Убийство Спящей Красавицы

Хотя Кейси отрицала, что произвела из пистолета хотя бы один выстрел, на оружии, которое унесло жизнь Хантера, были найдены отпечатки ее пальцев. Более того, на ее руках были найдены остаточные следы порохового дыма. Лори спросила ее, отрицает она эти факты или нет.

– Полагаю, что тесты были выполнены корректно, но это лишь означает, что настоящий убийца вложил в мою руку оружие и произвел выстрел. Подумайте сами: стала бы я утверждать, что не сделала ни единого выстрела, если б я собственноручно убила Хантера? В таком случае я попыталась бы объяснить отпечатки как-то иначе – например, сказав, что стреляла из этого пистолета в тире. Не говоря уже о том, что, если судить по пулевым отверстиям, найденным в доме, стрелявший дважды промазал. Я же – меткий стрелок. Если б я хотела кого-то убить – чисто гипотетически, – уж поверьте мне, я не промахнулась бы. И если б я произвела тот выстрел, разве согласилась бы я на проверку рук на пороховой след?

– А как насчет наркотика, найденного полицией в вашей сумочке?

Кейси так убедительно описала свое недомогание в тот вечер, что полиция проверила ее кровь на интоксиканты. Увы, к тому времени, когда анализы подтвердили наличие в крови Кейси следов как алкоголя, так и седативного вещества, обыск в доме Хантера показал, что тот же самый препарат лежал и в вечерней сумочке самой Кейси.

– Опять же, если б я решила накачать себя наркотиками, то зачем мне было хранить в сумке три лишних таблетки «Рогипнола»? Одно дело – обвинить меня в убийстве… но я и представить себе не могла, что кто-то посчитает меня такой дурочкой.

Лори знала про «Рогипнол». Этот препарат часто фигурировал в делах об изнасилованиях. Пока что Кейси повторяла аргументы, к которым ее адвокат пытался привлечь внимание на суде. Она утверждала, что на концерте некто подсунул ей наркотик, после чего этот некто вернулся в дом Хантера, застрелил его, а затем, пока она спала, подложил улики, которые свидетельствовали против нее. Присяжных это не убедило.

– В свое время я следила за вашим судебным процессом, – сказала Лори. – Извините меня за эти мои слова, но, по-моему, одна из проблем заключалась в том, что ваш адвокат не смог предложить альтернативное объяснение. Она намекнула, что улики, возможно, были подброшены самой полицией, возможно, установила доказательства, но не объяснила, зачем это было сделано. И, что самое главное, она не назвала присяжным альтернативного подозреваемого. Скажите мне, Кейси: если вы не убивали Хантера, то кто это сделал?

Глава 5

– У меня было достаточно времени поразмышлять над этим вопросом, – ответила Кейси и положила на стол перед Лори лист бумаги с пятью именами. – Повторяю, у меня была масса времени подумать о том, кто мог желать смерти Хантера. Вряд ли это была случайная, неудачная кража со взломом, пока сама я лежала без сознания.

– Я бы тоже так не подумала, – согласилась с ней Лори.

– Но, узнав, что в моей крови обнаружен седативный препарат, я поняла, что тот, кто убил Хантера, наверняка присутствовал в тот вечер на банкете в ресторане «Чиприани», где состоялась благотворительная акция. Потому что днем я прекрасно себя чувствовала. Но примерно через час после начала званого приема меня стало подташнивать. Кто-то явно подмешал мне что-то в бокал, пока я отвернулась. Это говорит о том, что этот человек имел туда доступ. Не могу представить никого, кто хотел бы навредить Хантеру. Но точно знаю, что это не я. У настоящего убийцы должны были иметься мотив и возможность осуществить задуманное.

Из пяти имен три были знакомы Лори, хотя она никак не ожидала увидеть их в списке подозреваемых.

– Джейсон Гарднер и Габриэль Лосон тоже были там?

Джейсон Гарднер – бывший бойфренд Кейси, а также автор разоблачительных мемуаров, благодаря которым по страницам газет и журналов и пошло гулять прозвище «Чокнутая Кейси». Личных подробностей о Габриэль Лосон Лори не помнила; знала лишь то, что эта женщина входила в число самых знаменитых светских особ Нью-Йорка. Если Лори не изменяла память, таблоиды писали о том, что, несмотря на помолвку с Кейси, Хантер якобы по-прежнему оказывал ей знаки внимания. По крайней мере, о том, что Джейсон и Габриэль в ночь убийства были в банкетном зале ресторана «Чиприани», она слышала впервые.

– Да, Габриэль возникала везде, где только появлялся Хантер. Помню, как она подошла к нашему столику и, как будто меня там не было, обняла его. Она вполне могла подмешать что-нибудь мне в бокал. А Джейсон… Он якобы был там для того, чтобы создать массовость за корпоративным столиком его работодателя, но такое случайное совпадение показалось мне подозрительным. И точно: в какой-то момент Джейсон отвел меня в сторонку и заявил, что по-прежнему любит меня. Разумеется, я сказала ему, что он должен найти кого-то еще, поскольку я выхожу замуж за Хантера. Так что оба, пусть и по разным причинам, были не рады видеть нас с Хантером вместе, – заявила Кейси. – Обоих терзала ревность.

– Терзала до такой степени, что один из них пошел на убийство?

– Если присяжные поверили в этот мотив, когда речь шла обо мне, не вижу причин, почему он неприменим к этим двоим.

Но сильнее всего шокировало третье знакомое имя в списке.

– Эндрю Рейли? – уточнила Лори, вопросительно выгнул бровь. Эндрю был младшим братом Хантера. – Вы это серьезно?

– Послушайте, я никого не обвиняю. Но, как вы сами сказали, если я не убивала – а я точно этого не делала, – то, значит, это сделал кто-то другой. Эндрю в тот вечер много пил…

– Как и вы, – возразила Лори, – по словам многих свидетелей.

– Неправда. Я выпила лишь бокал вина, самое большее два, и это все потому, что меня стало подташнивать. Когда Эндрю пьет, он… как бы это помягче выразиться, его становится не узнать. Отец Хантера никогда не делал секрета из того, что из двоих сыновей больше любит старшего. Знаю, у этого человека безупречная репутация, что, однако, не мешало ему быть жестоким отцом. Эндрю страшно ревновал Хантера.

Лори это не убедило.

– А кто остальные двое? Марк Темплтон и Мэри Джейн Файндер?

Эти имена не говорили ей ни о чем.

– Здесь требуется объяснение. Марк не только один из близких друзей Хантера, но и главный финансовый директор Фонда Рейли. И, если хотите знать мое мнение, главный подозреваемый.

– Даже если они с Хантером были друзьями?

– Выслушайте меня. Хантер не делал никаких публичных заявлений, но он готовился к гонке за выборную должность – мэра Нью-Йорка или, если получится, члена Сената. Так или иначе, ему страстно хотелось заниматься политикой. И он был настроен решительно.

Что ж, возможно, он не озвучивал своих намерений, но это не значит, что никто этого не предвидел. Имя Хантера было постоянной строчкой в списке самых завидных женихов страны. И когда он объявил о своей помолвке с женщиной, с которой встречался менее года, многие задались вопросом, не первый ли это шаг в его политической карьере. Другие же, наоборот, видели в Кейси не самого удачного кандидата в жены будущему политическому деятелю. Семейство Рейли было известно своими консервативными взглядами, в то время как Кейси открыто проповедовала либеральные. Странное сочетание для политика и его супруги.

– Прежде чем начинать политическую гонку, – пояснила она, – Хантер решил провести ревизию бухгалтерской отчетности фонда, чтобы в самый неподходящий момент не всплыли какие-нибудь сомнительные пожертвования, которые в глазах общественности могли бы подмочить его репутацию. Прежде чем мы отправились на банкет, он обмолвился, что хочет нанять независимого бухгалтера, чтобы провести более тщательную проверку на предмет того, что Хантер называл «странностями». Он поспешил заверить меня, что делает это для перестраховки, ибо, по его убеждению, причин для беспокойства нет. Я впервые вспомнила про этот наш разговор лишь четыре года спустя после вынесения приговора, когда Марк внезапно подал в отставку.