Русалка и гламурный пират

Ну и ладно. У меня еще есть время. Отложу пока серьезный разговор. Надо подумать над аргументами. Я пока не знаю, как убедить его улететь в Таиланд. Он, похоже, твердо решил следовать своему плану. Я уважаю его смелость и мужество, но я не хочу, чтобы он сидел в тюрьме!

- Может, покатаемся на яхте? Или съездим на Кручу? Или прогуляемся по набережной? Еще мне понравился тот ресторанчик на причале, там такой шикарный вид на море.

- Море я вижу каждый день, - сказала я многозначительно.

- То есть ты хочешь остаться здесь?

- И любоваться твоими прекрасными глазами и тысячеваттной крокодильей улыбкой.

- Почему это она крокодилья?

- Потому что у тебя ровно восемьдесят восемь распрекрасных белоснежных зубов! Тебя запросто можно снимать в рекламе зубной пасты.

Что это? Аркадий смутился? Не знала, что он на такое способен.

- Ну тогда надо хотя бы сгонять в магазин. В холодильнике пусто. Шампанское купить, свечи там, для романтики...

Я фыркнула.

- Где ты набрался этих пошлостей? Свечи для романтики... Знаешь, что такое настоящая романтика?

- Что?

- Я и ты. Все. А фоном может быть что угодно – старая груша в саду, твой свеженастеленный пол или… тюремный двор.

Аркадий посмотрел на меня так, что у меня защемило сердце. В этом взгляде была беспросветная тоска, робкая, почти задушенная, надежда и… любовь. Да, именно она. Я знаю, что сейчас он не произнесет этого слова и понимаю, почему. Слова и не нужны. Я чувствую, он чувствует... все понятно без слов.

В этот душещипательный момент, исполненный глубокого смысла, мне на руку с потолка террасы опустился огромный паук. Он шевелил своими мохнатыми лапищами, тряс козлиной бородой и пялился на меня выпуклыми кровожадными глазищами.

- А-а, - завопила я и резко дернула рукой.

Я не очень боюсь насекомых, могу запросто взять в руки майского жука или божью коровку, но пауков недолюбливаю, особенно таких свирепых бородачей.

Не знаю, куда после моего взмаха приземлился паук, но моя рука приземлилась ровно Аркадию в глаз. Он издал какой-то свистящий звук и схватился за пострадавший орган зрения.

- Извини, - заверещала я. – Я нечаянно, это все паук.

- А, Иосиф, - спокойно произнес Аркадий.

- Кто?

- Иосиф. Он хороший, не надо его обижать.

- Ты дал имя пауку?

- Он скрашивал мое одиночество.

Я вскочила и побежала на кухню.

- Надо лед приложить! А то фингал будет.

- Ну и черт с ним.

- Жалко портить твою рекламную физиономию.

Заглянув в морозильник, я обнаружила бутылку водки, почти полную. И толстый слой снега на стенках. Больше там не было ничего. Я схватила бутылку и отнесла Аркадию, заставив приложить ее к глазу.

- Хотел напиться? – спросила я.

- Ага. После того, как мы с тобой… Ну, когда мы встретились на дороге.

Я вспомнила ту сумасшедшую ночь, то, как я его кусала и царапала. Я далеко не в первый раз оставляю на его теле следы насилия…

- Напился? – поинтересовалась я.

 - Не пошло, - ответил Аркадий из-за бутылки.

- А где Иосиф? – заволновалась я. – Надеюсь, он не пострадал?

- Жив-здоров. Вон, в углу сидит, замышляет козни против мух.

Я подошла поближе, наклонилась к своему новому бородатому знакомому, и сказала:

- Без обид, Иосиф?