Страница 108 из 169
Двадцать третьего августа 1943 года войска Конева окончательно дожали харьковскую группировку противника и вошли в Харьков.
Конев доложил об этом Верховному, и тот, радостный, ответил:
— Поздравляю! Салютовать будем по первому разряду.
Это было второе и окончательное освобождение Харькова. Крупнейший после Москвы и Ленинграда индустриальный, научный и транспортный центр, бывшая столица Советской Украины[167], принимал освободителей. Состоялся торжественный митинг.
На митинге выступали генерал Конев, маршал Жуков и генерал Хрущёв. Но произошёл казус. Коневу после его выступления жители Харькова аплодировали с радостной благодарностью, дружно и громко. Когда выступил Хрущёв, ему тоже аплодировали, но сдержанно, как аплодируют из вежливости. После слов Жукова площадь снова взорвалась восторгом и криками «ура!». Хрущёву стало обидно. Он долгие годы работал здесь, поднимал народное хозяйство, строил новую жизнь, с 1938 года руководил партией большевиков Украины, всегда покровительствовал Харькову, и — так встретили… Возможно, Никите Сергеевичу не прощали репрессий, когда он в предвоенные годы твёрдой партийной рукой выкорчёвывал здесь «врагов народа». Потом, когда Хрущёв войдёт в силу уже в Москве, он припомнит маршалам это унижение.
С взятием Харькова наступательная операция «Полководец Румянцев» была завершена. Закончилась и Курская битва.
Жуков был награждён вторым орденом Суворова 1-й степени. Эта награда ему льстила. Награды он любил. Полководцы, так же, впрочем, как и простые солдаты, должны любить и чтить награды Родины.
Генерал фон Меллентин впоследствии напишет: «Русское Верховное Главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы с большим искусством, умело отводя свои войска и сводя на нет силу удара наших армий при помощи сложной системы минных полей и противотанковых заграждений. Не довольствуясь контрударами внутри Курского выступа, русские нанесли мощные удары на участке между Орлом и Брянском и добились значительного вклинения. В связи с решением Гитлера о переходе к оборонительным действиям положение на Восточном фронте стало критическим.
4-я танковая армия получила сообщение о немедленном отводе танкового корпуса СС для переброски его в Италию, а 48-му танковому корпусу было приказано направить дивизию “Великая Германия” для оказания поддержки группе армий “Центр” фельдмаршала фон Клюге. При таких обстоятельствах было невозможно удержать занятые рубежи внутри Курского выступа, и к 23 июля 4-я танковая армия была отброшена на свои исходные позиции.
Операция “Цитадель” закончилась полным провалом. Правда, потери русских были больше, чем немцев; надо также отметить, что с тактической точки зрения ни одной из сторон не удалось достигнуть решающего успеха. 4-я танковая армия взяла в плен 32 тыс. человек, захватила и уничтожила свыше 2 тыс. танков и около 2 тыс. орудий. Но наши танковые дивизии, находившиеся в таком прекрасном состоянии в начале битвы, были теперь обескровлены, а русские, имея помощь англичан и американцев, могли быстро восполнить свои огромные потери.
После провала этого наступления, потребовавшего от немецких войск высшего напряжения, стратегическая инициатива перешла к русским».
Вглядываясь в историю Курской битвы, следует учитывать, что определённую долю стойкости нашим солдатам придавал сравнительно недавний приказ № 270 «Ни шагу назад!». Кроме того, и на орловском, и на хотынецком, и на белгородском, и на харьковском направлениях действовали солдатские штрафные роты и офицерские штрафные батальоны. Свой вклад в успех на Курской дуге они внесли с лихвой. Не следует этого забывать.
Жуков видел усталость своих войск. Солдаты только вышли из боя, почти непрерывного, который длился два месяца. Люди нуждались в отдыхе, полки и дивизии — в пополнении, войска — в перегруппировке.
Двадцать пятого августа 1943 года, на следующий день после взятия Харькова, Жуков срочно прибыл в Кремль. Верховный потребовал его присутствия на заседании Ставки по поводу дальнейших действий фронтов в ходе продолжающегося наступления.
Уловив общий тон выступающих, в том числе и Верховного, Жуков тем не менее высказал своё мнение: германские войска на востоке уже не в состоянии вести большое наступление, но обороняться способны жёстко, применяя мощные контратаки; целесообразно именно сейчас продолжить общее наступление силами всех фронтов Западного и Юго-Западного направлений с целью выхода в восточные районы Белоруссии и на линию Днепра; при этом необходимо исключить фронтовые лобовые удары, проводить операции по отсечению и охвату группировок противника; ближайшим районом проведения такой операции может стать Донбасс…
Сталин выслушал предложения Жукова, затем его сторонников и подытожил: для реализации идеи товарища Жукова понадобится слишком много времени, немцы успеют отойти к Днепру и организовать там сильную оборону, а поэтому, не теряя ни минуты, нужно продолжать фронтальное наступление, чтобы как можно скорее отбросить противника за пределы своей территории.
Возразить Сталину было некому.
Жукову это напомнило ситуацию января — февраля 1942 года на западе от Москвы.
В конце августа 1943 года Гитлер прибыл в Винницу в свою ставку «Werwolf». Говорят, здесь он проводил свои оккультные мистерии, пытаясь вовлечь в «свою победу» внеземные и иные силы. Известно, что именно с командного пункта в Виннице он отдавал приказы на штурм Сталинграда, а затем на проведение операции «Цитадель».
В Виннице немцам нравилось. Красивый ландшафт, мягкий климат, прекрасная природа, чем-то напоминавшая районы Северной Германии. В свободные минуты Гитлер любил прокатиться на катере по Южному Бугу. Его восхищали живописные берега и бесконечные просторы. Их он планировал заселить арийцами. Герман Геринг любил посещать Винницкий музыкально-драматический театр. После оперы «Кармен» зашёл за кулисы, расцеловал ручки всех театральных красавиц и пожелал увидеть на винницкой сцене почитаемого немцами Вагнера. Внешний вид балерин, однако, не вполне устроил рейхсмаршала. Он заметил, что за год оккупации они «непозволительно похудели», и распорядился выписать артистам дополнительный паёк. Балерины теперь сверх пайка исправно получали жиры, масло, изюм, шоколад и мыло. После этого труппа начала репетировать одну из опер Рихарда Вагнера. Но постановка не состоялась. В марте 1944 года войска 1-го Украинского фронта под командованием Жукова ворвутся в Винницу. Немцы, уходя из города, взорвут всё, что можно, в том числе и командный пункт Гитлера, и здание театра.
Восьмого сентября Гитлер выехал из «Werwolf» в Запорожье в штаб группы армий «Юг» и провёл срочное совещание со своими генералами. В то время вермахт ещё контролировал обширные районы и ключевые плацдармы на левом берегу Днепра. Во время обмена мнениями высказался Манштейн. Именно на его группировку все эти недели русские оказывали самое мощное давление. Вспоминая о своём докладе на запорожском совещании, он писал в книге «Утерянные победы»: «Хотим мы или не хотим, но мы будем вынуждены отойти за Днепр, особенно принимая во внимание возможные последствия чрезвычайно напряжённой обстановки на северном фланге нашей группы. Чтобы получить необходимые силы для подкрепления этого фланга, я предложил немедленно отвести группу “Центр” на рубеж Днепра. В результате этого её фронт сократился бы на одну треть и мы сэкономили бы силы, которые позволили бы нам сосредоточить, наконец, достаточно крупные соединения войск на решающем участке Восточного фронта. Теперь Гитлер в принципе соглашался с необходимостью отхода северного фланга на рубеж Мелитополь — Днепр, хотя он всё ещё надеялся избежать этого путём подтягивания сюда новых дивизионов штурмовых орудий (САУ). Как всегда, он думал, что использование технических средств будет достаточным для стабилизации обстановки, которая могла быть достигнута на самом деле только введением в бой большого числа новых дивизий. Относительно высвобождения сил из района группы “Центр” путём отхода на верхний Днепр он заявил, однако, что быстрый отход на такое большое расстояние неосуществим. Такое большое передвижение частей затянется якобы вплоть до наступления распутицы. Кроме того, он считал, что будет потеряно много техники (как это произошло при отходе с Орловской дуги). Вообще отход на промежуточный рубеж дальше на восток был, по его мнению, возможен, но не дал бы нам необходимой компенсации в виде экономии сил».
167
Харьков был административным центром Украины с 1919 по 1934 год.