Страница 16 из 32
— Что ж, мне жаль, если я вас побеспокоила, — гордо сказала она, — но я уже ухожу. Думаю, в книжном магазине мне будут рады гораздо больше.
И, высоко подняв голову, удалилась.
***
Обратная поездка в Хогвартс была неприятной по двум причинам.
Во-первых, из-за мёртвой, нескончаемой тишины в экипаже, который Гермиона делила с Драко. После происшествия в «Трёх мётлах» и грубого замечания Драко, что она весит больше беременного гиппогрифа, — экипаж покачнулся, когда она слишком резко плюхнулась на сиденье, — Гермиона отвернулась от него, решительно уставившись на проплывающие мимо пейзажи. Она отчитывала себя за чрезмерную обидчивость, но каждая грубость Драко была, будто хлыст, сдирающий с неё кожу.
Во-вторых, экипаж был слишком мал — в конце концов, он был предназначен исключительно для учеников — и Гермиона с Драко были вынуждены сидеть очень близко. Половине Гермионы — той, что обижалась на замечание по поводу веса, — это ужасно не нравилось, а другая половина — та, которая по-прежнему любила Драко, — была этим вполне довольна. Гермиона, решительно настроившись выкинуть все дурацкие мысли, пыталась прижаться к своей стене экипажа, чтобы не касаться Драко.
Однако, у экипажа, запряжённого фестралами, и у дороги в Хогвартс, похоже, были другие планы — каждая кочка толкала Гермиону всё ближе и ближе к Драко. Она вцепилась в край экипажа, но вдруг колесо со стороны Драко резко наклонилось, и она, расцепив пальцы, упала к Драко на колени, лицом к нему.
Вскрикнув, она инстинктивно вцепилась в его плечи. И снова, к большому её удивлению, Драко подхватил её, не давая выпасть из экипажа. И Гермиона так и осталась неловко лежать, буквально усевшись на правую ногу Драко; левой рукой он поддерживал её за спину, а правой — чуть ниже. Гермиона, схватившись за плечи Драко, потянула его на себя, и теперь их лица были ужасно близко друг к другу.
Экипаж выровнялся и продолжил движение.
Сердце Гермионы громко колотилось от смеси страха и восторга. «Какое странное ощущение дежавю», — подумала она. Не похоже ли это на их последнюю встречу? Почему судьба упрямо прижимает её к Драко? Ей это не нужно. Невыносимо надеяться, чувствуя тоску по венам, надеяться на то, что Драко наклонится к ней и поцелует.
«Сделай первый шаг…»
Какой?
«Поцелуй его сама…»
Невозможно. Гермиона не была настолько храброй. Вероятность того, что Драко оттолкнёт её с отвращением, была стопроцентной. Тем более, она сама выставила себя идиоткой в «Трёх мётлах».
«Поцелуй его…»
Мерлин… можно ли? Он ведь ненавидит её, верно? А что, если он…
«Целуй!»
«Это плохая идея», — было её последней мыслью. А затем Гермиона положила левую руку на затылок Драко, наклонила его голову и поцеловала его.
========== Глава девятая ==========
Когда Гермионе было семь, к ней в гости как-то раз пришёл дядя Престон. Он принёс игрушку — разноцветную коробку, украшенную наклейками в форме сердца и звезды. Справа на коробке была серебристая ручка с пластиковым покрытием на конце. Гермиона смотрела то на дядю, то на коробку, не понимая, что же с этим делать.
Взволнованно улыбаясь, дядя Престон указал на ручку и, сжав руку в кулак, сделал вращательное движение.
— Попробуй так, дорогая, — сказал он, и Гермиона тут же всё поняла. Схватившись за ручку, она медленно повернула её. Из коробки полилась весёлая мелодия, похожая на ту, что слышна из фургончиков с мороженым, когда те проезжают мимо. Гермиона, наслаждаясь музыкой, продолжала крутить ручку до тех пор, пока дядя Престон не велел ей остановиться и подождать, что же будет дальше.
И она остановилась, с волнением наблюдая за коробкой.
Вдруг раздался резкий звук, из коробки выскочил миниатюрный клоун, потянулся к Гермионе, и та с визгом отшатнулась. Её крошечное сердечко забилось быстро-быстро, но когда дядя Престон позади неё громко расхохотался, она обернулась и засмеялась вместе с ним.
И вот сейчас, прижавшись к губам Драко, Гермиона чувствовала себя семилетней девочкой в ожидании «сюрприза»: взволнована (и испугана); что же произойдёт дальше?
«Мерлин, что я делаю? Я с ума сошла! Это безумие! Нужно прекратить это! Прекратить, пока он не…»
Он ответил на поцелуй.
Когда Драко крепко поцеловал её, сердце Гермионы забилось так сильно, будто собиралось установить рекорд. К своему изумлению и неимоверному восторгу она почувствовала, как Драко скользнул горячим языком по её нижней губе, прося большего. И Гермиона подчинилась, приоткрыв рот, чтобы углубить поцелуй. Когда их языки коснулись друг друга, она тихо застонала, зарывшись пальцами в волосы Драко.
Гермиона не могла в это поверить. Драко Малфой… Драко Малфой целовал её! И это не было ни фантазией, ни сном — это происходило на самом деле! Гермиона чувствовала его губы, его руки, которыми он уверенно сжимал её ягодицы. Чувствовала сладость сливочного пива на его губах. Чувствовала тонкий аромат духов на его одежде и крепкую грудь.
Всё происходило наяву. Наяву!
Заветная мечта стала…
И тут экипаж резко остановился.
Драко сразу же разорвал поцелуй, отстраняясь от Гермионы. Она же, даже не успев понять, что закрыла глаза, открыла их и увидела, что Драко смотрит на неё в полнейшем неверии — определённо не такой взгляд ожидает девушка от парня, которого только что поцеловала; особенно если парень этот ей нравится.
Услышав шаги, Драко отпустил Гермиону, и она пересела на свою сторону экипажа. А затем поняла, что экипаж остановился потому, что они наконец прибыли в Хогвартс, и, спрыгнув на землю, — подобно тому клоуну, выскочившему из коробки, — поспешила в замок.
***
Спуститься на ужин Гермиона в тот вечер так и не решилась.
«Не могу его видеть. Просто не могу».
Трусливая её сторона взяла верх. Гермиона истратила весь запас храбрости ещё тогда, когда поцеловала Драко — и поцелуй этот он на удивление пылко вернул. Но имеет ли значение, ответил Драко на поцелуй или нет? Что значил тот взгляд, которым он одарил её после? Драко явно не выглядел довольным. Откровенно говоря, он выглядел так, будто Гермиона сообщила ему, что его настоящий отец — Волан-де-Морт.
Опять же, о чём Драко думал, когда так горячо целовал её? И, что важнее, что он думает обо всём этом сейчас? Жалеет о своем поступке? Или же злится на Гермиону? Ну, в этом можно не сомневаться. Скорее всего, он сейчас кипит от ярости, поджидая её где-нибудь, чтобы обложить грубостями. Как хорошо, что она решила не выходить из комнаты.
Умом Гермиона понимала, что вечно избегать его не получится. Жили и работали они в одном здании, и пусть до конца летних каникул оставался ещё месяц, в сентябре начинался новый учебный год, и Гермионе придётся выходить хотя бы на занятия. Даже если не ходить есть в Большой зал, всё равно остаётся шанс, что они могут столкнуться в коридорах.
И это не говоря о том, что профессор Макгонагалл буквально с дьявольским упорством пыталась свести их.
Свернувшись калачиком в кресле, Гермиона обхватила лицо ладонями. Уж лучше бы она никогда не целовала Драко, несмотря на то, что ей очень понравилось. Она бы смирилась с отчаянной тоской, но не с невыносимой тревогой, поселившейся в сердце. И — ещё соли на рану — Гермиона явно начала превращаться в ту безнадёжно влюблённую дурочку, какой была раньше.
«Мне очень нужен новый мужчина… постойте! Роберт!»
Как она могла забыть об обаятельном и привлекательном Роберте Локи? Если кто и мог отвлечь её, так это Роберт! Когда Гермиона сообщила ему об отмене субботнего свидания, он воспринял это вполне хорошо, признавшись, что и сам занят. Но завтра было воскресенье, и Роберт вряд ли занят настолько, что не сможет сходить с ней куда-нибудь выпить.
Оживившись, Гермиона вскочила с кресла и схватила пергамент, перо и чернила. Немного злясь, что волшебники не оценили прелести мобильных телефонов — или чего-нибудь отдалённо похожего, — она быстро написала Роберту записку. Как только она закончила сворачивать пергамент, в окно влетела сова Роберта — к её лапе было привязано письмо.