Страница 63 из 95
— Перестань, — послышался недовольный голос Мирских, — печь не разожгу никак.
— Темно ведь, — пожала плечами Илта.
— Сейчас будет светлее, — заверил ее Мирских.
— Хорошо, — Илта кивнула, закрывая окно и отходя к топчану. Усевшись на точан с ногами, девушка сначала смотрела, как кержак пытается растопить печку, потом легла на спину и прикрыла глаза. Усталость всего дня навалилась на нее тяжкой глыбой и девушка сомкнула глаза. Последнее, что она услышала, прежде чем провалиться в сон, был убаюкивающий шум дождя снаружи.
Илта открыла глаза и резко села на кровати. Никогда не подводившее ее звериное чутье сработало и сейчас, заставляя обводить настороженным взглядом избу. Все вроде бы в порядке: тихо топится печка, на ней дремлет кержак, подстелив под голову собственную куртку. На одном из табуретов лежит охапка дров — надо полагать Степанов все же вернулся с ними.
Вот только самого якута в комнате не было.
Илта внимательно огляделась по сторонам — двери и окна плотно закрыты, также как и дверь на мальницу. Она поднялась, пройдя к окну, толкнула ставни и ее брови удивленно приподнялись: что-то тяжелое снаружи припирало их, не давая открыть. Уже предчувствуя дурное, она подошла и толкнула дверь — ее тоже что-то держало снаружи.
И тут Илта поняла, что ее разбудило.
Кержак, разморенный спал на русской печке, когда был грубо растормошен куноити.
— Вставай! — шипела она, — Юра, ну вставай же!
— Ааа, что, — он повел глазами, — что-то случилось?
— Случилось, Юра, случилось, — Илта прижала палец к губам и кивнула в сторону двери на мельницу, — слышишь?
И кержак услышал. Сквозь шум дождя, по-прежнему лившего не переставая, слышался явственный шум воды и хлопанье лопастей.
Мельница работала.
— Что за черт?! — Юрий соскочил с печи, сонное выражение мигом исчезло с его лица, — как эта рухлядь…
— Это еще не самое хреновое, Юра, — тихо произнесла Илта, — ты видел Степанова?
— Он приходил, принес дров, — рассеяно проговорил кержак, — посидели немного за столом, чаю выпили. Потом он сказал, что покараулит, а я могу поспать, он меня сменит потом. Ну и так, в общем, я лег, он сидел за столом…
— А теперь его нет, Юра — тихо сказала Илта, — понимаешь? Окна закрыты наглухо, дверь тоже — он ее припер чем-то. А сам ушел.
— Черт! — вскинулся Юра, метнвушись сначала к окну, потом к двери, ломанул плечом, попытавшись открыть — раз, другой. Словно остервев он колотился об дверь.
— Хватит! — выкрикнула Илта, чувствуя, как заражается этим страхом зверя, попавшего в западню, — побереги себя.
— Вот же я дурак! — простонал Мирских, опускаясь на табурет, — так прошляпил его.
— Мы оба дураки, Юра, — произнесла Илта, — даже удивительно, как легко он нас провел.
— Но почему он не пристрелил нас во сне? — недоуменно спросил Юра, — и что все это значит? — он кивнул всторону двери, за которой работала мельница. Илта покачала головой, пытаясь подавить в себе дикий, иррациональный страх, отголосок которого и заставил ее проснуться. Было что-то особенно жуткое, в том, что то, что днем казалось лишь устарелой постройкой, ночью обрело странную и, похоже, недобрую жизнь. На ум невольно полезли пугающие китайские легенды о «цзи-гуань»- духах «неодушевленных» предметов, принимающих человеческое обличье.
Мельница работала не останавливаясь, шум воды и ударов лопастей все больше заглушал дождь. Илта и Юрий инстинктивно старались держаться подальше от двери, ведущей на мельницу. Илта вспомнила о погребе, но отогнала эту мысль — глупо надеятся, что подвал ведущий под ожившую мельницу приведет их к спасению. Скорей уж именно оттуда стоит ожидать наибольшей опасности. Она переглянулась с Юрием, потом перевела взгляд на дверь, затем снова на кержака. Все было ясно без слов — они ухватили стол и подтащили его к двери, затем приперли его топчаном и для, верности, сверху навалили оба табурета. Илта бегло осмотрела амбар — нет, толстые стены, сложенные из крепких бревен, не оставляли надежды на выход.
Вернувшись обратно в избу, она увидела Юрий стоит возле печки, спешно перезаряжая берданку. Девушка прислушалась и тоже схватилась за маузер.
Дождь за стеной стихал, все реже становились и удары мельничных лопастей по воде. И в наступающей тишине Илта и Юра отчетливо услышали, как за стеной приподнялась и тяжело рухнула крышка погреба. Тут же послышались странные хлюпающие звуки — словно кто-то шагал по полу в сапогах полных воды. У Илты прошел мороз по коже — что-то переваливаясь за стенкой, колотилось об нее, шумно втягивало ноздрями воздух. А потом послышался протяжный вой — что-то среднее между плачем младенца и кваканьем огромной лягушки. В этот момент что-то тяжело бухнуло в дверь.
— Что это? — Юрий перекрестился, — малая, это опять твои шутки?
— Нет, — Илта не сводила взгляда с двери. Новый удар, еще сильнее прежнего сотряс стену, один из табуретов рухнул упал на пол, расколовшись на части. За дверью раздались склизкие звуки — словно по полу прополз огромный червяк. Грохнул удар, второй, третий. Доски двери жалобно скрипнули, рухнул второй табурет, треснула ножка топчана, вклиненного между столом и стеной.
— Долго не продержится, — произнес Юрий, поднимая берданку, — ну, что малая, кликнешь чертей на подмогу?
Илта уже шептала заклинания от злых духов, вспоминая все мантры которые знала, однако натиск на дверь с той стороны не слабел. И Илта знала в чем дело — ее умения были направлены на степных и таежных духов, а то, что пробивалось с той стороны, явно принадлежало к иным созданиям, подвластным другим заговорам. Со славянской нечистью Илте сталкиваться не приходилось и как защищаться от нее она не знала. Бэлигте хар-боо, наверное, бы что-нибудь смог сделать, но…она не Бэлигте.
Вновь последовал сокрушительный удар и жалобно затрещал стол. Еще пара таких ударов и то, что вышло из сырого погреба, прорвется к двум людям. Юрий с надеждой посмотрел на Илту и та отрицательно покачала головой. Тогда кержак вскинул ружье и наугад послал пулю в дверь.
— Береги патроны, — бросила Илта, — сдается мне против этого, они не помогут.
Она лихорадочно осматривала двери и окна избы — неужели ничего нельзя сделать? Взгляд ее упал на второе окно, заколоченное с самого начала. Она подбежала к нему, надавила, навалилась всем телом — ставни выдержали, но явственно скрипнули и девушка почуствовала, как под ее весом качаются гвозди.
— Юра! — крикнула она. Кержак, уже готовившийся выстрелить, обернулся к ней и Илта показала ему глазами на еще державшийся топчан, потом на ставни. Больше подсказывать не потребовалось — рывком они вытащили топчан, вскинув себе на плечи.
— Давай! — рявкнул Мирских.
Импровизированный таран ударил в ставни. В избе было не так много места, чтобы разогнаться, да и Илте с трудом удерживала немалый вес. Ставни треснули от удара, гвозди выскочили наполовину, однако все еще держались. В этот момент последовал новый удар со стороны мельницы, почти отшвырнувший стол в сторону. По комнате разлился запах — мокрых водорослей, тины и мертвой рыбы. Илта поняла, что вот-вот тварь из реки войдет сюда.