Страница 106 из 126
Вернулся он через пару минут, улыбающийся, довольный, с виноградной гроздью в зубах, как будто все хорошо, как будто ему не грозит потеря свободы и… меня. Как бы мне уговорить его уехать? Он не должен так жестоко расплачиваться за свои ошибки. Ошибки, а не преступления! Я абсолютно уверена, что он ни в чем не виноват.
Возможность поупражняться в уговорах представилась мне очень быстро – пришел отец Аркадия. Он был настроен решительно, на грубость сына не реагировал, пытался заполучить меня в союзники.
- Я вчера слышал часть вашего разговора, - признался он.
- Ты уже дошел до того, что подслушиваешь? – возмутился Аркадий.
- Подслушиваю, - признался Петр Аркадьевич с таким видом, как будто речь шла о весьма достойном и одобряемом обществом занятии.
- И сколько времени ты тут уши грел?
- Успел услышать предложение благоразумной девушки Русланы о совместной поездке в Таиланд.
- Я его не принял, - буркнул Аркадий.
- Ну и дурак!
- Я поеду на суд.
- Ты же знаешь, у тебя практически нет шансов! Даже если ты вообще к этому парню не прикасался.
Я, между прочим, то же самое говорила. В таких обстоятельствах суд – это не суд, а просто расправа.
- Руслана, - обратился мужчина ко мне. – Вы одобряете эту бессмысленную жертву?
Я не одобряла. Но чувствовала, что должна поддержать Аркадия.
- Каждый волен принимать самостоятельные решения, - произнесла я обтекаемую фразу.
Аркадий посмотрел на меня с благодарностью. Я еще успею убедить его, что именно такое решение принимать не стоит. У меня еще есть время, суд через неделю.
В конце концов негостеприимный Аркадий выдворил родителя за калитку, ничего ему не пообещав. Мне его было очень жаль: несмотря на всю уверенность и властность, он не мог повлиять на собственного ребенка, не мог спасти его от страшной участи. Но еще не вечер, мы еще поборемся. И да, я – его союзник. Я не сказала этого прямо, но, думаю, он догадался. По крайней мере, когда он прощался со мной, в его глазах теплилась надежда.
- Извини, - произнес Аркадий, когда мы остались одни. – Очень не хотел тебя во все это втягивать...
- Но я втянулась.
- К сожалению.
Лично я об этом ничуть не сожалела.
- Думаешь, было бы лучше, если бы я не узнала? Если бы думала, что была для тебя просто мимолетным развлечением?
- Я так считал. Лучше бы ты меня ненавидела, чем оказалась втянутой во все это дерьмо.
- Ты продолжаешь так считать? – спросила я.
Аркадий пожал плечами.
- Да. Ты слишком много для меня значишь, чтобы я...Я не хочу портить тебе жизнь!
- Из всех возможных вариантов я выбираю правду. Всегда!
- Да, - кивнул Аркадий. – Ты выбираешь правду, ты бросаешься в бой, а не прячешься при виде опасности. Ты смелая и сильная.
- Я? Если бы ты знал, какая я трусиха!
- Я знаю. Но, когда тебе страшно, ты не убегаешь, а нападаешь. Не прячешься, а идешь напролом...
- А потом разгребаю последствия своей «смелости», - хмыкнула я.
- А я убежал от опасности. Пусть не уехал в Тай, но сбежал сюда. Я больше не хочу прятаться. Опасность надо встречать лицом к лицу.
- Но это не тоже самое, - сказала я.
- Это абсолютно то же самое. Пусть будет, что будет. Я не крыса в подвале.
- Конечно, ты не крыса! Откуда вообще взялось это выражение? Ты его постоянно повторяешь.
- От тебя, - улыбнулся Аркадий.
- От меня?
Вот это новости! Не помню, чтобы я когда-нибудь такое говорила.
- Ты сказала, что не будешь прятаться от деда, как крыса в подвале. И еще ты говорила: наломал дров – подставляй шею.
Я вспомнила. Да, я что-то такое ляпнула, когда мы плыли на яхте...
- Может, до тех твоих слов я еще сомневался. А, может, уже решил все, но сам не понял. Но в тот момент я осознал, что поеду на суд. Убегать и прятаться – не мое.
- Ну вот, - растерялась я. – Оказывается, это я тебя подтолкнула...
- Ты помогла мне понять самого себя. И я тебе за это очень благодарен. Сейчас, может быть, впервые в жизни, я чувствую, что принял правильное решение. Какими бы ни были его последствия.
- Твой отец вряд ли бы с тобой согласился.
- Конечно, он переживает за меня. И не может посмотреть на ситуацию объективно. Если бы мог, понял бы, что я прав.
- Он тебя любит и ему сейчас очень страшно.
- Он должен принять мой выбор. Ладно – мама не понимает, она женщина. Хорошо хоть, он уговорил ее не ехать сюда... Но отец – он должен понять и поддержать. Вот тебя родители поддерживают?
- Мама всегда. А отца у меня нет.
- Нет... совсем?
- Я никогда его не видела.
- О! – растеряно произнес Аркадий. - Извини.
- А за что ты извиняешься? Нет и нет. Я и не знаю, что это такое. Зато у меня есть дед.
Аркадий обнял меня, прижал к своей груди, поцеловал в макушку.
- Как бы я хотел... - прошептал он. – Ну почему все так не вовремя?
- Мы нарушили условие, - сообщил Аркадий через несколько минут, когда мы устроились в уютном кресле на террасе. – Никаких серьезных разговоров, только беззаботное времяпрепровождение.
- Ну и кто придумал это дурацкое условие?
- Это определяющее условие удачного курортного романа.
- Так у нас все-таки курортный роман?
Улыбка, украшавшая лицо Аркадия, на секунду исчезла.
- У нас... то, для чего нет слов. Их еще не придумали. Я никогда не чувствовал ничего подобного и знаю, что никогда больше не почувствую. И я счастлив, что встретил тебя. Несмотря ни на что. Но я настаиваю, что мы должны следовать дурацким условиям.