Наследие

Впрочем, никто ему не поверит: вот одно из немногих преимуществ деменции. По крайней мере, у Стива есть время. Время поговорить с врачом, попросить увеличить дозы медикаментов. Хотя бы придумать какие-нибудь безобидные объяснения – на случай, если кто-нибудь прислушается к бормотанию отца и задумается над ним…

Он снова выглянул за дверь в поисках врача или медсестры. Коридор был пуст, только за приоткрытой дверью ближайшей палаты кто-то скулил тонко, жалобно, как больная собака.

В конце концов, рассуждал Стив, убить проститутку не так страшно, как нормальную женщину. Проститутки – обычно наркоманки и воровки, а иногда и сами убийцы. Как в том фильме – «Монстр» с Шарлиз Терон. Ведь в самом деле не женщина, а монстр! А фильм-то по реальным событиям…

Он понимал, что придумывает оправдания там, где оправданий быть не может. И что? Это его отец! Джозеф Най – требовательный, нетерпимый, бесчувственный сукин сын – все же отец Стива. Между ними есть нерушимая связь. Пусть порой она слишком напоминает удавку – эта связь существует, и она неразрывна.

Но вдруг отец убивал не только проституток?

Нет, сказал себе Стив, лучше об этом не думать.

В коридоре послышались голоса, и вслед за тем появилась сразу целая толпа врачей, медсестер, санитаров, интернов. Как видно, чрезвычайная ситуация разрешилась, и все они вернулись к своим обязанностям. Несколько секунд спустя незнакомый молодой доктор, деликатно постучав по металлическому косяку, заглянул в палату и спросил, что случилось.

Стив рассказал о «чемодане» и о том, как отец пришел в ярость, увидев, что сын его не понимает.

– Мне казалось, вы для того и накачиваете его лекарствами, чтобы подавить агрессивность, – добавил он.

Молодой врач взглянул на схему лечения в изголовье кровати.

– Дозировки у него высокие. Даже очень высокие. Удивительно, что такое произошло… – Достав из кармана ручку-фонарик, врач приоткрыл веки отца, проверил ему зрачки. – Сейчас он без сознания.

Стив вдруг ощутил необходимость защищаться.

– Вы думаете, я лгу?

– Что вы, конечно, нет, мистер…

– Най, – подсказал Стив.

– …мистер Най. Просто странно: тот препарат, что давали ему сегодня утром, в… – врач снова сверился со схемой, – …в шесть часов, должен был успокоить вашего отца на весь день. Конечно, я поговорю с доктором Кёртисом, его лечащим врачом, и, возможно, мы внесем некоторые изменения в схему лечения. – Он встретился глазами со Стивом. – Скажите, доктор Кёртис говорил с вами о тяжести состояния вашего отца?

Стив кивнул.

– И вы понимаете, что на этой стадии болезни излечение невозможно?

– Понимаю, – он устало вздохнул.

– Вот и хорошо. Вам нужно что-нибудь еще? Простите, меня ждут пациенты…

Стив покачал головой и тяжело опустился на стул у кровати.

«Я их убил».

Отец спал зачарованным медикаментозным сном, и лицо его было безмятежно. «Что я скажу маме, когда она спросит, как прошло посещение? – спросил себя Стив. – А Шерри?»

Ничего, решил он.

Ничего он им не расскажет.

Глава 7

Яд он вливает в стакан аккуратно, вместе с молоком: немного молока – капля яда, немного молока – капля яда. Молоко подогрел заранее: оно теплое, не горячее – в учебнике по фармакологии сказано, что в горячей жидкости токсин может распасться и потерять свои свойства. Наполнив стакан почти до краев, ставит на поднос. Раньше он думал, что теплое молоко любят только маленькие дети и их бабушки: но еще его любит она, и стакан теплого молока в постель стал для них своего рода ритуалом.

Она уже наверху, в постели. Чуть раньше они занимались сексом, а потом она сказала, что устала. Но секс был быстрым и не мог ее вымотать. Эта мысль бесит, как всегда, – и, как всегда, он старается не давать ей ходу. В конце концов, она шлюха. Он об этом прекрасно знает; знал и когда они познакомились (черт возьми, поэтому-то они и познакомились), – просто не ожидал, что… ну что все окажется так серьезно. Что это будет его бесить. Не думать об этом не получается: какова-то она с другими мужчинами, в разных позах, веселая, неутомимая, счастливая куда больше, чем с ним, – с ними-то небось не устает!..

Она окликает его из спальни – низким хрипловатым голосом с этим волнующим акцентом. По ее голосу он будет скучать. Окликает снова, потому что он не отвечает – поднимается по лестнице, бережно держа поднос, сосредоточившись на том, чтобы не расплескать. Смотрит на молоко в стакане.

Это ведь не обязательно, думает он. Можно остановиться. Вернуться на кухню, вылить молоко в раковину и налить другое – чистое, без добавок…

Но он не останавливается.

Добравшись до верха лестницы, поворачивает направо, в спальню. Она лежит, прикрыв глаза. Больше не хочет пить?.. Он помогает ей сесть и с ласковой улыбкой протягивает стакан. Она поправляет бретельку полупрозрачной ночной сорочки и улыбается в ответ.

– Какой ты добрый!

– Пей, – говорит он. – Выпей все. Тебе полезно. Пей. Это то, что тебе нужно.

Глава 8

В пятницу вечером, когда Стив вернулся из бара, дома на автоответчике ждало сообщение. Прослушав его, он возблагодарил судьбу, что Шерри сегодня не явилась, как бывало, к нему без приглашения. С самого Рождества она намекала, что пора бы им съехаться; после того как Стив разозлился и накричал на нее, стала осторожнее и уже не так рвалась нарушать его границы. Этому он теперь от души порадовался.

Вечер прошел как обычно: друзья, бар, выпивка. Делаем вид, что все нормально. Хотя неделя выдалась нелегкая, и притворяться, что всё в порядке, становилось все труднее. Уилл, как обычно, сыпал идиотскими шуточками и первый над ними ржал, и где-то в районе второй кружки пива Стив вдруг понял, что на самом деле он не слишком-то ему по душе. Как и Деннис. Встреть он их обоих не в колледже, а сейчас, – вряд ли стал бы с ними тусоваться.

Вот Джейсон – другое дело. Джейсон – славный малый.

Он чувствовал себя обманщиком от того, что скрывает от друзей тайну отца, делает вид, что все по-прежнему, когда на самом деле мир перевернулся вверх дном. И спрашивал себя: а как же отец все эти годы хранил свою тайну? Как умудрялся представать перед сослуживцами, друзьями, родными обычным добропорядочным гражданином, а не хладнокровным убийцей?

Когда Стив вернулся домой, в голове у него слегка гудело; однако, прослушав сообщение на автоответчике, он протрезвел так, словно и не пил.

Голос он поначалу не узнал, но говорящий почти сразу назвался.

– Але? Стив? Стив… кхм… Най? Это Лаймен. Лаймен Фишер, помните? Встречались за обедом у Джессики. – Долгая пауза. – Я тут подумал о том, что вы тогда спрашивали, ну помните, насчет вашего отца и… кхе… Рут. И понял: может, вы и правы. Старик ваш в самом деле изменился после войны. Может, об этом и стоит поговорить. – Еще одна долгая пауза. – Да, думаю, поговорить стоит.

У Стива перехватило дыхание.

Он знает.

Нет! Как?! Быть этого не может! И все же Стива охватила страшная уверенность: старик что-то подозревает. Наверное, подумал на досуге и понял, как это странно, что сын Джозефа Ная прилетел к ним из Калифорнии только ради того, чтобы посидеть на семейном обеде и задать несколько вопросов о своем отце и его первой жене.

Стив прослушал сообщение еще и еще раз. Достал ручку и блокнот с рекламой какого-то агентства недвижимости, записал номер Фишера. Некоторое время в нерешимости смотрел на телефон. Однако становилось поздно – а в Нью-Мексико на час позднее, чем здесь. Если он хочет перезвонить, тянуть не стоит.

Стив набрал номер. Услышал гудки – три, четыре, а затем скрипучий старческий голос:

– Алё!

– Здравствуйте, – сказал Стив. – Это…

– Да, я понял.

– Хорошо, – осторожно проговорил он.

– Думаете, стоит об этом говорить по телефону?

Да, Лаймен знает.