Сновидения Ехо (сборник)

– Ладно, не буду.

Если дать мне с утра кружку превосходной горячей камры и при этом не требовать немедленно куда-то бежать, я становлюсь на диво сговорчив.

– Это, наверное, самое своевременное угощение в моей жизни, – сказал я, ненадолго оторвавшись от кружки. – Я как раз мучился выбором: послать зов в ближайший трактир или лезть в Щель между Мирами за кофе? В первом варианте слишком долго ждать результата, для второго я еще недостаточно проснулся. Хрен знает что спросонок вытащить могу. И счастье, если оно будет не очень живое. Хочется провести какое-то время без скитающихся по дому чудовищ. Просто для разнообразия.

– Не сгущай краски. Это еще далеко не предел отчаяния, – усмехнулся Джуффин. – Пока ты не рассматриваешь вариант потребовать завтрак у своих поваров, я за тебя вполне спокоен.

– Вот кстати о поварах, – вздохнул я. – Мало того, что они совершенно бесполезны, это как раз ладно бы, плачу-то им не я. Но их присутствие в доме меня раздражает, как всякая потенциальная угроза. Они даже мясо собакам дать не способны без того, чтобы не испортить. Счастье, что Дримарондо – пес с трудной судьбой, а потому вполне способен самостоятельно отмыть свой обед от сахара, перца и цветочной пыльцы, которыми его зачем-то посыпали перед подачей. И он достаточно мудр, чтобы не делать этого в ванной прямо в тот момент, когда ее кто-то принимает. А Друппи слишком великодушен, чтобы обращать внимания на досадные мелочи вроде приправ. Но при взгляде на его миску у меня сдают нервы, и я иду отмывать мясо сам. Как думаешь, за сколько кувшинов компота Его Величество согласится забрать своих горе-кулинаров обратно?

– Даже не вздумай его об этом просить! Нельзя ставить человека в безвыходное положение, особенно если он Король. Штат Мохнатого Дома уже сокращен до минимально допустимого – по твоей же просьбе. Больше ничего сделать нельзя.

– Как – нельзя? Я думал, слуги и повара – просто подарок. И проблема только в том, что Его Величество не хочет лишать меня этой роскоши. А что я сам прошу их забрать – так о моей скромности легенды ходят, нечего меня слушать. Хочешь сказать, дело не в этом?

– Правда настолько ужасна, что до сих пор я не решался ее тебе открыть, – с пафосом продекламировал Джуффин. – Чтобы не разбивать сердце и не лишать надежды. Однако лучше тебе все-таки знать. Ты сильный, ты выдержишь.

– Что мне лучше знать?!

Я почти всерьез испугался.

– Что суровость дворцовых порядков, на которые постоянно жалуется Король, до известной степени касается и тебя. Видишь ли, как обстоят дела. Мохнатый Дом является собственностью Короля, переданной в пожизненное пользование частному лицу. То есть тебе. Ты имеешь полное право жить тут сам, поселить других людей по своему выбору или оставить дом пустым. Однако вне зависимости от взглядов жильцов на ведение домашнего хозяйства, любая недвижимость Его Величества должна постоянно обслуживаться за счет казны и только персоналом, состоящим в дворцовом штате и прошедшим специальное обучение – в соответствии с раз и навсегда установленными правилами, перечисленными, если не ошибаюсь, в восемьдесят шестом томе «Краткого перечня обязательных дворцовых ритуалов».

– В восемьдесят шестом томе? «Краткого перечня»?! – переспросил я, не веря своим ушам.

– Вот именно, – ухмыльнулся Джуффин. – Полного, не стану врать, своими глазами не видел. Но заслуживающие доверия свидетели утверждают, что он все-таки есть. И хранится в специальных подвалах, прорытых под Хуроном, да так глубоко, что спускаться туда по лестнице приходится целый день; подниматься же лучше даже не начинать. Впрочем, вполне достаточно того, что придворный церемониймейстер знает «Полный перечень обязательных дворцовых ритуалов» наизусть.

– А кроме моих поваров, у нас ничего ужасного не стряслось? – спросил я благодушно набивающего трубку Джуффина. – Как-то это на тебя не похоже: приносить мне камру практически в постель, как умирающему. И при этом не будить, стаскивая за шиворот с дивана, а кротко ждать, пока я проснусь сам. Ты меня пугаешь.

– На самом деле еще как стряслось, – усмехнулся Джуффин. – Причем у тебя. Вчера. А я до сих пор не в курсе. Сплетнями перебиваюсь.

– А что именно у меня вчера стряслось? – растерялся я. – Ты имеешь в виду, что Сотофа Базилио в девчонку превратила? Но ты же сам при этом был. А теперь говоришь: «Не в курсе».

– Что у тебя дома кто-то в кого-то превратился – это не «стряслось». Это всего-навсего «случилось», – педантично поправил меня Джуффин. – О происшествиях такого рода ты мне докладывать совершенно не обязан. Другое дело, что утаивать самое интересное – свинство. Но этим ты как раз никогда особо не грешил. А вот скрывать от меня неприятности в твоем случае – практически должностное преступление.

– Неприятности?! – переспросил я. – С чего ты взял, что у меня… Ой. Ну да. Конечно. Гадалка же!

– Ну, хвала Магистрам, вспомнил. А ведь в старые добрые времена ты бы мне плешь проел, жалуясь на страшное зловещее пророчество и требуя твердых гарантий, что все будет в порядке. А потом – дополнительных гарантий, что на мои гарантии можно положиться. И клятвенных заверений, что все вокруг останутся живы и здоровы, причем навсегда. А тут взял и просто забыл. Что с тобой, сэр Макс?

– Может быть, ранний маразм? – оптимистически предположил я. – Как побочный эффект постоянных занятий этой вашей Угуландской Очевидной магией? Впрочем, наверное я просто привык. Со мной же постоянно что-нибудь этакое происходит, и при этом ничего мне не делается. Рано или поздно начинаешь думать, что так будет всегда.

– Скорее всего, будет, – согласился Джуффин. – Но только при условии, что ты возродишь старую добрую традицию сообщать мне обо всех своих неприятностях, сколь бы пустяковыми они тебе ни казались. Я, видишь ли, не очень глупый человек. И довольно опытный. Глядишь, пригожусь.

– Да я и собирался. Причем сразу же. Просто решил откосить от Безмолвной речи. Подумал: при встрече расскажу. Но при встрече ты играл в карты, а я не самоубийца, чтобы отвлекать тебя в такой момент. А потом явилась леди Сотофа, и все завертелось. Но я совершенно уверен, что прибежал бы к тебе с этой историей сегодня, сразу же после завтрака. Если бы, конечно, мне по дороге голову не заморочили…

– То-то и оно, – кивнул Джуффин. – Беда, впрочем, не в твоей рассеянности. А в том, что ты себя недооцениваешь.

– Что?!

– Что слышал. Я не хочу сказать, будто ты ежедневно рыдаешь в темном углу, вообразив себя бедным маленьким бесталанным уродцем, которого никто не любит. Я имею в виду, что ты сильно недооцениваешь собственные масштабы. И масштабы всего, что происходит с тобой.

– Ты о чем?

– О том, что любая твоя неприятность с большой вероятностью может стать нашей общей. Причем не только нашей с тобой. Очень уж многое на тебе сейчас держится, хочешь ты того или нет. Поэтому о любых проблемах следует немедленно рассказывать мне. И уж тем более, в тех редких случаях, когда о них становится известно заранее. Иногда своевременная встреча с уличной гадалкой – это не только испорченное на три минуты настроение, но и большая практическая польза. А теперь давай подробности. Лучше поздно, чем никогда.

И я выдал ему подробности. Все, что смог вспомнить. Довольно много на самом деле. Неприветливая ночь, ветер, дующий среди руин как бы во все стороны сразу, груды мусора и строительных материалов, узкие щели между домами, ходящие ходуном гнилые доски вместо твердой земли, жалобные стоны из тьмы, румяная волосатая нога в пасти бледной людоедки, скользкая от крови доска над бездонной пропастью как единственный мост между этим кошмаром и нормальной человеческой жизнью на другом берегу, где я потом благополучно проснулся.

И короткий диалог с гадалкой, оптимистически утверждавшей, будто таким, как я, все идет впрок, пересказал. Заодно понял, почему сразу же не побежал к Джуффину с жалобами на кошмар: мне уже и без него пообещали, что все будет в порядке. Дело сделано, я успокоен, вопрос закрыт. А что шефу Тайного Сыска это происшествие может быть интересно совсем по другим причинам, я и правда не сообразил.