Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 30 из 31

Главное, что сказал Жданов в этой первой беседе со мной, сводилось к следующему:

«У нас сложилось очень неблагополучное положение в Агитпропе ЦК.

Война закончилась. Перед нами встали гигантские хозяйственные задачи. Замысел товарища Сталина таков: в ближайшее время не только полностью восстановить социалистическую промышленность, но и двинуть ее вперед в значительных размерах. То же – сельское хозяйство.

Но для того, чтобы решить такие задачи, нужно провести огромную идейную работу в массах. Без этого мы не сможем продвинуться вперед ни на один вершок.

Положение достаточно серьезное и сложное. Намерение разбить нас на поле брани провалилось. Теперь империализм будет все настойчивей разворачивать против нас идеологическое наступление. Тут нужно держать порох сухим. И совсем неуместно маниловское прекраснодушие: мы-де победители, нам все теперь нипочем.

Трудности есть и будут. Серьезные трудности. Наши люди проявили столько самопожертвования и героизма, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Они хотят теперь хорошо жить. Миллионы побывали за границей, во многих странах. Они видели не только плохое, но и кое-что такое, что заставило их задуматься. А многое из виденного преломилось в головах неправильно, односторонне. Но так или иначе, люди хотят пожинать плоды своей победы, хотят хорошо жить: иметь хорошие квартиры (на Западе они видели, что это такое), хорошо питаться, хорошо одеваться. И мы обязаны все это людям дать.

Среди части интеллигенции, и не только интеллигенции, бродят такие настроения: пропади она пропадом, всякая политика. Хотим просто хорошо жить. Зарабатывать. Свободно дышать. Хорошо отдыхать. Вот и все. Им и невдомек, что путь к хорошей жизни – это правильная политика.

Товарищ Сталин постоянно твердит нам в последнее время: политика есть жизненная основа советского строя. Будет правильная политика партии, будут массы воспринимать эту политику как свое кровное дело – мы все решим, создадим и достаток материальных и духовных благ. Не будет правильной политики, не воспримут массы политику партии как свое кровное дело – пропадем.

Поэтому настроения аполитичности, безыдейности очень опасны для судеб нашей страны. Они ведут нас в трясину. А такие настроения ощутимы в последнее время. В литературе, драматургии, кино появилась какая-то плесень.

Эти настроения становятся еще опаснее, когда они дополняются настроениями угодничества перед Западом: «Ах, Запад», «Ах, демократия», «Вот это литература», «Вот это урны на улицах».

Какое постыдство, какое унижение национального достоинства! Одного только эти господа воздыхатели о «западном образе жизни» объяснить не могут: почему же мы Гитлера разбили, а не те, у кого урны красивые на улицах.

В последнее время товарищ Сталин, Политбюро ставят один идеологический вопрос за другим. А что в это время делает Агитпроп: Александров и его «кумпания»? Не знаю. Они приходят ко мне и восторгаются решениями, которые ЦК принимает, чтобы духовно мобилизовать наш народ. И никакой помощи от них ЦК не видит.

И это не случайно. Ведь все эти александровы, кружковы, федосеевы, ильичевы, окопавшиеся на идеологическом фронте и монополизировавшие все в своих руках, это – не революционеры и не марксисты. Это – мелкая буржуазия. Они действительно очень далеки от народа и больше всего озабочены устройством своих личных дел.

Вы человек военный и знаете, что такое «запасные позиции». Создается впечатление, что по части квартир, дач, капиталов, ученых степеней и званий они подготовили себе первые запасные позиции, вторые, третьи – так, чтобы обеспечить себя на всю жизнь. В ЦК несколько писем насчет этих деятелей поступило. Они словно чуют, что всплыли наверх случайно, и их лихорадит: могут прогнать, надо обезопаситься. Какие же это духовные наставники?.. Какая уж тут идеология?..

Вот почему в Политбюро пришли к выводу, что мы не сможем вести успешное наступление на идеологическом фронте, не почистив и не укрепив Агитпроп ЦК. Есть такие соображения, чтобы и вас привлечь к этому делу: назначить вас пока заместителем начальника Управления пропаганды и агитации ЦК. Начальником предполагается оформить М.А. Суслова, но он будет отвлечен другими делами, так что фактически вам придется вести все дело».





Я сказал Андрею Александровичу, что я благодарю за оказанное доверие, но думаю, что такая работа мне не по плечу, у меня нет достаточно знаний и опыта.

– Ну, батенька, это уж позвольте с вами не согласиться. У вас два высших образования: МГУ и Институт красной профессуры. Нашему брату так поучиться не посчастливилось. Да и опыт – слава тебе господи: работа в комсомоле, в ЦК партии, политотдельская работа в Сибири, пять армейских фронтовых лет – комиссар дивизии, член военного совета армии… Нет, батенька, у вас нет ни малейших оснований отказываться.

Жданов продолжал:

– Уберите с идеологического фронта всю эту мелкую буржуазию, привлеките свежих людей из обкомов, из армейских политработников, и дело пойдет наверняка.

Так с 18 сентября 1947 г. началась новая полоса моей жизни.

Агитпроп при Жданове

Гнусная и подлая философия Достоевского. Товарищ Сталин рекомендовал не забывать Куприна. Жданов в состоянии творческой одержимости. Модернисты, умерщвляющие душу музыки. Музыка – моя страсть на всю жизнь. Мой опыт оперного гримера. Речь, которую Жданов подготовил сам. Шостакович с окровавленной душой. Сколько страниц в день читал Сталин. Как присуждались Сталинские премии. В США – другие задачи кино. Эпитафия бакинским комиссарам

Агитпроп ЦК в те времена по своим задачам, функциям и масштабам представлял собой гигантскую империю, которая охватывала все стороны духовной жизни советского общества. В ведение Агитпропа входило все – от ликвидации неграмотности до тончайших вопросов религии, эстетики, философии. Вся система народного образования – от школ и курсов по ликвидации неграмотности и до высших учебных заведений. Вся печать – от заводских многотиражек и до «Правды», «Известий» и «Печатного двора». Огромная сеть научных учреждений – от заводских лабораторий до Академии наук СССР. Физкультура и спорт. Музеи и библиотеки. Литература и союзы писателей. Музыка и союзы композиторов. Живопись, скульптура и союзы художников. Вся система искусств – от заводской и колхозной самодеятельности до Большого театра, Всесоюзного ансамбля народного танца, Хора имени Пятницкого, Государственного оркестра СССР. Гигантская сеть партийного просвещения – от политкружков до Университета марксизма-ленинизма, Высшей партийной школы и Академии общественных наук при ЦК ВКП(б). И многое, многое другое.

Нужно было постоянно держать все эти участки идеологического фронта в поле зрения. Знать по существу содержание идейной жизни в данной ячейке общества. Правильно расставлять руководящие кадры с тем, чтобы обеспечить проведение линии партии в идеологических вопросах.

Все это требовало больших познаний. Хорошо поставленной информации. Необходимости самому много читать, много видеть, много слушать. Работа требовала огромного напряжения физических и духовных сил.

Дело осложнялось некоторыми сложившимися привычками. Агитпроп должен был приспосабливаться к порядку работы Секретариата ЦК, а Секретариат и Политбюро – к порядку работы Сталина.

Между тем Сталин и после войны сохранил режим работы, сложившийся в военные годы. Вставал в 6–7 часов вечера. Заседания и беседы назначались на еще более поздние часы. И работа шла до утра. Под это вынуждены были подстраиваться Совет Министров, аппарат ЦК, министерства и все центральные учреждения.

Но страна, народ, предприятия жили и работали в нормальное время. И с этим тоже нужно было считаться. Поэтому нередко конец одного рабочего дня (вернее, ночи) смыкался с началом другого. И у каждого руководящего работника в служебном помещении сохранялась (как в годы войны) постель, чтобы, улучив подходящий момент, вздремнуть немного. Работа шла на износ. Инфаркты, инсульты и смерти сыпались всюду. Я часто чувствовал себя на пределе человеческих сил.