Пять «П»

— Никаких «возможно», Малфой, — ответила я уже спокойнее. — Ты сошел с ума. И все это — безумие. — А затем: — Почему ты преследуешь меня?

Он застыл, прижав меня крепче. Некоторое время он молчал, и пока я ждала его ответа, вся моя злость сошла на нет. Осталось только приятное чувство комфорта — даже счастья — в его объятиях. Вскоре я и забыла, на что злилась. Я думала только о том, как было бы хорошо продлить это мгновение: чувствовать сильный, мужественный аромат его шампуня и чистой кожи, слышать ритмичный стук его сердца за моей спиной, ощущать себя в полной безопасности в его руках.

«Так хорошо.

Мне нравится.

Еще хочу».

Наконец он тихо спросил:

— Гермиона, я выиграл?

Я напряглась.

Ах, да. Всё ещё игра. Всегда игра — соревнование, которое нужно выиграть. Никакой искренности.

Глаза подозрительно защипало, и я попыталась вырваться из его объятий, но он крепко держал меня.

— Я выиграл? — повторил он. — Ответь мне.

— Откуда мне знать? — взорвалась я, удивляясь своим слезам и стыдясь их. Почему я плачу? Это просто нелепо! Нет никаких причин плакать. Или, может, это слезы счастья? Но с чего бы мне плакать от счастья? Сейчас я не очень-то и счастлива. Совсем не счастлива. Если бы счастье можно было измерить каким-нибудь прибором, то я бы попросту сломала его своим «счастьем в минусе». Мое сердце будто переехал огромный грузовик, битком набитый тяжестями.

Да даже подобные чувства — глупость. Я влезла в это, полностью осознавая, что делаю. Я была совершенно уверена, что смогу оставить всё на уровне «никаких привязанностей». Но увы, вот она я, держусь за один конец веревки в надежде, что Малфой привяжется к другому. Когда всё пошло не так? Когда?

— Откуда мне знать? — повторила я, склонив голову, чтобы он не заметил, что я плачу. — Я не в курсе твоих дурацких извращенных планов.

— Так попытки заставить тебя в меня влюбиться — это дурацкое извращение?

— Что?

— Я выиграл?

— Что ты только что сказал? — в полном шоке требовательно спросила я, уверенная, что мне послышалось.

— Я спросил: «Я выиграл?» Слепая, злая, да еще и глухая? Это уже точно перебор, Грейнджер. Тебе немедленно следует показаться врачу.

— До этого, придурок! — как по волшебству, я перестала плакать.

— Мне не нравится, когда меня обзывают придурком. Знаешь ли ты, сколько денег я потратил, чтобы ты меня заметила? Сколько времени, сил и всего прочего я вложил, Грейнджер? Оскорбления вряд ли можно считать достойным вознаграждением, неблагодарная.

— Не моя вина, что ты потратил столько денег, Малфой, — ответила я, пытаясь добавить высокомерия в голос, но попытка с треском провалилась. Мой счетчик счастья улетел куда-то за верхнюю границу.

Тембр голоса Драко стал глубже и мягче, и мое возбуждение вернулось, когда он прижался губами к моему уху.

— Это полностью твоя вина. Когда я купил этот дом, чье имя я должен был увидеть в списке жильцов, как не твое? Я приходил к тебе, чтобы понаблюдать, как ты будешь пресмыкаться передо мной, а я буду наслаждаться тем, что я твой хозяин и господин, но тебя всё время не было дома. Я даже в коридоре дежурил, чтобы поймать тебя, когда ты будешь возвращаться домой, но это тоже не принесло успеха.

— Ты — высокомерный… — начала я, но он продолжал говорить. Какова мать, таков и сын, наверное…

— И тогда мне стало любопытно: «Почему Грейнджер живет в этой дыре? И почему она даже на улицу не выходит? Неужели она стала еще страшнее с нашей последней встречи?»

Я попыталась ударить его локтем в живот, но он не позволил.

— Я накажу тебя позже, — хрипло сказал он, — но сначала я хочу закончить рассказ. На чем я остановился?

— На том, как был полной задницей.

Он не обратил на меня внимания.

— И тогда я подумал: «Боже, если она даже никуда не выходит, должно быть, она такая толстая…» — мой успешный удар локтем в живот прервал его. — Ну я и решил узнать, где ты работаешь. Итак, я нанял частного детектива…

— Ты, должно быть, шутишь. Ты же шутишь, да?

— …И он узнал, где ты работаешь…

— Ты преследовал меня! Это незаконно! Тебя арестовать нужно!

— …И тогда я попытался устроиться на работу в «Bewitched»…

— Как будто в «Bewitched» когда-нибудь возьмут такого бестолкового, как ты, Малфой. Одна твоя статья, и наши продажи катастрофически упадут…

— …А этот мерзкий Мозли не принял меня. Так что я купил компанию…

— Ты сошел с ума. Нет, ты ненормальный! Душевнобольной!

— …И заставил Мозли назначить тебя моей наставницей…

— …Да ты хуже, чем Дамблдор. Все эти коварные интриги…

— …А потом я увидел тебя — нисколько не страшную и не толстую, конечно же. Совсем наоборот, на самом деле-то.

Я резко выдохнула:

— Малфой, это что, был комплимент? Должно быть, скоро конец света наступит!

— …А потом я увидел твою статью и свое имя в ней.

Он отпустил меня и развернул лицом к себе. Обняв за талию, он притянул меня ближе, большим пальцем руки проводя по дорожкам от высохших слёз на моих щеках. Это был настолько простой, настолько интимный жест, что я удивилась, что Малфой умеет быть таким нежным. Под ложечкой чувствовалось что-то странное, но приятное: не дрожь, но и не стук — нечто среднее.

— Ты не должен был видеть, — ответила я, внезапно смутившись.

— Но я видел. Подыщи подходящего, подружись, покорми, переспи, позабудь и приплетенный к этому Драко Малфой. Я сказал себе: «Вызов принят. О Драко Малфое невозможно забыть». И я действительно сначала хотел доказать, что ты не права, Грейнджер, но в какой-то момент это стало уже не столько вызовом, сколько необходимостью выиграть. Вместо того, чтобы доказать тебе, что ты никогда не сможешь забыть обо мне, я понял, что это я никогда не смогу забыть тебя.

Я самодовольно улыбнулась, стараясь скрыть, что в душе я просто визжала от восторга. Действительно, как часто девушке говорят, что она незабываема?

Я не сводила с него взгляда, размышляя, правду ли он говорит. Слишком невероятно, чтобы немедленно поверить в это. Если всё, что он мне сказал только что — ложь, то Драко Малфой на самом деле мастер обмана. Но он казался искренним, так решительно глядя мне в глаза, я чувствовала его искренность.

— Итак, в последний, мать его, раз я спрашиваю тебя: я выиграл? — закончил он.

Приблизившись к нему, я провела руками по открытым участкам его груди и обняла его за шею. Поднявшись на носочки, я нежно, целомудренно поцеловала его в губы. Конечно, Драко Малфой никогда и ни за что не упустит своей выгоды, и он подтвердил это, превратив поцелуй в нечто отчаянно страстное.

Когда до меня дошло, что происходит, моя блузка уже была снята и куда-то отброшена, а я теребила пояс халата Драко. Как и субботним вечером, он подталкивал меня назад, где, я уверена, было что-нибудь плоское и горизонтальное, куда он может положить меня, будь это кровать, диван или пол.

— Еще нет, — тихо сказала я ему в губы, когда он вжал меня своим телом в кровать. — Ты еще не выиграл. Но ты уже близок к победе. Очень близок.

Он наклонился, целуя обнаженные участки моего тела, а затем вернулся к моим губам.

Я чувствовала, что он улыбается.

— Тогда, думаю, я просто не должен отступать, пока не выиграю.

========== Эпилог. Три «О» ==========

Два года спустя…

Три «О».

«Выглядит простым до ужаса. Я ненавижу простоту. Хм, может, мне это подчеркнуть? Но как это сделать? Чтоб их, эти непонятные маггловские штуковины. Где же эта чертова кнопка для… ага! Вот она. Эта маленькая кнопка с подчеркнутой Ч.

Интересно, для чего эта наклонная К?»

Три «О».

«О-о-о! Фантастика!

А эта кнопка с буквой Ж…»

Три «О».

«Великолепно! Намного, намного лучше, я бы сказал! Да я просто гений!

Как бы то ни было, вернемся к моей чудесной статье».

«Что еще за три «О»?» — спросите вы. Ну, три «О» — это простейший список из трех слов на букву О. Он очень похож на тот паршивый список из пяти «П», но превосходит его по всем статьям. Это руководство для мужчин — не для женщин, конечно же; если они попытаются применить его на практике, это будет выглядеть как крайняя степень отчаяния — о том, как заполучить женщину своей мечты и удержать её.