — воскликнул он и жестом руки указал на обстановку комнаты.
Деваки, пораженная, ахнула, всплеснув руками.
— Боже, Ананд! И ты все это устраивал в тайне от меня?!
— Да! Это мое наказание за то, что ты скрывала от меня.
— Какой же ты мстительный! — весело играя глазами, проговорила она и стала рассматривать детскую, в которой был расставлен комплект детской мебели, на днях купленный Анандом в магазине «Все для детей». Чудесная мебель в пастельных тонах была выполнена с высочайшим дизайном в расчете на изменяющийся возраст ребенка. Многочисленные полки с картинками и детскими книжками с прекрасными иллюстрациями, колыбель, коляска, миниатюрный столик с таким же стульчиком и табуретками. На стене, разрисованной волшебными героями индийских сказок: чудо-богатырями индийских сказаний, небесными нимфами, всевозможными животными и птицами, висели полки, на которых стояли игрушки. Словом, это был волшебный, сказочный мир детской души, явившейся на свет божий.
Ананд, расхаживая по комнате, ликующе произнес:
— Видишь? Разве я не прав? Кто больше заботится о нем? — Помолчав некоторое время, он посмотрел жене в глаза и добавил с искренней гордостью: — Именно я!
Он важно, словно павлин в брачный период, расхаживал по комнате и приговаривал:
— Все продумано!
Затем, взяв с полки миниатюрного белого слона, на котором восседал изящно выточенный махараджа, Ананд повертел его в руках и осторожно поставил на место.
— Конечно! — согласилась Деваки, с трудом скрывая восторг. — Продумано все, кроме одного!
— Не понял? Как? Тебе что-то здесь не нравится? — насторожился будущий отец.
— Замечательные игрушки. Но они же все для мальчика! А вдруг у нас будет дочь? — неожиданно для Ананда сказала Деваки, глядя на пестрые автомобили, велорикши, экскаваторы.
— Э… э! Нет, дорогая! Я абсолютно точно знаю, что у нас будет мальчик! — категорично заявил Ананд.
— А я уверена, дорогой, что это девочка!
— Нет, мальчик! Я знаю! — Ананд встал на колени перед женой, обнял ее пониже талии и приложил ухо к ее животу. — Я же слышу, что мальчик.
Деваки засмеялась. Ананд встал с колен и, довольный, улыбнулся.
— Пойдем пить чай! — сказала она.
— А ты помнишь слова Вики, который сетовал на женщин, что они пьют чай и кофе. Ведь врачи говорят, что это вредно.
— Чай будешь пить ты, а я выпью немного соку.
— Хорошо.
Деваки пила сок манго и наслаждалась панди.
— Меня почему-то тянет на сладкое, — тихо сказала она.
— Значит, он требует. Кстати, в манго есть все элементы для роста и жизни, задумчиво ответил ей муж.
Допив сок, Деваки раскрыла книгу.
— Вот в санскарах сказано: «О прекрасная! Беременная женщина не должна принимать пищу в сумерках. Должна избегать тени дерева».
— Мудро! Нашему сыну необходимо солнце и первичная пища, а не вторичная.
— Ты прав, Ананд! Вот «Вараха-смрита» как раз запрещает мясную пищу.
— Надо возвращаться к истинной индийской кухне, — продолжал Ананд, — овощи, плоды, рис, саго, молоко и пшеничные лепешки. Словом, милая, делай все в соответствии с дхармой и советами врача, — сказал он, допивая чай, и встал из-за стола.
— Итак, я должен часа на три отлучиться по делам. Спасибо за чай. Деваки, береги себя. Слуге я скажу, чтобы он следил за тобой. Не поднимай ничего тяжелого. Ясно? Ну, все! Я ушел, — он осторожно обнял жену и вышел из столовой, прикрыв за собой дверь.
На этот раз полет был мягким. Ветра не было. Облачности тоже. Викас вернулся домой радостный. Его, как обычно, встречала Ешода. В столовой они разговорились. Викас налегал на мясные блюда и, заметив, что жена в последние дни не разделяет с ним высококалорийную пищу, спросил ее, отчего она не ест мяса.
— Женщине вообще вредно есть мясо, — улыбаясь, ответила она и, как бы в подтверждение своих слов, принялась разрезать «купол» огромной груши, желтый, как только что созревшие медовые соты.
В комнату влетела оса. Пронзительно жужжа, она покружилась вокруг благословенного плода и села на лезвие ножа, с которого, словно амрита, стекал сок.
— Да, конечно все плоды: груши, яблоки, персики, бананы и так далее, — самой природой заряжены необычайной энергетикой, — сказал Викас, тщательно пережевывая баранину.