Страница 68 из 126
От удивления глаза Ерша так выпучились, что он, натурально, стал похож на рыбу. Тем более, что и рот у него открывался беззвучно, как у настоящего водного обитателя.
- Не угадала?
- Он встал в стойку, я сразу понял, что он тоже кикбоксингом занимался. Оказывается, мы на одних и тех же соревнованиях бывали...
Ах, вот оно что! Ну все, одной загадкой меньше, можно спокойно жить дальше. Кикбоксингом он занимался... И как ему за все годы занятий никто не попортил наглую самоуверенную улыбку? Я не о Ерше, конечно.
Ерш немного поучаствовал в нашей с мамой прогулке по набережной, и удалился на свой пост, спасать захлебывающиеся тушки отдыхающих и обхаживать свежеприбывших красоток. Прекрасно устроился, ничего не скажешь! Ему даже не нужно особо напрягаться, сиди себе, разглядывай в бинокль и невооруженным глазом соблазнительные изгибы, а потом жди, когда добыча, разомлевшая на солнце, сама запутается в искусно расставленных силках.
Солнце светило во всю мощь, как ему и положено в июле, так что наша прогулка по набережной была недолгой. Не вовремя мы выбрались на променад, в самое жаркое время дня. Зато в рыбном ресторанчике на пирсе было прохладно, уютно, и вкусно пахло. Когда мы входили, я бросила взгляд на причал и увидела яхту «Кассиопея», на которой провела самые яркие, романтичные и бесстыдные часы в своей жизни.
Ну вот, опять! Мне что, нужно уехать из города, чтобы не думать о нем? Спокойно. Все нормально. Это пройдет. Не сразу, но пройдет. Я в этом ни на секунду не сомневаюсь.
За обедом мы говорили о Кирилле. Маме, как и деду, он всегда нравился. Увидев его у нас в гостях, она подумала, что у нас завязались не просто дружеские отношения. Кажется, она даже обрадовалась. Она знала об истории с Германом и переживала за меня, ее беспокоило, что я столько времени одна. Но я вынуждена была ее разочаровать – с Кириллом ничего не получится.
- Почему? – спросила она.
Я пожала плечами.
- Я сама все испортила.
Как именно, рассказывать маме я не хотела. Хоть мы и лучшие подруги, говорить с ней на интимные темы мне очень неловко. А дело тогда почти дошло до интима.
Примерно год назад Кирилл очень часто, по приглашению деда и по собственному желанию, захаживал к нам в гости. Он тогда был как-то веселее, много шутил, и я постоянно смеялась. Когда он пригласил меня не просто на дружескую прогулку, а на самое настоящее свидание, я согласилась. Накануне я почему-то разволновалась и всю ночь не могла уснуть, беспокойно ворочаясь с боку на бок и стараясь понять, что я к нему чувствую, и стоит ли вообще пытаться перейти на другой уровень, ведь можно напрочь испортить хорошую дружбу... Как продемонстрировали дальнейшие события, сомнения мои были не напрасны.
Кирилл оказался на удивление напористым. Я всегда считала его робким и нерешительным, но он, безо всяких колебаний, поцеловал меня, и я ответила на его поцелуй. Мы оказались у него дома. Целовались до головокружения, пили вино, снова целовались. Вина было много, поцелуев еще больше, и я понимала, что очень скоро мы перестанем быть просто друзьями. Я уже была без блузки, в его постели, разгоряченная вином и жаркими ласками. Он протянул руку к тумбочке, пошарил там, не нашел того, что искал и, прошептав мне в ухо: «Я сейчас вернусь», удалился в ванную.
Моя голова, отяжелевшая от вина и недосыпа, кружилась и неумолимо клонилась к подушке. Я всеми силами пыталась отогнать от себя сон, готова была найти спички и вставить их в глаза, но спичек под рукой не оказалось... В общем, за те несколько минут, что Кирилл отсутствовал, я умудрилась уснуть. Обо всем, что было до следующего утра, я могу только догадываться. Видимо, он вернулся и застал меня мирно храпящей среди скомканных одеял. Надеюсь, на самом деле я не храпела и не пускала слюни! Наверное, он пытался меня разбудить. И не смог. Я спала крепко, как пьяный гусар.
Утром я обнаружила себя в постели Кирилла, без блузки но в джинсах и в лифчике, укрытую одеялом. Кирилл спал на другом краю огромной кровати. Я потихоньку сбежала. Некоторое время мы не виделись. А когда случайно встретились, он был не один, а в компании друга. Мы сделали вид, что между нами все, как обычно. Что мы просто бывшие одноклассники. С тех пор мы ни разу не говорили о том случае, и между нами навсегда поселилось мучительное чувство неловкости. Я несколько раз порывалась затеять серьезный разговор, но что я могла сказать? Прости, что уснула? Странное извинение, которое вряд ли бы что-то исправило.
Эту историю я от мамы утаила, свой курортный роман тоже хотела утаить, но как-то так получилось, что мы все же заговорили о недавних событиях моей личной жизни. Она спросила, почему я так долго одна и как я себя чувствую в одиночестве. Я сказала, что никакого одиночества нет, просто я пока не хочу длительных отношений. А вот как раз недавно у меня были кратковременные, но очень насыщенные и яркие взаимоотношения с одним приезжим товарищем.
Я выдала ей ту самую версию, которую заготовила еще дома, когда выкидывала таблетки. Про ни к чему не обязывающий курортный роман. Про то, как я прекрасно провела время, и как красиво и стильно мы расстались.
- Так это из-за него ты заболела? – спросила мама, внимательно меня выслушав.
- Нет!
Она тихонько вздохнула. Как трудно ей врать!
- Да... – промямлила я в итоге.
- Так не бывает, - сказала она.
- Как?
- Легко, мимолетно, без глубоких чувств.
- Как – не бывает? – удивилась я. – Должно быть. Я слышала о таком не раз.
- Ну, может, и бывает. Но не у тебя. И не у меня.
Она опять вздохнула.
- Думаю, насчет меня ты ошибаешься, - гнула я свою линию.
Она, конечно, была права. Ошиблась я, но зачем ей это знать? Только лишние переживания. Не нужно ей за меня переживать. У меня все хорошо. Будет в самом ближайшем времени.