Запретный плод

Джош поцокал, состроив сокрушенную мину, и Шерман смерил его пронизывающим взглядом.

-Она будет ждать меня на вечеринке. Так что мы идем на бал.

-Я безумно рада,- голосом, лишенным эмоций, произнесла я.- Даже не знаю, как выразить неописуемый восторг по этому поводу.

Бен поморщился, чуть заметно смутился. Моргнув, он поглядел на меня, и я пошатнулась от наплыва его гнева. Сузив глаза, он всмотрелся в мое лицо, будто ждал чего-то, каких-то слов – извинений? Я нахмурилась, но положение спас Джош.

-Мы тоже зря времени не теряли,- выдохнул он и похлопал Бена по плечу.- Осталось прищучить Мариссу, и дело в шляпе! Так что ты служишь великому делу, Бен. Не зря мучаешься.

-Кто сказал, что я мучаюсь?- ледяным тоном бросил он и уставился в стену, вскинув бровь. Такое выражение у него мелькнуло на лице, что у меня в груди защемило.- Давно так не развлекался. Зачах в четырех стенах, растерял сноровку.

-Ничего,- ободряюще протянул Джош, искоса заметив мое замешательство. Я силилась сердиться на них, но к горлу подбирался ком. Он мешал здраво мыслить и дышать.- Наверстаешь, Бен. Марисса – горячая штучка. Суховата, на мой взгляд, но на безрыбье…

-Может, хватит?- я сама почувствовала, с каким жаром прозвучали слова.

-Что – хватит?- Джош посмотрел на меня с деланно изумленным видом. Бен, наконец, удостоил меня взгляда – колючего, упрекающего. Внутри что-то надломилось, сердце затрепетало. Он злился на меня. Я разве заслужила?

-Соревноваться в остроумии. Хотели уесть? У вас это получилось,- растягивая слова, чтобы не сорваться, сказала я. Скрестив руки на груди, с недоумением взглянула на них по очереди.- Когда вы спелись?

-Мы присматривались,- заявил Джош, и Бен, соглашаясь, кивнул и осклабился.- Так бывает у мужчин. Теперь мы – закадычные друзья.

Положив руку Бену на плечи, Джош выдал широкую улыбку. Шерман еще мгновение подыгрывал, но вдруг раздраженным движением плеча оттолкнул его и скривился.

-Ты уже явно переигрываешь.

Поджав губы, я развернулась на каблуках и направилась к выходу, пробормотав себе под нос:

-Балваны.

Дома нас ждал сюрприз – Моника вышла из спальни. На кухне витали аппетитные ароматы – ваниль, дрожжевое тесто и лесные ягоды. Во рту появился теплый привкус свежей выпечки, и желудок жалобно сжался. Сидя за столом в белом длинной халате, сестра попивала кофе и читала с важным видом газету. Холодные сумерки за окном окрасили двор в медово-оранжевой гамме, по небу размазались перистые облака, подсвеченные заходящим солнцем. Я прошла к раковине, наполнила стакан водой из крана и жадно осушила его. Моника повела бровью, выглянула поверх газеты. Отметив про себя, что она посвежела, я отвернулась и убрала стакан на полку. Из всех нас сестра больше всего была рада видеть Бена. Джош заметил блюдо с пирожками и забыл о моем существовании. Я прошла к лестнице, чувствуя между лопатками пристальный взгляд Бена, и взбежала наверх. Он остался внизу, соблазнившись на предложение Джоша перекусить, но меня замутило от одной мысли о еде. Холод пробирал до дрожи, и я уже знала, что происходит.

Наполнив горячую ванну, я добавила в нее душистую пену и погрузилась в воду. Благоухание пионов и лилий окутывало легкой вуалью, я легла и расслабилась. Нежась, вдохнула приятные пары и прикрыла веки. Попытка успокоить разыгравшиеся нервы. Что со мной сделала Линетт? Как ее кулон изменил меня? Размышляя, я открыла глаза и посмотрела на свои ладони, подняла их, черпая пену. Воздушные пузырьки просачивались сквозь пальцы, это навело на мысль. Как приручить тьму? Я все еще не понимала, каким образом призывала ее. Черная липкая дрянь появлялась каждый раз, когда меня охватывал гнев, но откуда она выползала? Откуда знала, что необходимо делать?

Случайно увидев, что кулон снова темнеет и приобретает сине-черный цвет, я приподнялась, схватившись руками за бортики ванны.

Сила играла на коже, пылала надо мной заревом, но я, не моргая, глядела на стены - по ним ползла тьма. В голове зашумело, зазвенело, но то были не птицы.

-Я вижу только то, что ты мне показываешь, Линетт. Потому что хочу это видеть, хочу верить тебе. Но покажи мне правду,- бархатный голос Ровера принесся издалека и окутал, вызвал мурашки, словно по коже провели пуховкой. Зажмурившись, я прерывисто выдохнула, но что-то шевельнулось у стены и привлекло внимание, но он не позволил мне посмотреть.- Не позволяй тьме овладеть тобой! Не впускай ее!

В ушах звучало гулкое эхо, слова повторялись, как заезженная пластинка. Я не заметила, как сама начала их шепотом проговаривать. Стоило только подумать, что Ровер имел в виду, как в помещении похолодало. Неуловимый порыв воздуха пронесся вдоль стен, шелохнулись тюли на окне. Я села, обхватив руками колени, и подняла ненароком глаза. Из вентиляционной решетки скользила тьма. Она стекала, как черная краска, подтеки стремились вниз, где собирались в лужицу.

-Ну, здравствуй…

Тьма дрогнула, по глянцевой поверхности прошла рябь. Она остановилась, как покорный ждущий зверь. Темная магия, подвластная моему зову. Жутко было даже думать об этом. Когда-то бумажные салфетки в моих ладонях превращались в живые цветы. А что теперь? Я пугала саму себя.

Тьма шевельнулась, словно в нетерпении. Я склонила любопытно голову.

-Что ты такое?

Она поползла ближе, растеклась по кафелю перед ванной. Я осторожно взглянула вниз – лужа осталась неподвижна, точно черное зеркало. В отражении мое лицо казалось бледным, черты болезненно утончились, а глаза…. В них чудилось что-то чужое, пугающее. Я не заметила, как свесила руку, желая дотронуться. Мои волосы были черными и блестящими, как шелк. Они спадали волнами на плечи, и в тот момент я не вспомнила о том, что они должны быть мокрыми и прилипшими к шее и спине. Локоны упали на лицо, обрамляя его, свесились с моим движением.

-Не смей! Не делай этого!- голос Ровера отрезвил, как пощечина.

Я заморгала, силясь понять, что произошло. Но вдруг вздрогнул кулон, потемнел камень, потяжелел, и тьма зашевелилась. Она скользнула к ванной, потекла вверх. Я отпрянула, сердце забилось у горла, пульс оглушал раскатами грома. Стало холодно, пена растаяла слишком быстро, и это заставило меня повернуть голову. Вода замерла и потемнела – тьма сочилась из слива, как пролитые чернила. Я вскочила, взвизгнув, и перешагнула бортик.

Она заполняла комнату. Ноги подкосились, и я припала к раковине. Руки скользили, я сползала на пол, по которому стелилась липкая дрянь. Стянув с крючка белый пеньюар, надела его на мокрое тело, завязала пояс. Нужно было выбираться, но как? Она окружала, вытесняя тепло и свет из помещения. Круглый лиловый коврик был единственным островком, нетронутым тьмой, и я встала на него. Страх колотился в груди, губы пересохли, и я смогла позвать лишь шепотом:

-Бен….

Он распахнул дверь рывком, она ударилась о стену. Свет из спальни озарил ванную, окутанную зловещей тенью. Бен шагнул внутрь, и тьма раздалась перед ним, поползла прочь. Я сжимала в ладони пылающий, жалящий кулон. Он был таким горячим, что, казалось, вплавился кожу. Бен подошел и склонился – я стояла на коленях, не помня, как оказалась в таком положении. Он поднял меня на руки без усилий, прижал к груди - мой отважный рыцарь. Черная дрянь взбиралась по стенам, затекала обратно в ванну и ускользала туда, откуда явилась. Джош застыл в дверях, ошалело оглядывая комнату, будто видел то же, что и я.

Бен внес меня в спальню и посадил на кровать, а Джош остался стоять.

-Что это?

-Ты видишь?- осипшим голосом спросила я, но посмотрела на Бена. Его глаза слегка расширились от волнения, но выражение лица осталось равнодушным.- Это темная магия. Стекается ко мне со всего города, из всех мертвых домов.

-Зачем?- чуть слышно спросил Джош, пятясь от ванной.- Что ей нужно?

-Я. Ей всегда была нужна я.

Он обернулся, чтобы видеть меня.

-И что произойдет, если она получит то, что хочет?