Страница 29 из 32
— На самом деле, это Макгонагалл предложила оставить тебя здесь. «Поппи, я уверена, мистер Малфой позаботится о мисс Грейнджер».
Гермиона закрыла глаза и застонала:
— Ну что за женщина…
— Она явно пытается свести нас, не считаешь?
Гермиона резко открыла глаза.
— Ты знал?
Драко покачал головой, не прекращая ухмыляться.
— Брось, Грейнджер, я же не идиот. Если бы Макгонагалл могла, она бы затащила нас в отель для влюбленных, заперла дверь и выбросила ключ.
Покраснев, Гермиона закрыла лицо руками от смущения.
— Мерлин, неужели это было так заметно!
Драко отвёл руки Гермионы от лица и наклонился ближе.
— А разве твои затеи — нет?
Она покраснела ещё сильнее и опустила взгляд.
— Ну, я, наверное, не слишком-то и скрывалась…
— Грейнджер, я застал тебя целующейся со Снейпом. И это явно был полный провал вашей с Браун очередной авантюры, ведь по плану ты наверняка должна была обнимать меня. Ты не просто не слишком скрывалась, ты была в отчаянии.
Бабочки в животе Гермионы, появившиеся от близости Драко, сморщились и умерли. Она сердито нахмурилась.
— Это лишь потому, что ты не оставил мне выбора! Драко, ты хоть понимаешь, насколько ужасно относился ко мне весь этот год?
Драко выпрямился, ухмылка исчезла с его лица.
— Понимаю. Но у меня была причина.
— Причина? — недоверчиво переспросила Гермиона. — Ради чего нужно было топтать чужое самолюбие? А смешивать с грязью? Зачем было меня отталкивать? А ты ещё говорил, что лю… — Она не могла сказать этого. Пока не могла. Слишком свежо было знание, чтобы его озвучивать.
Драко раздражённо запустил руку в волосы и отвернулся, невидящим взглядом уставившись на свечу. И только тогда Гермиона заметила в его руках небольшое полотенце и тазик с водой на краю тумбочки.
— Послушай, я не хотел обижать тебя. Правда не хотел. Но это было необходимо. Я должен был отталкивать тебя, чтобы защитить.
Гермиона приподнялась и села. Такая неопределённость расстроила её.
— Защитить от чего? От Германа?
— Да.
Она хмыкнула.
— В таком случае, твой план полностью провалился. Герман уже пытался убить меня…
— И попытается ещё раз, Грейнджер. Он не остановится, пока не получит меня.
— Что это значит? — спросила Гермиона, пристально глядя на Драко.
Тот не ответил. Поднявшись на ноги, он сложил руки на груди и начал расхаживать взад-вперёд по комнате. Странно было употреблять «нервный» и «Драко» в одном предложении, но именно так он сейчас и выглядел в глазах Гермионы. Устав мучиться от любопытства, она позвала его.
Прекратив, наконец, ходить взад-вперёд, Драко повернулся к ней.
— Герман меня шантажирует.
Мурашки пробежали вверх по позвоночнику, заставив Гермиону выпрямиться. Она так устала. Сначала новость об увольнении Драко, потом его признание, а теперь ещё и это. Перебор. Может ли человек умереть от шока? Конечно же, испугаться до смерти можно, но можно ли, скажем так, сыграть в ящик из-за нескольких шокирующих новостей кряду? Наверное…
Но это не имело значения. Важным было лишь то, что Драко шантажировали. И снова этот мерзкий Герман!
— Как?
— Помнишь то фото в «Ежедневном пророке», где я целуюсь с парнем за «Дырявым котлом»? — бесстрастно спросил Драко.
О да, как можно забыть это фото? Оно прожгло её мозг, будто клеймо шкуру животного. Как можно забыть ревность к тому неизвестному парню и отчаянную тоску, которую ощутила Гермиона, пожалев, что пылкие поцелуи Драко достались не ей?..
Гермиона моргнула и, заметив пристальный взгляд, кивнула.
— Ну так вот, это был не я. Это был Герман под Оборотным зельем.
— Но зачем ему это? — выдохнула Гермиона.
— Чтобы прошёл слух, что я гей. Это бы очень помогло ему в дальнейшем, — ответил Драко. — Тогда я ещё не понял, что это из-за него. И не понимал до тех пор, пока Герман не подарил мне флакон Феликс Фелицис. Я выпил его, потерял сознание, а очнувшись, обнаружил…
Драко тяжело сглотнул. Нервно запустив руку в волосы, он едва слышно выругался — продолжать было наверняка трудно. Гермиона сползла с кровати и просто встала рядом, раздумывая, стоило ли ободрить его.
В конце концов решившись, Драко откашлялся и продолжил. Голос его был настолько лишён эмоций, что даже казался жутким.
— Очнувшись, я обнаружил, что обнажён и привязан к кровати, между ног моих такой же голый Герман… — Драко запнулся, но всё же нашёл в себе силы продолжить: — Герман отсасывал у меня, а всё это снималось на камеру. Отсняв достаточно, Герман сказал, что, если я не хочу, чтобы эти снимки попали к директору или в редакции волшебных газет, то должен делать то, что он скажет, и держать рот на замке. А потом ты начала проявлять ко мне интерес, и, несмотря на все мои попытки доказать обратное, Герман понял, что ты мне тоже небезразлична.
Наступило молчание. Гермиона застыла на месте, растерявшись от такого откровения. Она не могла и слова вымолвить, потому что в голове у неё раз за разом прокручивался эпизод, где Герман, скажем прямо… насилует Драко. Ну, в какой-то степени. Гермиона очень хотела спросить, не сделал ли Герман «больше», но боялась услышать ответ. Она не была уверена, сможет ли его вынести.
— Значит, когда я застала вас целующимися… — Гермиона осеклась.
— Мы не целовались. Он как раз попытался, когда ты вошла. Думаю, с твоей стороны это выглядело несколько подозрительно.
— А… а тогда, перед первой практикой по защите от тёмных искусств? Вы оба выглядели так, будто… — Гермиона снова была не в силах договорить.
— Он неожиданно набросился на меня из засады, — ответил Драко. — Грейнджер, если ты мне не веришь, я пойму…
— Я верю, — тут же отозвалась Гермиона. И она действительно верила. — Я верю тебе.
Шантаж. Герман его шантажировал. Он использовал непристойные фотографии, чтобы манипулировать Драко. Неудивительно. Неудивительно, что Драко был таким мерзким по отношению к ней. А она, как дура, своими поступками причиняла ему ещё больше неприятностей. Гермиона практически повесила себе табличку на лоб, специально для безумцев, вроде Германа: «Стрелять сюда».
И Герман выстрелил.
Неудивительно, что Драко уволился. На его месте Гермиона поступила бы точно так же. Собственно говоря, и сейчас ей стоило бы уволиться…
Но Герман не должен остаться безнаказанным.
И правда. Герман показал себя настоящим злодеем, но он, тем не менее, был учеником, а они — преподавателями. Они сталкивались со злом в сотни раз хуже, чем Герман (да ещё и на протяжении целых семи лет), и выжили. Герман — всего лишь шестнадцатилетний парень. Не стоило его бояться. Сила на их стороне.
— Давай сейчас же пойдём к Макгонагалл и всё расскажем, — твёрдо сказала Гермиона.
— Ну уж нет, — усмехнулся Драко. — Я уже подал заявление об уходе. И хочу уйти, сохранив хотя бы остатки собственного достоинства.
— Но тебя же опозорили, — ответила она.
— Грейнджер, за свою жизнь я уже привык к этому. И я не ты, не героиня войны, не лучшая подруга Гарри Поттера, победившего большого плохого дядю Волан-де-Морта. Я Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя, правой руки Волан-де-Морта. Я тот парень, которому дали задание убить Дамблдора и которому не хватило силёнок на такое. Макгонагалл наверняка не поверит моим обвинениям… особенно в адрес одного из своих любимчиков. Чувствуешь, к чему я клоню, Грейнджер?
— Не считаешь, что тебе нужно больше доверять людям? — вздохнула Гермиона, не обращая внимания на колкость в адрес Макгонагалл.
— А ты не думаешь, что пора снять розовые очки? — парировал Драко, засунув руки в карманы.
Гермиона подошла к нему ближе.
— А если я ей скажу? Мне-то она поверит.
— Может и поверит. Но я бы предпочёл доказательства более весомые, чем одно твое слово.
— Ты можешь показать ей свои воспоминания при помощи Омута памяти.
— Думаешь, мне это не приходило в голову? К сожалению, из-за какого-то компонента в составе Феликс Фелицис я не могу их извлечь.