Страница 18 из 20
– Филиал НИИ Микробиологии Министерства обороны, – вдруг произнес Малютин.
– Чего?
– Да не «чего», а микробиологии. Тут его филиал, вирусологический центр. Там вакцину от эболы делали и от прочей дряни.
Облетев комплекс зданий по кругу и зависнув ненадолго возле каждого из них, беспилотник, похоже, отправился в обратный путь.
– Подожди! Останови! – крикнул вдруг Николай.
Женщина нажала на паузу. Но только отмотав немного назад, они увидели то, во что биолог сначала не поверил: на глинистой и мокрой после дождя земле чернела цепочка следов. Явно человеческих. Будто там прошли человек десять. Минут пять они сидели, не произнося ни слова. И даже когда Васька, оправдывая свое «кошачье» имя, попытался утянуть из ящика очередную банку тушенки (хотя свою норму на неделю уже получил), Марина рта не открыла, а только треснула ему по руке тыльной стороной ладони.
Он думал, что она не видит. Николай показал мастеру на все руки свой кулак – мол, ты не один такой умный.
– Никому об этом видео – ни слова, – наконец нашлась женщина. – Разве что Семенычу. Хотя ему расскажем завтра утром.
«Всегда бы она была такой сдержанной и разумной», – отметил про себя Малютин.
Остаток вечера обещал быть скучным. Василий пошел перебирать запасной генератор, который он наделся либо привести в чувство, либо разобрать на запчасти.
А сам Николай вызвался помочь заведующей перетащить на первый этаж пару коробок и ящиков. Она по-прежнему делала вид, что холодна, как айсберг, который напоролся на «Титаник», но биолог видел, что все не так безнадежно. Уж чего-чего, а женский род он знал. «Пожалуй, если ставить себе реальные цели, то можно добиться…» – подумал он.
Про то, что ему обещали «тушняк» за несение караульной службы и якобы как в подарок ко дню рождения, он пока не напоминал. «Успеется, – решил Николай. – Если снова втереться к ней в доверие, то можно получить больше, чем несколько банок.
Он перетащил три самые тяжелые коробки, когда внезапно раздался противный, режущий слух, звук электрического звонка.
– Что это? – Малютин мигом выбежал из подвального этажа.
– Сигнал тревоги. – Марина склонилась над пультом. – Такой звенит здесь, когда кто-то открывает снаружи ворота. Жалко, что камер нет.
– Это могут быть только Колосковы. В Клубе тоже его услышали?
– Там я проводку разобрал, – вклинился в разговор Вася. – Сгнила.
– То есть, кроме нас, никто не в курсе? – быстро сориентировался биолог. – Мы ближе всего к выходу, мы и проверим. Давай, самоделкин, бери свою «Сайгу». Надеюсь, она заряжена у тебя.
Сам он подхватил стоящий в коридоре в специальной стойке карабин. Не забыли они взять и фонари, налобные. Без них снаружи нечего было делать даже вечером.
Одевшись, оба выбежали в шлюз. Дождавшись, когда Василий закроет внутреннюю гермодверь, Малютин повернул штурвал наружной.
На улице ощутимо похолодало. Снежная крупа падала на прозрачную крышу «трубы». Тусклый свет из окна склада почти не разгонял темноту, прорезая в ней лишь узкую дорожку. Остальной поселок был практически весь погружен во мрак.
Ближайшие ворота были в ста шагах отсюда. Снаружи их можно было открыть ключами, связку которых их группа нашла в поселке, когда несколько лет назад пришла сюда.
Стемнело еще не окончательно, и на фоне белесой стены хорошо выделялся прямоугольник распахнутой двери.
Но никого рядом не было.
– Да где же они? – Малютин был уверен, что это вернулись охотники.
– Гляди! – Василий указал в сторону стены, чуть левее ворот.
Там, прислонившись к бетону, сидел на земле человек в защитном костюме.
– Никитич, ты, что ли? – Малютин узнал его синий прорезиненный костюм, импортный, с какого-то химического производства. Больше ни у кого такого не было. – Никитич! Ты живой?
Костюм сидящего был заляпан, будто человек в нем полз по грязи. Именно поэтому они не сразу его заметили.
Дыхательная маска сбилась набок, рюкзака за спиной не было.
Старик поднял на них глаза. Только теперь биолог заметил широкую прореху в его защитной одежде, на боку. Блеснула в луче фонаря дорожка из капель крови на земле.
Он был жив и находился в сознании. Глаза его были открыты – страшные, отсутствующие. Зрачки расширены, как бывает от страха или шока, и на свет фонаря почти не реагировали. Кожа лица была землистой.
– Пошли! – встряхнул его биолог. – Обопрись на нас.
Похоже, на роду у него написано было быть нянькой для всяких покалеченных. И это при том, что он чувствовал к ним жалости еще меньше, чем доктор Хаус из популярного когда-то сериала.
Старик послушно поднялся. Они подхватили его под мышки. Шел он так, как будто вот-вот упадет, подволакивая левую ногу. «Кто ж его так потрепал?» – нервно подумал Николай.
– А где Боря с Лёхой? – сдуру спросил Васька старика уже в «трубе». Сам Малютин собирался все расспросы отложить на потом. Сначала надо было убедиться, что жизни того ничего не угрожает. – Они идут?
– Нету их, – прошелестели слова, как сухие листья. – Пропали.
Больше старик ничего не сказал, и у Васи хватило ума не переспрашивать.
Марина их уже встречала. Она приготовила аптечку и даже освободила пылившуюся в подсобке койку. Пахло спиртом и йодом.
Дантиста, который был самым опытным из них во врачебном деле, позвали, но первую помощь она могла оказать сама.
– Кто это вас так? Звери? – спросила она, обрабатывая рваную рану и накладывая повязку.
– Не звери, – пробормотал охотник.
– Люди?! – хором переспросили они его.
– Не люди.
Ответ еще больше запутал их. А рана, как показалось Николаю, который и сам кое-что понимал в анатомии, была мало похожа на ножевую.
– Мы завалили ее, – внезапно заговорил старик, голос его на время обрел четкость. – Долго с сынками караулили… Хотел доказать, что не врем… Она не испугалась. Хотела спикировать на нас… Только три «семеры» в корпус и очередь в крылья ее угомонили… Фон правда у нее неслабый. Мы подбили ее возле Посада. Она в пикапе, возле кафе «У Арама». И пацаны где-то там остались. Я на секунду отвернулся – а их нет. Увидел что-то. Побежал… Себя не помню… мозги помутились. Очнулся уже здесь. Надо сходить за ними…
– Да что он несет? – не поверил Василий. – Кого они подстрелили? И что за пикап? Я работающей машины хрен знает сколько не видел…
Он не знал, что старый хрыч недавно отремонтировал «Тойоту»-пикап и она стояла в гараже примерно в километре отсюда – там, где была большая станция техобслуживания, при ней армянское кафе и небольшой магазинчик. А вот Малютин про это слышал.
– По мне, это на бред не похоже, – не согласился биолог. – Он просит сходить за его сыновьями, с которыми что-то случилось.
Длинная тирада, видимо, истощила силы Никитича, и, когда они снова посмотрели на него, пожилой охотник лежал без движения. Только по слабому дыханию можно было понять, что он жив.
– Сознание потерял?
– Больше похоже на сон, если я хоть что-то понимаю, – Марина приподняла веко охотника и посветила фонариком. Тот забормотал бессвязные слова, но не очнулся. – Думаю, это связано с шоком. А ты как считаешь, Коля?
В другое время Малютин усмехнулся бы тому, что она так назвала его. Но в этот момент он боролся с внезапно подступившей дурнотой: вид кровавой раны сыграл свою роль. Паршиво она выглядела.
– Что-то мне нехорошо, – ни к кому конкретно не обращаясь, объявил он и побрел в санузел, где его чуть не вырвало. Держась за ржавую трубу, он почувствовал, как в глазах все расплывается.
«Не похоже на лучевую. Но плохой знак. Похоже, посадил на консервах желудок».
Когда он вернулся в хранилище на первом этаже, там уже была целая толпа – пять человек, не считая Марины. Все мужики, и все, как один, здоровые, плечистые. Все эти ребята более-менее умели стрелять и были в поселке неофициальной милицией. Малютина они не любили, а он отвечал им взаимностью.