Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 8



— Слушай, ты езжай с ними. Они еще ездить будут, медовуху пить. А мне это не нужно. Я поеду во Владимир. Я хочу в гостиницу.

— Как же ты поедешь? Кидекша — деревня! Отсюда не доберешься до Владимира.

— Я видел здесь возле продмага такси. Я не хочу… Неужели ты не понимаешь, что мне осталось каких-нибудь два часа. Неужели ты этого не понимаешь?

— Не глупи, Игорь!

Вера пошла к автобусу и предупредила руководителя экскурсии, что они решили добираться своим хо-дом.

В такси Игорь Исаич долго и напряженно молчал. Вера проглотила таблетку нитроглицерина и почувствовала некоторое облегчение: боль ушла из груди и переместилась под лопатку. Вдруг он заговорил.

— Это напоминает землетрясение, земля уходит из-под ног, — сказал Игорь Исаич. — Самое страшное, что непонятно, как это произойдет. Знаешь, что оно произойдет, но как, не знаешь. Это ужасно. Ужасно.

— Погоди, — сказала Вера. — На, проглоти.

Она протянула ему руку. На ладони лежало несколько желтых таблеток.

— Что это? — слабым голосом спросил Игорь Исаич.

— Успокоительное. Прими.

— А почему так много?

— Меньше не подействует. У тебя шоковое состояние. Глотай.

Игорь Исаич покорно проглотил.

Вера чувствовала, как его бьет нервная дрожь. Эта нервная пульсация передавалась ее телу, усиливая боль под лопаткой.

Вот и Боголюбово. Скоро Владимир. Совсем скоро Владимир.

Она взяла его за руку и заплакала.

Наконец, они приехали. В гостиницу, в номер, она его вела, почти несла на себе.

Игорь Исаич сразу же опустился на кровать. Он смотрел на нее непроницаемым взглядом. Он смотрел на нее как сквозь сон.

— А теперь уходи, — сказал он.

— Я не оставлю тебя такого. Я сейчас вызову врача.

— Нет. Ты этого не сделаешь. Ты же знаешь, что врач мне не поможет. Здесь не должно быть людей. Было ж сказано: «При участии близких друзей». Я не хочу. Уходи.

Непоколебимость в его голосе заставила Веру дрогнуть.

— Хорошо, я уйду. Что ты будешь делать?

— Я закрою двери на два оборота ключа. Чтоб никто не вошел. Ни друзья, ни подруги.

— Так.

— Я отключу телефон, настольную лампу и все, что соединяет меня с внешним миром. Заверну краны. Опущу шторы. Лягу и буду ждать. Шестнадцать пятнадцать.

— Хорошо, — сказала Вера, — оставайся. Я уйду. Только не отключай телефон. Я после позвоню. После шестнадцати пятнадцати, ладно?

— Ладно.

Он уже возненавидел ее за то, что она толчется здесь, болтает и не уходит. Выходя, Вера еще раз окинула комнату беглым взглядом. На письменном столе завернутая в полотенце стояла бутылка. Край полотенца отвернулся, обнажив коньячную этикетку.

«Неужели Аркадий успел здесь побывать?» — подумала она, прислушиваясь к резкому щелчку ключа…

Когда такси подъехало к гостинице, Аркадий был в ресторане. Он видел, как смертельно бледный Игорь, опираясь на плечо Веры, прошел к себе.

Аркадий бросился наверх. На его стук последовало слабенькое «да, войдите».

Вера лежала на кровати, голова ее была прикрыта полотенцем.

— Вера, что случилось? Вы заболели?

— Я скверно себя чувствую. Ну да, не впервой. Отлежусь.

— А что с нашим подопечным? Я ждал вас к вечеру, а вы прикатили средь бела дня. У Игоря отврати-тельный вид. Что-нибудь произошло?

— Да. Если разрешите, я немного помолчу, а потом все расскажу. Я очень устала.

Аркадий отошел к окну и посмотрел вниз. Перед гостиницей находилась широкая улица. По ту сторону ее сверкало нечто современное и стеклянное. А за «стекляшкой» плыли в мареве знаменитые владимирские да-ли. Свобода и простор. Свобода без края. Хм.

— Я уже, кажется, ничего, — сказала Вера, садясь на постели, — Слушайте.

Она рассказала, что произошло в Кидекше.

— Это действительно была противненькая, маленькая, не столь черная, сколько серая старушонка, злая, как паук, остервенелая и глупая. Ее ярость потрясла Игоря. Она напугала его.

— Что же он теперь делает?

— Что делает? Умирает. Ждет своего часа. Но я надеюсь, что он сейчас спит. Когда он пускал от страха пузыри в такси, я всадила ему лошадиную дозу барбитуратов. Они его успокоят.



— Это не опасно?

— Да нет же. Я знаю норму.

Они помолчали.

— Может, вызвать «скорую помощь»? — робко спросил Аркадий. — Психиатра?

— Э, нет, — возразила Вера. — Так не пойдет. Только не психиатра.

— Нужно же что-то делать, — сказал Аркадий, — действовать. Куда-то пойти. Сказать, кому надо. И во-обще. Он там лежит. Один. Ему плохо. А мы здесь сидим, говорим. А вдруг он умрет!?

— Я тоже вначале так думала — пойти, сказать, позвать. Ничего не нужно. Он должен помочь себе сам. Ему никто не поможет. Никто, понимаете?

Аркадий поморщился.

— Я понимаю, что вы правы, но, согласитесь, нелегко бездействовать именно сейчас.

— Да, нелегко. Очень нелегко. Но приходится.

Они сердито замолчали.

Глядя на Веру, Аркадий подумал, что, в сущности, ничего не успел о ней узнать. Для женщины она на редкость скрытна. Кто она, что она? Быть может, она заинтересована в том, чтоб возле Игоря сейчас никого не было. И почему они вернулись из Суздаля так рано?

Вера ощутила новый приступ боли. Аркадий раздражал ее. С самого начала они там, в институте, вели себя как последние дураки. Раз знали, что Игорь псих, зачем было предсказывать всякую чушь? А теперь нечего суетиться. Нужно ждать.

Раздался телефонный звонок. Вера сняла трубку. Говорил Игорь.

— Все в порядке, Верочка, — сказал он, громко зевая, — уже прошло пять минут после рокового времени. И ничего не случилось. Я буквально засыпаю от той дряни, что ты мне дала. Чем ты меня опоила?

— Вот и спи, — быстро проговорила Вера.

— Нет. Как раз сейчас я не должен спать. Сейчас я хочу тебя видеть и слышать. Хочу извиниться перед тобой за свое мерзкое поведение. Хочу просить прощения и стать на колени. И вообще, мне сейчас нужно быть молодым, бодрым и красивым. Приходи. Тут у меня сюрприз от друзей.

Вера положила трубку.

— Это Игорь, — сказала она. — Он приглашает к себе. Все в порядке. Рубикон перейден.

— Вроде, рановато, — заметил Аркадий, — сейчас только четыре часа. Ему осталось ждать еще пятнадцать минут.

— А у него мои часы, и я их подвела минут на двадцать вперед.

Аркадий посмотрел на Веру.

— А вот это умно. Как вы догадались?

— Догадалась. Оказия случилась. Он так терзал свои часы, что они сломались. Пойду причешусь. У меня, должно быть, жуткий вид.

Она удалилась в ванную. Аркадий ждал ее, от нетерпения подпрыгивая на месте. Не прошло и десяти минут, как Вера была готова.

Будто приглашая войти, дверь в номер Игоря была широко раскрыта. Комната пустовала.

— Игорь! — позвала Вера. Аркадий заглянул в туалетную комнату.

— Его нет, — сказал Аркадий. — Он только что вышел.

Он показал на недопитый стакан коньяку. Рядом с бутылкой лежала записка.

«Дорогой Игорь! «Умница» поздравляет тебя с избавлением от бесовского наваждения и дарит первые три звездочки, с тем, чтобы остальные ты хватал уже прямо с неба», — прочла Вера. — Это ваша?

— Да, — сказал Аркадий, — я ждал вас поздно вечером.

— Барбитураты и коньяк, — Вера покачала головой, — это очень плохо. Но где же он сам?

Аркадий покружил по комнате, подошел к окну. Вера услышала негромкий вскрик:

— Вон он! Там, на улице.

Увидев фигуру Игоря, распростертого на асфальте, Вера отпрянула от стекла.

— Сколько? — спросила она.

— Шестнадцать восемнадцать.

— Значит, он уже три минуты лежит там, — сказала Вера.

— Надо к нему! — Аркадий было рванулся, но тут же остановился, увидев, как обессиленно опустилась на стул Вера.

— Вам плохо?

— Ничего. Дайте мне немножко воды. Только без коньяка.

Пока он мыл стакан, пока Вера глотала свои пилюли и пила воду, постукивая зубами о стекло, пока она переводила дух и медленно-медленно шла по лестнице, проезжавшая «скорая» подобрала и увезла Игоря. Свидетели не смогли сказать, что именно произошло. Вышел человек на улицу и упал. Может, пьяный, а может, больной, неизвестно. Вроде, не мертвый, но и на живого тоже мало похож.