Страница 107 из 169
Как Вам известно, с Хрущёвым приезжал и я. Напомню, что было на самом деле: был хороший обед, за которым Хрущёв и Булганин крепко подвыпили. Было рассказано Хрущёвым и Булганиным много шуток, анекдотов, а затем Хрущёв уехал в штаб Воронежского фронта, а я остался во вверенном Вам фронте, где отрабатывались вопросы предстоящей операции с выездом в войска. Надеюсь, этого Вы ещё не забыли».
Да, партийцы выпили и закусили, побалагурили и — спать. А солдатам надо было воевать. Жуков напомнил своему сослуживцу, что в июле 1943-го приезжал в его штаб не на стерлядь, как партийцы, а работать.
Рокоссовский писал свои мемуары, конечно же, с оглядкой на те обстоятельства и те нравы, которые царили тогда. А главным обстоятельством был Никита Сергеевич Хрущёв. Чтобы мемуары увидели свет, надо было считаться с этим обстоятельством. И свет они, конечно же, увидели. Книга «Солдатский долг» вышла в Воениздате в 1968 году. Правда, в урезанном виде. Военная цензура работала, как муравей. Книга, в восстановленной редакции, считается одной из лучших в ряду маршальских мемуаров.
Следует заметить, что и наш герой сходит по воду с тем же ведром: он будет писать «Воспоминания и размышления» уже в эпоху Брежнева и, по примеру Рокоссовского, тоже будет нуждаться в «мудрых советах» партийного товарища. Правда, тот товарищ рангом оказался куда ниже, и поэтому эпизод будет выглядеть совсем нелепым. Так что, как говаривали в Стрелковке: что в людях ведётся, то и нас не минует…
Американский историк Майкл Кайдин написал о Курской битве и роли Жукова в этом грандиозном событии: «Философия человека, который будет командовать советскими силами в Курской битве, была совершенно ясна ещё до того, как немцы начали атаку. Присутствие Жукова кардинально повлияло на ход сражения. Именно поэтому Манштейн был твёрдо уверен в том, что операция “Цитадель” не должна была проводиться. Манштейн знал, что в присутствии Жукова, и особенно с учётом двухмесячной отсрочки операции, оборона Красной Армии будет настолько сильной, что сокрушить её будет невозможно. Но было уже слишком поздно, и Манштейн пошёл на роковой штурм.
…Никто никогда не называл его добрым. Он едва ли делал что-либо такое, что бы отдалённо напоминало это представление. Действительно, он казался даже больше машиной, чем человеком, полностью посвящавшей себя тому, что должно было, по его мнению, быть сделано. Он относился совершенно равнодушно к смерти, независимо от количества погибших и от того, умирали ли враги или его собственные люди. Только одно имело значение для маршала Георгия Жукова — цель.
Он признавал только одного бога — полную преданность своему долгу. Хуже его неудовольствия мог быть только расстрел. Он не принимал никаких извинений и сам не приносил их никому. Он был выше всего, за исключением тщательности и дотошности в своих действиях. Он не оставлял ничего на волю случая и наказывал, иногда с ужасными результатами, своих подчинённых, которые его подводили.
Тем не менее никто в той же степени, что и он, не был ответствен за неудачи Германии. Он побеждал немцев везде, где сталкивался с ними. Он никогда не требовал от своих подчинённых низкопоклонства, но он заслужил их непоколебимое уважение. Он был жёстким, талантливым, блистательным.
…В каждом бою Жуков командовал более чем миллионом людей, обычно двадцатью или более армиями каждый раз. Число танков под командованием Жукова было огромным. С начала Курской битвы у него в распоряжении имелись первые русские самоходные установки. Он не просто использовал массовые артиллерийские обстрелы, он верил в эффективность плотных, непрекращающихся обстрелов. Он широко использовал тактику дальнего боя везде, начиная от миномётных обстрелов и заканчивая массированными ракетными обстрелами.
В концентрацию огневой мощи он верил больше, чем каким-либо цифрам. Он собрал все самолёты, способные подняться в воздух и сражаться. На некоторых направлениях он использовал мины десятками тысяч. С людьми дело обстояло так же, как и с орудиями, которыми они сражались; просто они были другим оружием. Они должны были быть приготовлены к бою настолько хорошо, насколько можно, им было выдано лучшее снаряжение, и они отправлялись в самое сердце сражения. Для него они были всего лишь цифрами. Он не сожалел о погибших, если цель достигалась, враг был разбит, бой был выигран.
…Сложно спорить с таким рассуждением. Если бы Жуков не был бы тем, кем он был, если бы он не поступал так, как поступил, возможно, что решающие сражения в России не были бы выиграны — а тогда потери в России были бы сравнимы с потерями во всей Европе».
Потери немцев в операции «Цитадель», которую они даже не смогли довести до конца, были огромными. Потери наших фронтов оказались ещё больше. Но — удивительное дело! — после Курской битвы Красная армия окрепла, возрос её дух, солдаты получили новое оружие и технику и готовы были преследовать отступающего врага. Нечувствительность к потерям свидетельствовала о силе организма Красной армии и её тылов.
Гитлер уже не мог восстановить зияющие пустоты в своих шеренгах и пятился к тыловым позициям, к Днепру, к спасительным его водам и кручам западного берега, по которому пролегала спасительная «Линия Пантера — Вотан».
Глава тридцать третья
Днепр
«Больше тянет в поле, к войскам, там я как рыба в воде…»
В начале августа 1943 года в разгар наступательной операции «Полководец Румянцев» Жуков въехал на «хорьхе» в Белгород в сопровождении машины охраны. Они пробирались по улицам, ещё заполненным дымом и чадом недавнего боя, среди полуразрушенных домов вслед за танками 1-го механизированного корпуса генерала Соломатина[163].
Тем временем севернее авангарды Брянского фронта захватили город Орёл.
В Москве по приказу Сталина был произведён первый салют в честь освобождения двух русских городов доблестными войсками наступающей Красной армии. Салюты в честь победителей теперь станут постоянными. Начиналась другая война.
Шестого августа Жуков и командующий войсками Степного фронта Конев, сгруппировав свои соображения по дальнейшему развитию операции «Полководец Румянцев», телеграфировали Верховному. Их план предусматривал дальнейшее наступление с целью окружения харьковской группировки противника и освобождения Харькова. Буквально через несколько часов они получили ответную директиву: «Представленный тов. Юрьевым[164] план операции “Румянцев” Ставка Верховного Главнокомандования утверждает и одновременно указывает:
1. 57-ю армию Гагена с 24.00 8 августа передать из состава Юго-Западного фронта в состав войск Степного фронта с задачей ударом в обход Харькова с юга содействовать главной группировке Степного фронта в овладении Харьковом. Разгранлинией между Степным и Юго-Западным фронтами установить левую границу 57-й армии.
2. Основная задача Юго-Западного фронта нанести главный удар на юг в общем направлении Голая Долина, Красноармейское и во взаимодействии с Южным фронтом разгромить Донбасскую группировку противника и овладеть районом Горловка, Сталино.
3. Основная задача Южного фронта нанести главный удар в общем направлении Куйбышево, Сталино, где сомкнуться с ударной группой Юго-Западного фронта.
Готовность к наступлению Юго-Западного и Южного фронтов 13–14.8.1943 г. Тов. Александрову[165] план действий ЮЗФ и ЮФ представить 10.8 на утверждение Ставки.
4. Координацию действий возложить: между Воронежским и Степным фронтами на тов. Юрьева, между Юго-Западным и Южным фронтами на тов. Александрова.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. СТАЛИН
А. АНТОНОВ».
Наступление продолжало развиваться. К исходу 11 августа 1943 года авангарды Степного и Воронежского фронтов с боями прошли до 100 километров, овладели важнейшими узлами обороны противника Богодухов и Гайворон. Танки и десант 1-й танковой армии генерала Катукова[166] охватили харьковскую группировку противника. Одновременно с подвижными частями Воронежского фронта войска Конева заперли немецкую группировку с северо-востока.
163
Михаил Дмитриевич Соломатин (1894–1986) — генерал-полковник танковых войск (1944). Родился в Кыштыме под Челябинском. В армии с 1914 года. Участник Первой мировой войны — унтер-офицер. В РККА с 1918 года. Участник Гражданской войны. В 1922 году окончил Харьковскую школу усовершенствования комсостава. Находился на командных должностях. В 1927 году окончил курсы «Выстрел». В 1930 году — ВАК при Военной академии им. М. В. Фрунзе. Занимал командные должности в бронетанковых войсках. В 1938 году был арестован органами НКВД. В 1939 году освобождён. В начале войны — командир 45-й танковой дивизии. С 1942 года — командир танкового корпуса. В 1944 году — командующий 5-й гвардейской танковой армией. После войны находился на командных должностях, в том числе командующий 5-й механизированной армией. Награды — орден Ленина, орден Октябрьской Революции, четыре ордена Красного Знамени, орден Суворова 2-й степени, орден Кутузова 1-й степени, орден Богдана Хмельницкого 2-й степени.
164
Псевдоним Г. К. Жукова.
165
Псевдоним А. М. Василевского.
166
Михаил Ефимович Катуков (1900–1976) — маршал бронетанковых войск (1959), дважды Герой Советского Союза. Родился в селе Большое Уварово Коломенского уезда Московской губернии. Окончил сельскую школу. В РККА с 1919 года. Участник советско-польской войны. В 1922 году окончил Могилёвские пехотные курсы. Командовал ротой и батальоном. В 1927 году окончил курсы «Выстрел». Находился на штабной работе. В 1935 году окончил курсы при Военной академии механизации и моторизации РККА им. И. В. Сталина. В 1938 году — полковник. Командир танковой бригады, затем дивизии, затем снова танковой бригады. В 1942 году — командир 1-го танкового корпуса. В 1943-м и до конца войны — командующий 1-й танковой армией. После войны продолжал служить в танковых войсках. Награды — четыре ордена Ленина, три ордена Красного Знамени, два ордена Суворова 1-й степени, ордена Кутузова 1-й и 2-й степени, орден Богдана Хмельницкого 1-й степени, орден Красной Звезды.