Страница 17 из 44
— Люди зовут ее кудесницей, — добавил Баррингтон. — Они платят ей за помощь.
— И говорят о странных ритуалах, — сказал Кноллис. — О подношениях на берегу реки и подобном. И она зовет себя Мелисандой.
Это меня удивило. Мелисанда — второе имя Мелузины. Может, здесь была связь с Певчей.
— Хотите, чтобы мы привели ее? — спросил Кноллис. — Или хотите пойти к ней сами?
— Я пойду, — так я узнаю больше. Если она использует магию, хоть какую-то, то я не хотела, чтобы мои люди столкнулись с ней без меня.
Прислоняясь к стене, Габриэль слушал Кноллиса в тишине. А теперь повернулся ко мне и сказал:
— Я пойду с вами.
Я замешкалась, сомневаясь, что это правильно. Наверное, он увидел мое замешательство, потому и продолжил:
— Можете послать меня первым. Я притворюсь, что мне нужны ее услуги. Это ее отвлечет.
— Неплохая мысль, — Кноллис посмотрел на Габриэля с одобрением. — Может, так мы застанем ее врасплох.
Мне пришлось согласиться.
— Стоит обдумать это.
Баррингтон посмотрел на Габриэля, обидевшись, что все внимание забрал он.
— Я могу сделать это, Певчая. Пошлите меня.
Я покачала головой. Актером Баррингтон не был. Его открытое лицо выдавало все его эмоции. А у Габриэля был дар играть роль.
— Я хочу, чтобы ты был с теми, кто окружит дом, — сказала я Баррингтону. Но вы должны быть скрыты, пока мы с лордом Габриэлем не войдем.
— Я думал, я пойду один, — сказал Габриэль.
— Есть идея получше, — сказала я ему.
И мы составили план.
† † †
Мои люди доложили, что Мелисанда жила я темнейшей части грязного переулка в самом неуважаемом районе у причала святой Катарины, и они не соврали. Когда мы с Габриэлем добрались туда, он постучал в дверь и скривился, наступив на что-то гадкое своими аккуратными туфлями. Я стояла за ним и была рада, что шарфы и большой капюшон закрывали почти все мое лицо. Они служили для прикрытия, но помогали и защититься от запаха. Весь переулок был полон воняющего мусора, дождевая вода собралась там и превратила все это в гадкую кашу.
В двери открылось окошко на уровне глаз. Я уловила сквозь шарфы запах магии, слабый и дразнящий.
Если бы у меня был чуткий нос крестной, я бы поняла тип и источник магии по одному вдоху. Но я не была леди Илейн, я не могла анализировать запах. Но здесь была какая-то магия.
Этого хватало. Мы были на верном пути.
В окошке прищурились янтарные глаза, пытаясь увидеть нас.
— Что надо?
Грубый тон, но я была уверена, что это женщина. Мелисанда?
— Ну? — в глазах появилось нетерпение.
— Сестре плохо, — тихо сказал Габриэль, начиная придуманную нами историю. — Она не исцеляется, боюсь, она будет изуродована на всю жизнь. Ей нужна помощь, — он понизил голос и добавил. — От Мелисанды.
Глазки-бусинки осмотрели меня, а потом остановились на Габриэле.
— Я могу заплатить, — он показал золотую монету.
Он подобрал верные слова. Окошко закрылось. Дверь открылась.
— Внутрь, — раздался грубый приказ. — Живо.
Внутри было темнее, чем в переулке, но света хватило, чтобы я увидела, что была права. У двери была женщина, но она была моложе и тоньше, чем я ожидала. За вуалью я понюхала воздух снова. Магию я не ощутила.
Женщина вытянула руку и сказала Габриэлю:
— Ваш меч.
Мы ожидали этого, но он сыграл нежелание, а потом вытащил меч из ножен и отдал.
Женщина сжала рукоять.
— Золото?
Габриэль отдал его ей.
Она проверила монету зубами и посмотрела на нас.
— Что за вуалью?
Я отпрянула, изобразив девичье смущение.
— Кот язык забрал? — она рассмеялась, звук был неприятным. — Мелисанда часто видит таких посетителей. Помощи просят даже дамы из дворца.
Неужели? Мне стало интересно, кто именно.
— Обычно они хотят любовные зелья, конечно, — продолжала женщина. — Может, и вы этого хотите.
Я затрясла головой.
— Нет? — женщина рассмеялась. — Деньги у вас хорошие, мы позволим Мелисанде узнать правду. Я узнаю, готова ли она принимать посетителей.
Она отвернулась и открыла дверь в заднюю комнату. Я не слышала ничего, похожего на магию, но уловила ее запах снова, и это было предупреждением. Я напряглась, готовая петь в любой миг.
Шепот и шорох доносился из комнаты. А потом женщина вернулась.
— Она вас увидит. Но вы помешали ее работе, так что она не рада. Помните о манерах.
Она провела нас в комнату, что была еще темнее, ее освещали свечи, плавающие в мисках, отбрасывающие странные тени на стены. Мои глаза привыкли, и я увидела облако белого дыма, поднимающееся из котла в центре комнаты. Голова затуманилась от сильного запаха. Не магия. Голова кружилась. Это был фимиам?
В вуали дыма силуэт вышел из темного угла. Женщина с глазами-бусинками присела в реверансе так низко, что чуть не согнулась пополам.
— Мелисанда, — выдохнула она.
Стараясь разглядеть фигуру в дыму, я шагнула вперед. На миг я увидела ее. Это была женщина, очень высокая, но я заметила сразу ее пристальные глаза цвета моря.
Она увидела меня даже через вуаль. Она повернулась к служанке.
— Дура! Это Певчая.
Сквозь дым Мелисанда бросилась на меня.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ:
ВОДА И СТЕНА
Я запела до того, как Мелисанда бросилась на меня. Кипящая вода из котла окружила ее стеной, словно из стекла с пузырями. Она попалась и в ярости смотрела на меня.
Я закончила петь и услышала Габриэля:
— Вот уж нет! Меч мой, — я обернулась, меч был уже в его руке. Служанка пропала.
Габриэль указал вниз.
— Она ушла туда.
Я прищурилась и различила дыру в полу. Оставив Мелисанду за кипящей стеной, я опустилась у дыры и услышала реку.
— Выходит к Темзе.
— Я не пролезу, чтобы догнать ее, — сказал Габриэль.
Я, может, пролезла бы, но тогда пришлось бы оставить Мелисанду. Риск был слишком большим.
Вскоре комнату заполнили мои люди.
— Мы услышали ваше пение, — объяснил Баррингтон.
— Молодцы, — об этом мы договорились заранее: если я запою, они тут же должны прийти на помощь. — Симпсон, Аддерсби, вы меньше всех. Попробуйте пролезть в эту дыру. Лорд Габриэль, опишите им, что искать?
Оставив их, я повернулась к Мелисанде, все еще скованной стеной воды. Мои люди принесли факелы, и в их свете я ясно увидела ее — женщину, что была на несколько дюймов выше меня, но ее поведение делало ее еще выше. Ее волосы были каштановыми с проседью, было сложно определить ее возраст, особенно, когда ее лицо покинул гнев, и оно превратилось в холодную пустую маску.
— Мелисанда — ваше настоящее имя? — спросила я.
Она смотрела на меня.
Я тихо запела, от стены воды пошел пар. Когда он рассеялся, в зеленых глазах Мелисанды был злой свет, а еще немного страха.
— Я могу сделать еще жарче, — предупредила я. — Отвечайте. Мелисанда — имя, с которым вы родились?
Она выплюнула ответ:
— Да.
— Некоторые говорят, что это имя Певчей. Вы — Певчая?
— Смотри сама, — она закатала рукава, открывая гладкие белые руки. У нее не было метки Певчей, какая была у меня, — маленькая белая спираль на руке, что выделяла Певчих.
Одна проблема была решена.
— Что за магию вы используете?
Она скривилась.
— Не хочешь узнать?
— Сколько вас здесь? Как давно вы встретились?
— Как давно? — она фыркнула от смеха. — С начала времен, Певчая. Мы были здесь до тебя, мы будем после.
— Вы поете?
Молчание.
— Вы вызывали морских существ?
Она не говорила, но я видела блеск торжества в ее глазах.
— Говорите, или я запою, — сказала я. — Я могу сделать стену горячее, вы знаете.
Взгляд, полный ненависти.
— Вы и ваши стены! Это ответ Певчей на все! Вы сделали так с Матерями, а теперь ты делаешь со мной.
— О чем ты?
— Не притворяйся, что не знаешь, — его рот скривился. — Старая стена давала нам проникать, но ты это остановила, да? Вы, Певчие, выстроили стену между нами и Матерями. Мы почитали их, уважали, мы поклонялись им так, как нас учили матери. Но не вы, нет! Вы, Певчие, возомнили себя выше этого.