Не уклоняюсь!

– Запрел «ёкарный бабай»! – усмехнулся Артём, наклонившись к уху Сулима.

– Разговорчики! – грозно рыкнул Чурбанов. – Вот же ж ёкарный бабай! Ходи тут… Дерьмо…

В этот момент Сулим заметил в траве прямо перед собой подозрительный свежевскопанный островок земли и остановился.

– Фугас! – заорал сзади Артём. – Сулим, отходи! Взорвётся! Назад все!

Сулим никогда не боялся смерти и не мог представить, что вдруг нападёт на него от близости её такой ступор, что и звука не издать, не шевельнуться – точно окаменел он. Вдруг кто-то с силой схватил его и отшвырнул в сторону. Сулим только и услышал:

– Щенок, екарный бабай!

А потом был взрыв…

Прапорщик Чурбанов погиб на месте. Сулим, которого отбросил он в последнюю секунду, отделался царапинами. Артём и сапёр не пострадали.

Вечером Сулим тихо спросил Артёма:

– А как нашего старшину звали?.. Он мне жизнь спас… Погиб из-за меня… А я только и помню: «ёкарный бабай»…

Артём шмыгнул носом, сглотнул ком и ответил глухим, чужим каким-то голосом:

– Андреем Фёдоровичем звали…

Сулим почувствовал, как кровь прилила к голове от стыда: как мог он испугаться этого фугаса?! Испугаться так, что и шевельнуться не смог?! И зачем, зачем оттолкнул его этот русский прапор (уже и гнев полыхнул в душе к нему за то, что спас, а сам погиб геройски)? Лучше б уж было Сулиму погибнуть… А теперь никогда не избавиться от проклятого чувства стыда за то, что он испугался, повёл себя не как мужчина… И пусть родные о том никогда не узнают, но ему самому не забыть никогда.

…Военного Грозного Сулим не видел. Этот город помнил он ещё мирным. Сюда несколько раз приезжали Сулеймановы на праздники и в гости к другу отца, кажется, тоже погибшему… Или без вести канувшему… Кто разберёт теперь? Помнится, жена у того друга была русской… Жива ли? Нет, вряд ли… С тоской смотрел Сулим на разрушенный бомбёжками город. А каким он был когда-то! Ездили по улицам автомобили, ходили мирные люди с ясными лицами. Чеченцы и русские жили в согласии в этом городе. И кто бы мог предположить, в какой кошмар всё обратится, спустя какие-то несколько лет! Почему могло случиться такое? Какой злой дух отравил душу народа, посеял семена взаимной ненависти, породил братоубийственную эту войну, от которой сколько ещё раны зализывать!

Уже и февраль на дворе! А на окраинах Грозного ещё не стихли бои. Ещё держится укреплённый Заводской район. Но это – дело времени теперь. Остальной-то город освобождён, наконец… Кончится война, отстроится он заново и будет опять таким же мирным, как в те далёкие (точно и небывалые) дни…

Когда-то на площади «Минутка» было кафе. В нём как-то сидели они с отцом и сестрой Фатимой. Сулиму тогда было лет шесть… Отец был ещё молод, весел… Сулим тогда ударился обо что-то, захныкал, и отец тотчас нахмурился:

– Настоящий мужчина стойко переносит боль. Не позорь меня. Ведь ты мужчина, Сулим?

– Да, отец, – ответил Сулим, мгновенно успокоившись. – Мне и не больно вовсе. Просто в глаз попало что-то.

Отец довольно улыбнулся, потрепал сына по голове:

– Правильно, Сулим! Ты настоящий мужчина!

Как наяву вспомнилась теперь эта сцена… И теперь он даже боли не почувствовал в первый момент. Только вдруг ударило что-то между рёбер, как огнём прожгло…

– Сулим! Сулим! – раздался вскрик Артёма, показавшийся неожиданно очень далёким…

Тут только Сулим понял, что лежит на земле, тут только почувствовал пронзительную боль в груди, почувствовал, что ни рукой, ни ногой шевельнуть не может… Перед глазами заплясали разноцветные искры. Сулим закусил губу, чтобы не застонать от дикой боли… «Мне и не больно вовсе…» – «Правильно, Сулим! Ты настоящий мужчина!» Так и слышался в ушах голос отца…

И вот, кажется, последнее пристанище, которое суждено ему увидеть ещё своими глазами… Полевой госпиталь… Запах спирта и крови… Русский врач, лица которого невидно из-за маски, его усталые глаза под очками…

– Позвонок раздроблен…

– Артерия…

И потонуло всё в сплошном гуле… А следом и лицо доктора, за которое так цеплялся последним взором умирающий Сулим, исчезло во мраке… Бедная мать… Она точно предчувствовала…

Глава 4.

Генерал Булыгин

Хроника

В ночь с 28-го на 29-е января 2000-го года около 1000 боевиков во главе с Шамилем Басаевым, Лечей Дудаевым, Хункарпашой Исрапиловым и др., двигаясь из Грозного к Алхан-Кале (Ермоловке), попали в засаду на мосту через Сунжу. В результате, погибло более половины боевиков: в том числе, Леча Дудаев и Исрапилов. Басаев потерял ногу, но сумел выбраться из «котла».

04.02.00. Принято решение о подготовке к выводу из Чечни значительной части федеральных войск.

06.02.00. Освобождён последний район Грозного – Заводской.

08.02.00. И.О. президента В. Путин заявляет о достигнутом переломе в ходе контртеррористической операции в Чечне. Сергей Ястржембский сообщает, что активная общевойсковая операция сменяется действиями сил МВД.

Аж в глазах потемнело, и кровь к голове прилила. Да что они там, мать их за ногу, совсем ум потеряли?! Мало перемирия этого гребаного было (сколько пацанов зазря положили!), так теперь уже и войска выводить! Ещё Грозный едва взяли (а они подмахнули, когда ещё и Заводской стоял), а уже – назад! Так же и в апреле 95-го Грачёв, гореть ему в пекле, на голубом глазу чесал об окончании военного этапа спецоперации. Сукины дети! Вас-то нет здесь! А вас бы сюда, сюда, прямо в чистилище это, чтобы мало не показалось, чтобы на шкурах своих дублёных всё ощутили! Сидят там в высоких кабинетах, задниц от кресел не отдирая, и бумажки пишут! А здесь – война! Да чтоб их там всех разорвало…

Расстегнул Булыгин ворот, мясистую шею вдруг сдавивший так, что и не вздохнуть. А, может, ошибка? Одумаются ещё? Нет, пустая надежда… Кабы что путное решили, так зараз передумать бы могли (добрую команду получил: спеши исполнять – пока не передумали), а недело делать у нас завсегда – петухом скакать. Быстрее, быстрее, быстрее… И армию в 96-м выводили – быстрее! Всё забывали: людей, технику – быстрее! Куда гонят?! Не годится спешка в таких делах. Не блох же ловим! Эх, теперь бы пойти в эти высокие кабинеты, высказать им всё это, вдолбить! Да словес они, пожалуй, что и не разумеют. Так во лбы их забубенные – кулаком – вдарить – чтобы до самых кишок дошло!

А на днях ещё одно расстройство вышло. Жители местные жаловаться вздумали. Тоже твари хорошие… У самих родственники по горам шастают, наших пацанов постреливают да взрывают, а они строят из себя невинных овец. У них, видите ли, две коровы пропали… Ну, был, был грех. «Оскоромились» солдаты. А что с них взять? Жрать-то охота! Так ведь выдали этим «мирным жителям» (мирным ли?) в качестве компенсации консервов несколько ящиков, извинились, помощь оказали в восстановлении их села… Какого лешего надо ещё?!

А тут комиссия из Москвы приключилась, язвить её в душу. И они тотчас к ней. И не о коровах! А о том, что у них якобы люди исчезают… Да уж, заметили, исчезают: в горы с автоматами – бывшие болезные, раненые, которых мы так интеллигентно не решаемся поднять с койки, а терпеливо дожидаемся, когда они подлечатся и поднимутся сами – поднимались и дёру давали. Так в одном селе добрый десяток абреков упустили. А тронь-ка их! Раненых! Московские мразезащитники такой гвалт поднимут, что не равён час тебя же под суд отдадут! И смотри на всё это! И делай вид, что нормально всё! А потом ребят своих грузом 200 домой провожай! А потом матерям их в глаза смотри! Может, те выпущенные абреки и срезали сыновей их… А он, генерал, выходит, виноват… Как мог бандитов отпустить? Неужели не понимал?..

Люди исчезают… Всех бы вас зачистить, чтобы мало не показалось… Цацкаемся! А ещё, де, обворовывают военные их постоянно! Кроме того случая с коровами ничего подобного не было. А уж тот инцидент исчерпан. И виновные наказание понесли (несильное, конечно), и потерпевшим всё возместили… Ан нет! Мало! Что за характер такой подлый!