Страница 27 из 66
Камбала (в ее голосе уже слышно раздражение): Ну, чего еще она захотела?
Старик: Ох, не гневайся, рыба-камбала! Вымолвить и то страшно! Хочет она стать самим богом!..
Камбала (грозно): Ступай домой! Твоя жена снова сидит на пороге своей старой избушки. И будет сидеть вечно!
Раскат грома. На берегу возникает та же ветхая избушка. На пороге ее сидит старуха и прядет свою пряжу.
Гена: Нет, Архип Архипыч! Вы, наверно, меня опять разыгрываете! Как тогда, с "Недорослем"! Не может быть, чтобы это было простое совпадение! Уж слишком похоже! Наверняка это все-таки Пушкин!
А.А.: Нет, Геночка, это не Пушкин. Мы с тобой побывали в народной немецкой сказке, записанной братьями Гримм. Пушкин взял ее за основу, когда работал над своей "Сказкой о рыбаке и рыбке".
Гена: А-а, ну так бы сразу и сказали… Теперь все понятно. Пушкин, значит, просто переложил её стихами…
А.А.: И все?
Гена: Почему-все? Он еще много чего изменил…
А.А.: А что именно?
Гена: Ну, во-первых, у Пушкина в сказке все русское. У него, например, старуха не королем захотела быть, а царем. Королей ведь в России не было… Наверно, поэтому он и про Римского папу выбросил. Папа же – он там, в Риме…
А.А.: Молодец, Гена! Ты растешь! Ну, а других различий ты, значит, не заметил?
Гена: Как это не заметил? Что я, слепой, что ли? В немецкой сказке старуха захотела стать богом, а у Пушкина – владычицей морскою. Только, честно говоря, я тут большой разницы не вижу…
А.А.: Э-э, нет! Разница не такая уж пустяковая! Вспомни-ка, как там дальше у Пушкина? "Хочу быть владычицей морскою…"
Гена (подхватывает): "Чтобы жить мне в окияне-море, Чтоб служила мне рыбка золотая И была б у меня на посылках ".
А.А.: Вот именно! В этом-то все и дело! Заметь, ведь быть царицей – ничуть не менее крупный пост, чем быть владычицей морскою. В конце концов, не все ли равно: властвовать на суше или на море? Почему же рыбка спокойно согласилась сделать старуху царицей, а сделать ее владычицей морскою отказалась?
Гена: Потому что не по заслугам.
А.А.: Ну, положим, царских почестей она тоже не заслужила. Однако рыбка почему-то это стерпела. Нет, тут все дело в том, что старуха посмела посягнуть на свободу самой золотой рыбки. Посмела потребовать, чтобы сама золотая рыбка служила ей и была бы у нее на посылках. Именно за это посягательство на чужую свободу она и наказана так строго! В эту сказку Пушкин вложил свои сокровенные мысли. Те, которые он вкладывал в самые серьезные, самые сложные свои произведения. Тут звучит и тема его "Цыган". Помнишь? "Ты для себя лишь хочешь воли!.." Здесь и его собственная тоска по свободе: "На свете счастья нет, но есть покой и воля…" Для Пушкина нет ценности более великой, чем воля, и нет греха более страшного, чем посягательство на чужую свободу! Об этом и написана его сказка.
Гена: А немецкая сказка разве не про это?
А.А.: Нет, в немецкой сказке старуха наказана не за то, что она посягнула на чужую свободу, а за непомерное властолюбие. Ей всего мало. Сперва она хочет быть королем, потом – императором, затем – папой, то есть наместником бога, а там и самим богом. Как говорится, все выше, и выше, и выше… Впрочем, нам с тобой сейчас не так уж важна разница между этими сказками. Гораздо важнее другое! То, что и у Пушкина и у братьев Гримм старуха терпит крах из-за своей нравственной неполноценности. Или, говоря проще, из-за того, что она – скверный человек.
Гена: А-а, теперь я понимаю, куда вы клоните! А Иван-дурак-хороший человек! И поэтому он побеждает. Верно?
А.А.: Конечно! А вовсе не потому, что ему "просто повезло".
Гена: Теперь понятно… Только я вот чего все-таки не понимаю, Архип Архипыч! Ведь то, что старуха – плохой человек, это же очень скоро ясно стало. Так зачем же Пушкину надо было все ее желания исполнять? Наказал бы сразу – и дело с концом!
А.А.: Видишь ли, Пушкин нарочно дал всем желаниям старухи осуществиться. Он хотел, чтобы злокачественность ее характера тем самым проявилась во всей полноте.
Гена: А зачем? Ведь сразу же видно, что она – жадина!
А.А.: Ну, так уж и сразу! Разве такой уж большой грех был пожелать новое корыто вместо разбитого? Нет, ты не прав. Характер старухи раскрывается постепенно, как это и бывает в жизни. Писатель в подобных случаях затем и испытывает своего героя, чтобы все тайное в нем стало явным. Он нарочно дает осуществиться всем затаенным желаниям героя. Слыхал такую пословицу-"Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты!".
Гена: Конечно, слыхал!
А.А.: Ну вот. С еще большим основанием можно сказать: "Скажи мне, какие у тебя желания, и я скажу тебе, что ты за человек!" Это очень коварная штука – исполнение желаний. Оно-самое лучшее, самое действенное испытание душевных качеств человека. Именно поэтому писатель, как правило, готов обеспечить своему герою исполнение его желаний любыми средствами…
Гена: Что значит-любыми? Волшебными, что ли?
А.А.: в том числе и волшебными. Но не только. Существуют и другие, еще более хитроумные способы.
Гена: Ну, например, какие?
А.А.: Изволь, я готов тебе показать. Только для этого нам с тобой придется покинуть территорию Тридевятого царства…
Да, нет никакого сомнения, что наши герои уже не в сказке. Пустынная улица провинциального английского городка. Моросит унылый осенний дождь. Профессор и Гена подходят к подъезду старинного двухэтажного особняка.
Гена: Архип Архипыч, давайте войдем сюда и постоим хоть немного в тепле. Я совсем промок.
А.А.: Боюсь, Геночка, что этот дождь надолго. Нам его не переждать. Впрочем, давай постоим, если хочешь, тут, в вестибюле.
Гена и профессор входят в подъезд, отряхиваются. Слышен негромкий скрип входной двери.
Гена: Архип Архипыч! Смотрите, как странно! Дверь открылась и снова закрылась. А никто не вошел!
А.А.: А по-моему, все-таки кто-то вошел. Я слышу чье-то дыхание и даже как будто шаги…
Гена: Ой!.. (В ужасе.) Смотрите скорей сюда!
А.А.: Что с тобой? У тебя такое лицо, как будто ты привидение увидел,
Гена: Так и есть! Привидение!.. Смотрите, следы! Мокрые отпечатки чьих-то босых ног. А только что их не было… И вот еще… Еще!.. Все новые и новые следы появляются! Архип Архипыч, неужели вы не видите? Кто-то босиком убегает от нас вверх по лестнице!
А.А.: Тебе, верно, просто померещилось.
Гена: Ничего не померещилось! И я знаю, кто это! Ведь это же он!
А.А. (продолжает делать вид, что ничего не понимает): Кто-он?
Гена (торжествующе): Человек-невидимка, вот кто!
Стремительно распахивается входная дверь, и в подъезд буквально врывается крайне возбужденный человек в сопровождении двух полицейских.
Человек: Простите, господа, вы не заметили? Сюда не входил Невидимка?.. Впрочем, что я говорю… Даже если он тут, вы все равно не могли его видеть… Умоляю вас, не считайте меня, пожалуйста, сумасшедшим! Клянусь вам, я вполне нормален…
А.А.: Успокойтесь, сударь, мы вовсе не считаем вас ненормальным…
Человек: Благодарю вас! Мое имя – Кемп! Доктор Кемп!.. Да-да, я врач. У меня медицинское образование. Я не из числа легковерных олухов, и, если уж я вам говорю, что человек-невидимка существует, значит, так оно и есть!
А.А.: в это действительно трудно поверить. Какая чертовщина может сделать человека невидимым?