Страница 11 из 15
— …и близкий друг.
— Вы сами верите в то, что говорите?
Она одарила собеседника до крайности удивленным взглядом.
— К чему весь этот разговор, господин Ксаро? Вы пригласили меня, чтобы обсудить мои отношения с моим народом?
— Прошу вас простить мою дерзость, принцесса, но они больше не ваш народ. Разве что только он все еще принадлежит вам… — Ксаро кивнул на стоящего неподалеку Мормонта. После разговора с загадочной южанкой рыцарь спрятался от палящего солнца в тени раскидистого дерева и, оставаясь на почтительном расстоянии, наблюдал за Дени и ее спутником.
— Я кхалиси. Они — мой кхаласар, — в голосе Дейенерис послышались стальные нотки. — А сир Джорах свободный человек…
— …променявший свободу на служение вам, — закончил за нее фразу Ксоан Даксос. — Обычно так не поступают без особых причин.
— Стало быть, вам известны его мотивы лучше, чем мне?
— Просто я знаю, чего хотят мужчины, — его снисходительная улыбка начинала раздражать кхалиси. Она уже хотела прервать затянувшийся разговор ни о чем, но последовавшие за этим слова заставили ее передумать. Ксаро лишь хотел знать, что предлагают ей Джорах и останки кхаласара — и предложить больше. И это подействовало на нее именно так, как он рассчитывал. Пока мужчина говорил, Дени не отрывала от него пристального взгляда. Принцесса старалась не показывать интерес к его предложению слишком явно, но, по тому, как заблестели темно-серые глаза Матери драконов, Даксос понял, что задел девушку за живое. Ведь именно об этом она и мечтала — не просто вооруженная армия, но целая флотилия на покорение Узкого моря, отделявшего ее от дома.
Темнокожий южанин неплохо разбирался в людях и умело пользовался своей проницательностью. Вот и сейчас ему почти удалось уговорить кхалиси принять столь щедрое предложение: он расписал картину их светлого будущего такими яркими красками, что Дейенерис на несколько секунд потеряла связь с реальностью. В ту минуту королева позволила себе не обратить особого внимания на его «мы» вместо «она».
Мы сможем завоевать, мы сядем на трон, наше будущее, наши дети… Порой в погоне за своей мечтой человек готов прибегнуть к любым средствам, которые, как он думает, позволят ему приблизиться к цели. Одни выбирают такой путь от отчаяния, другие — от ослепившей их страсти. Дени относилась ко вторым: она сделала возвращение домой не просто своей заветным желанием, но делом жизни. И теперь, узнав о смерти Роберта и Семи королевствах, раздирающих друг друга в борьбе за власть одного из четырех ложных королей, кхалиси поняла, что пришло время действовать. Неважно, на что ей придется пойти ради этого. Неважно, чем и как заплатить. Неважно, что будет дальше.
Хорошо, когда в такие переломные моменты рядом с человеком, охваченным подобной страстью, окажется верный друг, который сможет отговорить, или, если нужно, силой удержать от неразумных поступков. У Дейенерис такой друг имелся: сир Джорах был готов прийти ей на выручку в любую минуту и по любому поводу. Дать совет своей королеве или спасти ей жизнь — все, что касалось Дени, было одинаково важно для Мормонта.
Узнав о предложении Ксаро, рыцарь впал в бешенство и, наверное, впервые так резко высказал свое несогласие с мнением кхалиси. Мормонт не верил южному мужчине и был уверен, что видит его насквозь: слишком много подобных сомнительных личностей ему пришлось встретить на своем пути, еще до того, как он поступил на службу к Дейенерис. Вместе с возрастом к нему пришли опыт и мудрость, и мужчина как мог пытался поделиться ими со своей юной королевой, не желая, чтобы та совершила ошибки своих предшественниц — таких же молодых женщин, доверившихся взрослым мужчинам и ставшими впоследствии их тенью.
Гнев — не единственное, что испытывал сир Джорах в тот момент. Пусть он не признавался в этом даже самому себе, но в его голосе так и сквозила боль от нанесенной обиды. Что особенного сделал этот великан Ксаро ради королевы, что теперь она отмахивается от советов своего верного друга и защитника, который способен ради нее на нечто большее, чем просто порезать себе руку? Они многое пережили вместе — и все это может перечеркнуть один взмах ножа и горсть золотых монет?
— Богачи всегда хотят получить больше, чем дают! Кто знает, что они потребуют взамен? Или вы хотите вечно быть обязанной им и действовать по их просьбе или приказу, в благодарность за помощь?!
Сир Джорах говорил что-то про осторожность и благоразумие, но Дейенерис не слушала рыцаря — как и не слышала скрытого смысла в интонациях его голоса. Вспыхивая в ответ на каждую оброненную им фразу, она не переставая думала о своем. Она никак не могла отделаться от навязчивых воспоминаний о беседе с Ксаро.
«Кто он вам?»
Она злилась на него. Не потому, что он разговаривал с ней как с ребенком или так настойчиво просил отказаться от предложения южанина — пусть мужчина и не произносил этого вслух, все было понятно по его реакции, как только Дейенерис сообщила ему эту новость. Она злилась, оттого, что не понимала, чего он хочет. Оттого, что не могла ответить на вопрос своего собеседника.
— Я лишь хочу…
И Дени не выдержала. «Кто он вам?».
— Так чего же вы хотите?!
Мормонт опешил: редко ему случалось слышать в голосе кхалиси столько эмоций, когда она говорила с ним наедине. От удивления он чуть было не произнес то, что не давало ему покоя много ночей подряд. Необдуманные, неправильные, но искренние слова были готовы сорваться с иссушенных южными ветрами губ. Принцессе казалось, что она уже знает ответ: она хотела и боялась услышать то, о чем подумала. Но в последний момент Джорах будто передумал — а может, просто не решился на признание.
— Увидеть свою королеву на Железном Троне.
Нет. Ответ неправильный. Дени подошла вплотную к рыцарю и спросила еще раз. Она действовала не по своей воле, а так, будто кто-то невидимый управлял ею изнутри. Мормонт опустил голову и отошел на шаг. Принцесса снова приблизилась, подняла руку и коснулась кончиками пальцев его заросшего рыжеватой щетиной подбородка, заставляя рыцаря взглянуть нa нее.
— Чего хочешь ты, Джорах?
И тут же пожалела о заданном вопросе, и о чьей-то решимости, вселившейся в ее тело, и о том, что их лица разделяет всего пара сантиметров.
— Вы уверены, кхалиси? — взгляд потемневших синих глаз прожигал ее насквозь.
— Я имею на это право, — тихо ответила королева.
Все то разумное, чем сдерживал себя Джорах, вдруг перестало существовать. Он обнял кхалиси за плечи и мягко оттолкнул назад. Теперь отступала Дейенерис. Мужчина прижал ее к стене, навис над ней и, почти касаясь губами ее губ, прошептал:
— Я хочу тебя.
И поцеловал, боясь, что второго такого шанса у него не будет. В тот момент он не сильно отличался от своей юной спутницы, загоревшейся идеей иметь все и прямо сейчас. А Дейенерис, оставив сомнения и страхи, ответила на его поцелуй. Если это было предложением, то она приняла его. Ведь королева знала, что рыцарю не нужно от нее ничего из того, что мог бы пожелать, попросить или потребовать Ксаро. Она не ответила ему «да», потому что он не любил ее, — а что значит заключить брак без любви, она уже знала. Это лотерея, в которую Дени больше не хотела играть. Она не ответила ему «нет», потому что прежде хотела сама узнать ответы на свои вопросы. «Кто он вам?».
С наступлением ночи Джорах покинул ее, чтобы найти корабль и исполнить обещание, данное королеве. Дейенерис подошла к окну и долго смотрела вслед своему рыцарю, а затем подняла глаза к небу. Кхалиси смотрела на темно-синий купол, на котором одна за другой зажигались крошечные звезды, и улыбалась. Теперь она знала.