Страница 7 из 11
Винчи не знал, кому еще молиться об их здоровье. Городские сплетники все чаще говорили, что много случаев заболеваний, которые несли мутации штаммов X107, уже могут быть не смертельными. Но его родные оказались заражены не ими.
Жена и двое детей хотели поговорить с ним по сети в первый день после того, как попали в приемное отделение. Стены инфекционной больницы, на фоне которых он увидел их по видеосвязи, показались ему не просто пустыми, но наполненными безнадежностью, которая, подобно лепесткам раскрывающегося бутона цветка, охватывала тебя почти на глазах. Раскрывшийся цветок чаще всего радует, тут тоже возникало странное чувство эйфории. Потом Антонио понял, что оно возникало не от горя или страха перед неумолимым роком. Техники добавляли в систему передач из карантинных зон немного волн для успокоения безнадежно больных и семей, которые теряют близких, их действие он и чувствовал. В первый раз, еще не веря в злой рок, Винчи смотрел на медсестру. Она была полностью укутана в защитный костюм, он почти стонал от боли. Ему казалось, что жена и дети попали туда по ошибке. В первый вечер он не мог заснуть и думал: «Наверное, Джакомо, младший, мучил свою мать Изабеллу просьбами что-то купить и притворялся больным. У нее не хватило духа ответить ему отказом и приписать все симптомы лишь желанию выпросить подарок. Она вызвала врача и так они стали поводом забрать их туда, где можно по-настоящему заразиться». Испанка Изабелла, его жена была прекрасной женой и матерью, не слишком ленивой и не очень требовательной, если понимала, что ее настойчивость может привести к финансовым неудачам. У нее был слишком большой рот, в профиль нос напоминал клюв хищной птицы. Красивой ее нельзя было назвать даже из-за манеры одеваться, иногда скрадывающей физические недостатки. Поэтому она, несмотря на испанское воспитание, подразумевающее большую долю гонора и упрямства, понимала, что положение леди получит, только если будет намного менее требовательна, чем ее приятельницы. Все же упорство, неразумное и страстное, она иногда проявляла в случае опасности. Оно мешало ей думать быстрее, находить другой выход там, где другие давно бы выкарабкались.
На следующий день Изабелла не вышла на связь. Джакомо, маленький и похожий на мокрого воробья от испуга и обезболивающих, сказал отцу:
– Мама не хочет показывать изуродованное лицо.
Винчи знал, что смотрит на детей в последний раз и провел почти целях два дня за компьютером, ожидая их коротких выходов.
Через день после того, как дети уже не позвонили ему, на связь вышла незнакомая женщина с мужскими чертами лица и приглушенным голосом. Он сказала, где можно получить свидетельство о смерти предупредила, что из-за возможного заражения он не сможет получить прах своих родных или их вещи. Через неделю после похорон он уже расторгнул контракт, по которому работал в Милане. Федерико Комбаттименто , его шеф, как-то особенно охотно согласился на его увольнение, тепло распрощался и даже выплатил немного больше, чем должен был ему за работу. Винчи решил, что его туринское руководство было более человечным по отношению к нему, чем ему казалось раньше, но он не нашел в себе силы для того, чтобы остаться.
Антонио хотел жить, искал, что ему даст силы и с настойчивостью спортсмена выбрасывал из головы все, чтобы связывало его с прошлым, как будто оно могло его заразить той же болезнью, которой боялся любой из живущих на Земле.
***
Федерико Комбатименто чувствовал себя плохо. Он все еще винил себя в гибели жены Антонио Винчи. Этот молодой неглупый инженер казался ему простоватым, но все же порядочным. Он переживал из-за этой истории еще больше, когда в автомобильной катастрофе уже руководитель фирмы, Аурелио Модесто. Его брат Карло воспринял утрату члена семьи более мужественно, чем он рассчитывал. В тот день он пришел в офис и объявил о кончине другого директора фирмы, воззвав всех на совещание.
– Эмилио, ты придешь на похороны?
Карло как будто избегал разговоров с Федерико. Тот подумал, что он может обвинять его во всем произошедшем. Ведь это он стоял за то, чтобы ввязаться в бой за Италию.
Эмилио, который с самого начала занимал самую осторожную позицию, сейчас был немного бледным от страха. Все же он решился быть мужественным.
– Мы все придем. Не бойся, мы с тобой, несмотря на все удары судьбы.
Через два дня, уже на похоронах, Карло Модесто выглядел лучше. Но Комбаттименто решился поговорить с ним о неприятностях лишь на несколько дней позже. Он бы молчал дольше, но подойти к другу его заставила одна заметка в газетах.
– Федерико, ты слышал о смерти начальника полицейского управления Рима?
– Нет. Что с ним?
– Смерть наступила внезапно. Но после этого у него нашли целый дом, полный денег.
– Бумажных?
– Представь себе, он рисковал, не пользуясь электронной монетой.
– Он умер от X107?
– Приборы показали, что ее там нет. Но охрану в доме осуществляли на той самой технике, с которой мы воевали.
Карло Модесто немного вздрогнул, вспомнив о последних печальных событиях. Но потом оправился, понимая, к чему клонит Федерико.
– Ты считаешь, что он брал взятки за продвижение плохой техники?
– Скорее, за молчание об убийствах, с помощью которых завоевывали рынок.
– Я рад, что его убрали. Кто это мог сделать?
– Тот, кто взялся за его устранение, не взял себе такие огромные деньги. Я не знаю, кто мог бы так поступить.
– Военные?
– Они бы оставили там совсем немного. Они – среда, которая любит риск. Поэтому, даже если бы они считали деньги зараженными, вряд ли они остались бы на месте.
– Его могла убить и какая-то мелочевка вроде нас. То есть тот, кому он встал поперек дороги и тот, кто не знал о доме с монетой.
– Если так, будем ждать, что история с корпорациями будет развиваться в пользу защиты Италии.
– Я тоже надеюсь на лучшее. Все же не забывай, о войне мы должны молчать, особенно в среде собственных подчиненных.
***
Винчи поехал в Неаполь. Он любил его в молодости. Давно ли она закончилась, лет десять назад, когда почти так же спешно он уезжал из него, или сейчас, когда он казался себе постаревшим от болезни, Антонио не знал. В Неаполе он прекрасно прожил еще до женитьбы на Изабелле несколько лет. Хотя портовый город, полный свободы, мусора и немного зловещих историй, был опасен для программиста, он не хотел думать об этом. Специалисты электронной защиты места, где обитает слишком много их потенциальных подопечных, предпочитали обходить, следя за ними издалека. Но сейчас он, презирая философию осторожного отношения к миру, хотел защиты от собственного внутреннего отчаяния. Он не искал способ найти мафию, которая своей силой и грубостью выбьет его из колеи немого горя. Его ум пытался оторвать у Фортуны для себя проявления стоицизма в более жесткой среде, как закалку после болезни.
Неаполь был городом своих непростых условностей. Еще древние греки придумали ему название «Новый город», которое осталось доныне. Почему? Кто знает, может быть и потому, что он тогда, в древности, стал их новым завоеванием и надеждой на владычество над миром. Сейчас Винчи не думал, что он стремится к тому же, надеясь использовать уже его жизнь, полную забот, для создание новой, собственной. Второй или третий по численности и, конечно, входящий в десятки самых богатых городов страны, Неаполь мог стать для него местом, где можно было очень быстро найти работу. «Святой Януарий, покровитель города, согласно городским поверьям, уже около двух тысяч лет зорко следил за Везувием. Когда-то он был епископом, а со времени смерти заботился о вулкане и его спокойствии так же внимательно, как его почитатели следили за тем, произойдет ли чудо с закипанием крови святого, местной реликвии», – думал Антонио. Мысли о вечной жизни его немного поддерживали, но он уже хотел почувствовать силу самой жизни, отдавшись с доверием в ее надежные руки. Знаменитый вулкан был всего в пятнадцати километрах от центра города. До него от места, где поселился Винчи, можно было дойти пешком часа за три. Веломобиль из проката с самыми дешевыми батареями обещал путешествие за час-полтора. Еще в Милане инженер подыскал для себя скромную по виду и обстановке комнату и снял ее на неопределенный срок. Он не забыл о безопасности. За день до его приезда роботы, которых он отправил первыми, закончили ее сканирование и дезинфекцию. Хозяйка, немолодая и тихая женщина по имени Анна-Катарина Марджоре, немного удивилась изобилию приспособлений, когда он оговаривал условия контракта. Его объяснения, касающиеся назначения приборов ее скорее обрадовали, чем напугали. Новая охрана становилась и ее бесплатной защитой. Из желания удержать чудо на алтаре собственного везения она даже немного предложила ему снизить цену за дополнительную охрану дома.