Пять «П»

Но я просто не понимаю! Раньше он казался таким искренним в своем интересе ко мне. На работе, в моменты, когда он не оскорблял меня или не лапал, мы вели приличные, дружелюбные беседы. Я бы даже зашла дальше, сказав, что мы «подружились». Так почему он так резко изменил свое отношение?

Если ему от меня был нужен только секс, то почему он остался со мной на ночь в субботу?

И, если подумать, что он имел в виду, произнося ту странную фразу?

«За что ты так со мной?»

Как это вообще понимать? Почему он так любит эти до нелепости загадочные фразы, приводящие меня в отчаяние? Почему бы ему просто не говорить то, что думает, и думать, о чем говорит? Я по горло сыта этими хождениями вокруг да около, я больше не позволю ему сбивать меня с толку! Это нужно прекратить прямо здесь и сейчас! И если он не желает откровенничать, я вытрясу из него правду силой!

***

— Драко не живет здесь уже почти год, — легкомысленно сказала Нарцисса Малфой, потягивая вино из бокала, в то время как невероятно красивый мужчина массировал ей ступни. — Он решил переехать в Хогсмид после смерти отца, — поджатые губы ясно показывали её отношение к такому решению.

«Я живу в Хогсмиде. И это не так уж и плохо».

— О… Понятно, — ответила я, чувствуя себя невероятно неудобно и глупо. Как можно было так нагло воспользоваться камином Малфой-мэнора? На что я надеялась? И почему Нарцисса Малфой оставила камин открытым, учитывая, что она занята, я уверена в этом, прелюдией перед сексом на своем шезлонге?

Стыдясь своей невоспитанности, я открыла рот, чтобы поблагодарить её за потраченное время и сбежать обратно домой. Но она продолжила говорить:

— Я сказала ему: «Драко, дорогой, Хогсмид ужасен даже для эльфов, не говоря уже о порядочных чистокровных волшебниках». Но он даже не стал меня слушать. Он просто забрал свою долю наследства и купил одно из тех ужасных зданий. Я постоянно забываю, как они называются… — свободной рукой она сделала легкомысленный жест. — Ах, да. Он купил многоквартирный дом.

Я уставилась на нее в изумлении.

Его наследство?

Он что, купил целое здание?

Если он так богат, то что забыл в «Bewitched»?

Нарцисса продолжила, еще больше удивляя меня своей болтливостью:

— И, что еще хуже, он переехал в это здание. Он стал простолюдином! — её лицо исказилось от гнева, как если бы её худший кошмар воплотился в реальность. — Он даже на работу устроился. Нет, ты можешь в это поверить? Мой сын, мой единственный мальчик, работает? Разве это не ужасно?

— Э-э-э… наверное, да?

Она проигнорировала меня и сделала еще один глоток вина.

— Но, думаю, не всё так плохо, раз уж у него есть собственный бизнес. Я сказала ему: «Драко, дорогой, журнальный бизнес вряд ли добавит тебе уважения. Но раз уж ты так решительно взялся за дело, избавься для начала от этого магглолюбца Питера Мозли», — она взглянула на меня. — Без обид, дорогая.

Я была в таком шоке, что не могла даже описать состояние, в котором находилась, не говоря уже о том, чтобы вежливо ответить Нарциссе, что всё в порядке.

Драко Малфой — владелец «Bewitched». Как такое возможно? Разве не Питер Мозли унаследовал его от своего дяди?

И тут я вспомнила о невероятной любви Питера Мозли к деньгам. Да он душу продаст тому, кто предложит наивысшую цену, если представится возможность!

Но известие о том, что Малфой владеет «Bewitched», потеряло свою важность, когда у меня в голове всплыли слова Нарциссы: «И, что еще хуже, он переехал в это здание».

Несколько недель назад, в ту роковую субботу, когда неожиданно объявился Рон, Малфой вынырнул из квартиры напротив. Из-за перепалки с Роном и последовавших за ней рыданий в жилетку Малфоя я совсем забыла спросить его об этом, да и он не напоминал. Но может ли быть, что Малфой… что этот мерзавец заставил меня тащиться аж в Малфой-мэнор, когда я могла просто открыть дверь и пересечь коридор?

Еще раз раздраженно выдохнув, я поблагодарила Нарциссу за потраченное время, извинилась за непрошеный бесцеремонный визит и, когда она ответила: «Не волнуйся, дорогая. Не твоя вина, что твои родители-магглы не смогли правильно воспитать тебя» — схватила горсть Летучего пороха и отправилась домой.

Стоя в коридоре, я несколько раз ударила кулаком по двери квартиры номер двести семнадцать. Я была так зла, что даже не могла представить, как это, не злиться! Все это время… все это время! Он жил прямо напротив меня. Он сказал, что это я затеяла всю игру, но факты доказывали обратное. Это он все это начал!

Почему?

Почему Малфой позаботился о том, чтобы как можно чаще появляться там, где, как он знал, бываю я? Почему он купил дом, в котором я живу? Зачем он купил компанию, где я работаю? Зачем он опустился до уровня простого работника, если он владелец? Почему он поцеловал меня? И почему продолжал меня преследовать? Почему он переспал со мной? Почему? Зачем? Почему?

Когда ответа на мой стук не последовало, я начала спрашивать саму себя. Действительно ли я видела, как Малфой выходил из этой квартиры? Или он просто стоял в коридоре? Но зачем ему стоять в коридоре, если он здесь не живет? Может, он приходил к кому-нибудь, кто здесь живет, и просто оказался в нужное время в нужном месте, чтобы стать свидетелем моей встречи с Роном? Может, он приходил ко мне?

Вряд ли.

Развернувшись, я пошла к своей двери, чувствуя растерянность, злость и разочарование. Однако звук открываемой двери привлек мое внимание.

Я обернулась.

Он стоял в халате, с потемневшими влажными волосами, самодовольно ухмыляясь.

— Три дня? — сказал Малфой. — Оперативно, Грейнджер. Я польщен.

========== И побеждает… ==========

На секунду я замерла на месте, удивившись, что мои выводы относительно Малфоя оказались верны. Но потом ярость затопила меня с головой, и я ударила его, не задумываясь.

К счастью — или к несчастью — он в последний момент увернулся, получив только легкий удар в челюсть. Но мне этого было мало. Во мне кипела ярость, мне просто физически необходимо было ранить Малфоя как можно сильнее. Хотелось бить его, пинать, кусать, да хоть щипать — неважно. Я желала выместить на нем свою злость, чтобы он пожалел о том дне, когда решил связаться со мной.

— Святая Цирцея, Грейнджер! — с удивлением сказал он, пытаясь остановить меня. — Успокойся, женщина!

— Ты. Тупая. Задница! — я практически кричала, каждое слово сопровождалось попыткой ударить Малфоя. — Чертов. Мерзавец! Ублюдок! Подонок! Урод безмозглый!

Он наконец сумел схватить занесенную руку и притянул меня к себе. Прижавшись к моей спине, он легко поймал другую руку и сцепил обе у меня на животе. От борьбы мы оба тяжело дышали. Я чувствовала, как поднимается и опускается его грудь за моей спиной, его теплое дыхание над моим ухом, когда он хватал ртом воздух.

Я старалась не зацикливаться на том, насколько сильно это меня возбуждало.

Я зла, черт возьми! Прямо-таки в ярости! Глупо надеяться, что Малфой нагнет меня и отымеет прямо на этом месте.

— Безмозглый урод? — наконец сказал он, щекоча дыханием мое ухо. — Ублюдка я еще могу понять, но это уже слишком, Грейнджер.

— Думаю, это еще ничего, по сравнению с тем, как я могла бы обозвать тебя, — съязвила я.

— Например?

— Погань бледнорожая, — немедленно ответила я.

— Я пытаюсь понять: противен ли мне твой грязный ротик, или же он возбуждает меня, — в его голосе слышалась усмешка.

— Отпусти меня, Малфой, — потребовала я, все еще пытаясь вырваться из его объятий. — Не заставляй меня пинаться.

— Ты такая жестокая, Грейнджер. — Он начал тихонько раскачивать нас из стороны в сторону. — Может, тебе записаться на тренинг по управлению гневом, м-м?

— А может, тебя поместить в ближайшую психушку? Хотя сомневаюсь, что их магии хватит, чтобы справиться с таким сильным сумасшествием.

— Сумасшедший? Возможно. — Он продолжал покачиваться, влево-вправо, влево-вправо. Моя злость постепенно начала стихать.