Страница 62 из 95
Этой ночью Наташе так и не удалось заснуть. Укрывшись с головой простыней, она содрогалась от ужаса и омерзения, думая о том, как много еще мерзости и гнуси таится в цитадели «самого справедливого в мире строя». И как много еще ей предстоит ее увидеть.
* * *
Холодный ветер, прозываемый в здешних местах низовым или кутлуком, налетал со стороны Байкала. Близость «славного моря» угадывалась и по разлившейся дельте испещренной многочисленными островами и протоками. По одной из них сейчас и пробиралась лодка, качаемая поднятыми кутлуком волнами. На веслах сидело двое мужчин и молодая женщина.
— Заночевать бы, — сказал Мирских, озабоченно посматривая на небо. И без того темнеющее к ночи, сейчас его все быстрее заволакивали темные тучи, пришедшие со стороны великого озера. Холодный ветер стегал в лицо мелкими брызгами и пока еще редким дождиком. Однако вот-вот тучи могли разразиться настоящим ливнем, от которого сейчас даже и не просматривалось подходящего укрытия — все окрестные острова плотно заросли кустарником.
— К берегу причалим? — спросила Илта, — Сергей, ты бывал тут? Знаешь какое-то укрытие?
Якут задумался, на минуту перестав грести. Затем морщины на его лице разгладились и он кивнул Илте.
— Есть одно место, — сказал он — метров семьсот отсюда, может больше.
— Будем надеятся, что до той поры дождь не пойдет, — сказал кержак, вновь покосившись на небо, — эвон тучи какие. Ну, давай, показывай.
Якут кивнул и приналег на весла, также как и Юрий с Илтой. Хорошо еще, что небольшую байдарку делали на совесть, явно в расчете на подобного рода форс-мажоры. Небольшое суденышко они украли в рыбацком селении выше по течению. Илте претили такие мелкоуголовные методы, но ничего не поделаешь — это было самое быстрое средство передвижения, оказавшееся им доступным на Верхней Ангаре. Они и так потеряли немало времени, переваливая через Северо-Муйский хребет. Илта планировала спуститься как можно ниже по реке, после чего бросить лодку и опять уходить в горы — Верхнеангарский хребет и Сынныр, где и располагалась цель их путешествия. Спускаться к самому Байкалу было опасно — в Нижнеангарске могли быть красные. Эти места и так были более людными, чем Илте бы хотелось — по берегам реки нет-нет, да попадались деревушки, которые они старались быстрее проскочить. Больше всего Илта боялась, что красные станут патрулировать реку — один катер с пулеметом с легкостью пустил бы их на дно. Однако на реке было тихо — видно красные никак не ждали нападения с той стороны. И все равно, проплывать мимо деревень следопыты старались, только дождавшись ночи.
В верховьях река была быстрой, порожистой, с чистой, прозрачной водой. Ниже начались острова, вокруг которых скапливались упавшие в воду деревья. Пробираться мимо этих свалок стволов приходилось с большим трудом. Ниже по течению Ангары, простиравшуюся по ее берегам тайгу и песчаные пляжи, сменили топкие болота особенно разросшиеся, когда путники, вступили в пойму — Верхнеангарский сор. Приходилось держаться подальше от основного русла реки, где могли быть рыбаки или кто похуже. Байдарка шла узкими протокам, редкими пространствами чистой воды посреди болот и островов, заросших кустарником и заваленными буреломом.
Байдарка обогнула очередной, заросший камышком мыс и Илта невольно распахнула глаза — уж больно неожиданным оказалось представшее ей зрелище.
Перед следопытами появился очередной остров, с неожиданно ровной поверхностью, покрытой лишь высокой травой. Лишь часть острова занимал густой ивняк, в тени которого стояла мельница — добротное, но очень старое строение. Массивные бревна потемнели от времени, там, где они соприкасались с водой были видны темные космы водорослей, дощатая крыша местами провалилась. Однако мельничное колесо находилось на месте, равно как и небольшой амбар, примыкавший к задней стене мельницы. Под колесом виднелся омут с глубокой и спокойной, почти черной водой.
А меж ивовых ветвей проглядывала крыша еще одного строения — небольшой избы, вплотную примыкавшей к мельнице, собственно являвшейся одной из пристроек избы.
— Вот, — ответил якут, с гордостью показывая на берег, — все как обещал.
— Ааа, это откуда, — недоуменно спросила Илта, — тут что, живет кто?
Последние слова она произнесла с сомнением — оба строения выглядели донельзя ветхими, от них веяло глубокой стариной, более уместной в музее, чем в здешней глухомани.
— Сейчас нет, — сказал Мирских. — Старое место, давно уже я такого не видел. Такое строили еще когда в устье реки Верхнеангарский острог стоял. Тогда сюда народ шел из России, с севера — Архангельска, Вологды, иных мест. Кое где еще такие избы стоят и народ, что там живет, говорит тем же языком, что и поморы.
— Вот оно что, — протянула Илта, — но разве тогда кто селился вот так, на отшибе?
— Нет, — покачал головой Мирских, — сам не пойму, кому и зачем тут могло понадобиться.
— Дождь вот-вот пойдет, — скзаал якут, показывая на небо. На нем все сильнее сгущались тучи, ветер дул все злее и капли дождя падали все чаще. Илта кивнула.
— Исторические загадки оставим на потом, — произнесла она, — пошли в избу.
Илта и ее спутники не решились оставлять лодку возле небольшого причала, отходившего от мельницы. Небольшое, грубо сколоченное сооружение из порядком сгнивших досок, выглядело слишком хлипким, да и лодка таким образом была бы слишком на виде. Поэтому байдарку завели под мельничное колесо. После чего вышли на берег обходя неказистую, но добротную постройку, строившуюся «на века». Два окна с наглухо закрытыми ставнями — одно еще и непонятно зачем заколоченное. Плотно прикрытая массивная дверь, однако была не заперта — и Илте тут же вспомнилась другая изба на другом острове и другой реке.
Внутреннее помещение оказалось совсем небольшим, состоявшим, по сути, из одной комнаты. В противоположной стене виднелась дверь, видимо, ведущая на мельницу, еще одна дверь, поменьше, сообщалась с амбаром. Мебели было немного: стол, пара табуретов, большой топчан, на котором валялись высохшие соломинки и куски истлевшей ткани — надо полагать когда-то это был соломенный тюфяк. В углу стояла русская печь, рядом с которой виднелась даже стопка высохших от времени дров — тоже явно припасенных не меньше века назад.
— Экая архаика, — покачала головой Илта, вступая внутрь, — сможешь растопить, Юра?
— Конечно, — пожал плечами кержак, — ничего сложного.
— Этого не хватит, — произнес, оставшийся снаружи якут, кивая на дрова — я принесу еще.
— Успеешь? — спросила Илта, поглядывая на небо, — вот-вот дождь пойдет.
— Я быстро, — ответил Степанов. Илта кивнула и якут, поглядывая на небо, поспешил через луг и вскоре исчез среди ив. Илта растеряно посмотрела ему вслед, прошлась по комнате. Глаза ее уже привыкали к полумраку заколоченной комнаты и она заглянула сначала в амбар, потом на мельницу. В амбаре было пусто, словно шаром покати, на мельнице валялся большой жернов. Илта уже хотела идти назад, когда ее взор привлекло прямоугольная выпуклость на полу. Подойдя Илта обнаружила, что это крышка погреба. С трудом приподняв ее девушка услышала плеск воды, на нее пахнуло сыростью и запахом тины. Пожав плечами, куноити захлопнула крышку, после чего вышла в избу. Кержак уже наколол от дров несколько лучин и, подожгя их, в тусклом свете пытался разжечь печку. Илта одошла к незаколоченному окну и распахнула ставни. Свежий холодный воздух ворвался в избу.