Танго смертельной любви

Она с огромным нетерпением ждала этого дня, ставила в календаре крестики, но Иван оказался хитрее. За два дня до выхода на волю он затеял глупую драку, в которой пострадал один из заключенных. Срок продлили. Иван так и не вышел.

Иванну снова захлестнуло чувство ненависти, которое дало понять – она жива, она на плаву. Иван умен, но она умнее. Она это ему докажет. Иванна опять начала ездить и писать письма. Теперь каждый день был наполнен смыслом. Утром она творила маленькие чудеса в булочной Драгана, а после обеда отправлялась в тюрьму, просила свидание и передавала письма.

Дни полетели со скоростью карусели. Каждый день один и тот же ритуал. Ей пришлось прерваться лишь на неделю, когда Драган попал в больницу с воспалением легких. Там, на больничной койке, он подарил ей тоненький золотой ободок. Ничего не сказал, просто положил ей в руки, она без лишних слов надела и кивнула. С Драганом говорить было необязательно, он понимал ее и так. Она знала, что друг не будет против этих поездок. Драган всегда понимал, в чем смысл ее жизни. Наверное, поэтому и умер, так и не выйдя из больницы.

Теперь в жизни Иванны оставались только булочная и Иван, о котором забыли абсолютно все. Кроме нее.

Постоянными стычками и драками он намотал существенный срок к своему первоначальному заточению, и в конце концов его перевели в серый город, из которого никто не возвращался. Иванна была рада. Она много читала об этой тюрьме. В ней невозможно было ввязаться в драку, и она была уверена, что рано или поздно наступит день, когда серая дверь откроется и она его встретит, обязательно встретит.

В свою новую жизнь она забрала только ванну на львиных ножках и булочную. Ту, которая осталась ей после Драгана, поменяла на ту, что ржавела и умирала в городе вечного тумана. Золотой ободок никогда не снимала, и вскоре все были уверены в том, что она ждет мужа из тюрьмы.

Целыми днями она пропадала на работе. Приходила к пяти утра и уходила после восьми вечера. Единственным незыблемым ритуалом был ее перерыв с одиннадцати тридцати до часу. Потому что ровно в полдень каждый день она, пообедав, принимала ванну. С пеной.

Сегодня стало исключением. Она не смогла принять ванну из-за поднявшейся суматохи, но ее это ничуть не расстроило. Иванна знала, что с сегодняшнего дня вся ее жизнь да и бытие целого города изменятся навсегда.

Эльза

Вертолеты покинули город спустя три часа. Сделав несколько кругов над лесом и не обнаружив там ничего нового и интересного, пилоты отправились домой, стараясь успеть до грозовой бури, которую обещали к вечеру.

Люди с собаками ушли после нее. Стихия смыла все следы, и собаки больше ничем не могли помочь.

Выйдя на следующий день из дома и строго-настрого запретив Коротышке шуметь, Эльза отправилась в булочную. Иванна была на месте и в своем стиле – полное безразличие ко всему происходящему. Эльза решила воспользоваться ее тактикой. Словно вчерашний день им всем приснился. Не было никакой сирены, побега и белого порошка. Иванна достаточно красноречиво дала понять, что она на ее стороне.

Тем не менее этот день провел незримую черту между прошлым и настоящим. Сегодня все пошло не по расписанию. Автобус со сменой пришел вовремя, но никто не заглянул в булочную – всех, кто вчера был на посту, от работы временно отстранили. В том числе Карла и Марию.

Заглянули два хмурых человека с одинаковыми лицами, повадками и пристрастиями – заказали две чашки крепкого кофе без сахара и пару сэндвичей с ростбифом. Расплатились, оставив сдачу Эльзе, и ушли.

Спустя полчаса в булочную вихрем ворвалась Кира, жена Андерса, – шапка кудрявых рыжеватых волос, умопомрачительное пальто и легкий французский шарфик. Единственная женщина в этом городе, умудрявшаяся выглядеть цветной картиной, а не черно-белой фотографией.

– Эльза, я на тебя рассчитываю! – с порога провозгласила она и кинула на стол несколько листовок.

Эльза молча взяла одну из них. Листовка призывала жителей города объединиться и создать добровольную охрану, которая будет патрулировать город и проверять его жителей, чтобы сбежавший преступник не смог никому причинить вреда.

– Кира, но его же ищут с собаками и вертолетами, – удивилась Эльза.

– В том-то и дело, Эльза, что ищут его, этого преступника, и никто даже не задумывается о нашей безопасности! На нас всем плевать, как обычно. Даже если он прирежет пару-тройку граждан, их трупы станут лишь уликами на пути к поимке преступника.

– Кира, мне кажется, что он сидел не за убийство, – мягко возразила девушка. – Вряд ли он захочет прибавлять себе срок.

– Эльза, ты такая наивная! – фыркнула Кира. Темперамент предков-ирландцев кипел и переливался через край. Огненно-рыжие кудри сотрясались от возмущения, зеленые глаза – тоже подарок ирландского дедушки – звали на баррикады, словно Родина-мать.

На шум из кухни показалась Иванна. Кира и ей вручила стопку листовок.

– Иванна, нам нужна твоя помощь, – горячо заговорила она. – Люди тебя знают и доверяют. Возможно, мы дадим номер булочной как горячий. Если вдруг кто-то заметит нечто подозрительное, они смогут позвонить тебе сюда…

Иванна бросила стопку листовок в мусорное ведро, сняла со ржавого гвоздя возле входной двери связку ключей и выразительно ими прогрохотала.

– Ты хочешь закрыть булочную? – удивилась Эльза. Иванна кивнула и, как всегда одетая в старую выцветшую юбку и полинявшую до безобразия кофту, направилась к выходу.

– Иванна, равнодушие нас погубит! Судьба этого города в наших руках, – продолжала пламенно взывать Кира, но старуха осталась глуха к ее призывам. Неужели эта активная баба думает, что ее может напугать какой-то преступник? Просто нелепо. Даже не стоило тратить слова, чтобы это ей объяснить.

– Кира, прости, мы закрываемся, – твердо заявила Эльза, снимая фартук и вешая его на обычное место.

Иванна потеснила Киру к выходу, та попыталась уцепиться за дверной проем, но ей это не удалось. Иванна была мощнее. Через мгновение Кира очутилась на улице под проливным дождем, но ей повезло – к остановке подъехал автобус, вздохнул, по привычке прилег на старый железный борт и проскрежетал по тротуару. На этой остановке садилась только Эльза, но сейчас было не ее время. Кира развернулась и бросилась бегом к автобусу. Влетев в открытые двери в последний момент, она начала раздавать листовки одиноким гражданам, отправленным сегодня с работы домой.

Эльза, накинув легкое пальто, наткнулась на старуху, замершую в дверях.

Иванна что-то сосредоточенно искала в недрах карманов своей древней юбки. Наконец извлекла на свет пачку старых купюр и протянула ее Эльзе.

– Вы меня увольняете? – искренне удивилась та. До зарплаты было еще две недели, а Иванна не была замечена в расточительстве.

Та пожала плечами и вышла. Спрятав купюры в карман крошечной сумочки, Эльза последовала за ней. День был промозглым, северный ветер ломился под одежду, выстуживая последние капли тепла. Эльзе не хотелось сейчас тратить время на пререкания и отдавать Иванне излишки – невооруженным глазом было видно, что та дала ей значительно большую сумму, чем Эльза заработала. Но Иванна умна и знает что делает. К тому же она, Эльза, это по праву заслужила.

Старуха закрыла булочную на ржавый навесной замок и зашаркала в сторону дома, располагавшегося в самом тупике города.

Эльза развернулась, чтобы направиться домой. В последний раз пройти осточертевший путь. В городе все спокойно, за исключением Киры, но ее действия легко предугадать. Они с Коротышкой ничем не рискуют – его следы смыла стихия, собаки ушли, военные прочесывают порт, вокзал и единственную дорогу. Пришла пора из этого ада возвращаться к жизни. Остановившись, она развернулась и позвала:

– Иванна!

Старуха удивленно обернулась и бросила взгляд на девушку. Эльза, повинуясь каким-то странным сантиментам, быстро подошла к ней и обняла. Но уже через мгновение разомкнула объятия, почувствовав, что у Иванны такой близкий контакт вызывает лишь не-приятие.