Страница 10 из 72
— И ты вмешалась.
— Я должна была оставить её умирать? Сестру моей лучшей подруги?
Он медленно потянул за собачку молнии и открыл испорченную блузку. Я неподвижно за этим наблюдала.
— Многовато крови, — сказал он.
Я накрыла его руку:
— Со мной всё в порядке.
Он повернул свою ладонью вверх, и переплёл пальцы с моими. Я почувствовала себя в безопасности.
— Куда вы ушли?
— С Люком. — Колин знал достаточно о силах Люка, чтобы понять, что мы могли быть где угодно на земном шаре. — Он отослал меня из комнаты, пока всё не закончилось.
Вместо того, чтобы опять замкнуться, как я ожидала, он немного расслабился.
— Значит он всё-таки не полный идиот.
— По крайней мере, сегодня — нет.
Он кивнул и откинулся назад.
— С сестрой Верити всё в порядке?
— Она… отдыхает сейчас. Ей нужна будет помощь, чтобы научиться управлять своими силами.
— Но это же не твоя задача, верно?
— Нет. У меня нет никакого опыта в этом.
— Хорошо. — Он притянул наши сплетённые руки к губам. — Теперь они оставят тебя в покое?
Слова застряли у меня в горле:
— Не совсем.
Выражение его лица ожесточилось.
— Ты выглядишь ужасно, — сказал он и взялся за ручку двери. — Идём, тебе надо привести себя в порядок.
Я последовала за ним в дом, ожидая, пока он отключит сигнализацию.
— Колин…
— Блузку ты может сразу сжечь, — сказал он, налил в два стакана воды из-под крана и подал один из них мне.
Я осмотрела себя:
— Ты так думаешь?
Он залпом выпил пол стакана:
— Иначе твоя мать в день стирки насторожиться.
Я сделала глоток и вдруг осознала, насколько сухо у меня во рту.
— Способность моей матери, осознанно игнорировать вещи — впечатляющая, между тем тебе должно быть это известно.
— В этом ты права.
Он остался стоять перед моей комнатой, пока я натягивала на себя свежую школьную форму — прямо, идеальный джентльмен. Конечно если идеальные джентльмены работают на мафию и носят с собой один-два пистолета.
— Значит, Люк всё же снова втягивает тебя в это, — прокричал он странным тоном через закрытую дверь.
— Он меня никуда не втягивает, — сказала я, стянув и смяв отвратительную верхнюю одежду. Это конечно трусливо, но мне проще было разговаривать с ним, пока я не вижу беспокойство и раздражительность на его лице. — С магией что-то не в порядке. Кварторы думают, что это связано с тем, что я сделала. Они думают, что я каким-то образом всё изменила.
— Ну и? Ты спасла их. Они должны быть тебе благодарны, вместо того, чтобы упрекать.
Я надела на себя свежую блузку и попыталась найти правильные слова, слова, которые бы всё объяснили, не вызывая слишком сильную тревогу.
— Не то, чтобы они меня упрекали, но они должны выяснить, что происходит. Констанция не должна была попасть сегодня в опасную ситуацию.
— Это не твоя проблема.
— А что, если всё-таки моя? Что, если я как-то испортила магию и это навредило Констанции? Я не могу просто так увильнуть.
— Сейчас у тебя и своих проблем по горло, — сказал он раздраженным тоном. Магии придётся подождать.
Я застегнула колючую, клетчатую юбку и открыла дверь.
— Так лучше?
Он медленно осмотрел меня изучающим взглядом, я поджала пальцы ног. Внезапно я осознала, что Колин — всего лишь во второй раз — стоит в дверях моей спальни.
— Лучше, — согласился он.
— Знаешь, а ты мог бы и войти.
Он прислонился спиной к двери. Один из уголков его рта приподнялся в улыбке.
— Я же и так внутри.
— Не совсем. — Я почувствовала, как меня бросило в краску, поднявшуюся от шеи, но не отступила. — Ты… — я протянула руку. — колеблешься. На краю.
— И что, по твоему мнению, мне нужно сделать? Упасть?
Он направил свои тёмно-обсидиановые глаза на меня.
— Это было бы так ужасно?
— Нет, — сказал он немного подумав. — Но опасно.
— Мне всё равно.
— Да, мне это известно. — беспечно сказал он, но в том, как он на меня смотрел не было ничего легкомысленного. — Слишком многое поставлено на карту.
— Это из-за Билли?
В груди появилась тупая и сильная боль, как будто её придавили камнем. Всё остальное не имело смысла. Мой дядя имеет что-то против Колина в рукаве, тайну, какую-то информацию, средство давления, чтобы обеспечить себе лояльность Колина. Он и правда осмелился продвинуться немного вперёд — провел рукой по моим волосам, поцеловал в губы, в то время как мои пальцы пробегали по многочисленным шрамам на его спине — но в конце всё осталось неизменным, у Билли есть что-то против него. И я ничего не могу с этим поделать.
Колин посмотрел на ковёр.
— Я же тебе уже говорил, что твой дядя был ко мне добр.
— В каком смысле?
— Не хочу об этом говорить.
— Почему? Почему ты узнаёшь всё обо мне — вещи, которые я не хочу тебе рассказывать, личные вещи, неловкие вещи — , в то время, как я, совсем ничего не знаю о тебе? Почему это так?
— Это большая разница: знать кого-то или что-то про него знать.
— Что ты имеешь ввиду?
— Многие люди знают что-то про тебя.
Он оттолкнулся от стены. Его шаги в комнату были медленными и размеренными и подчёркивали его слова.
— Твой отец сидит в тюрьме. Твой дядя — мафиози. Ты — отличница в школе, которую твоя мама, на самом деле, не может себе позволить. Ты хочешь уехать в Нью-Йорк, как только сможешь. Твою лучшую подругу убили пару месяцев назад, и никто не знает почему. Ты — очень приятная, молчаливая девушка, но с лета с тобой что-то не так.
Он склонил голову набок, так близко, что я могла прикоснуться к нему, если бы у меня хватило смелости.
— Ты постоянно прогоняешь своего телохранителя.
— Это…
— Это не ты? Нет. Даже приблизительно — нет. Эти люди не знают, как сильно ты сердишься на свою семью. Они не имеют ни малейшего понятия о том, насколько далеко ты зашла, чтобы отомстить за Верити, или что таким образом причинила себе.
Я смотрела из окна, а он продолжил:
— Они не знают, как ты пьёшь свой кофе или, что ты постоянно засыпаешь, сделав лишь наполовину домашнее задание по испанскому, или как ты выглядишь, когда в тебе пылает магия. Они не знают… — он обхватил рукой мою талию и притянул к себе — …насколько хорошо ты пахнешь, дождём и яблоками.
Его пальцы скользнули по моему бедру, и я посмотрела ему в лицо, когда он склонился надо мной.
— Я знаю тебя, Мо. А ты знаешь меня. Моё прошлое, кем я был раньше… этого тебе не нужно знать. Незачем.
Но мне всё же было необходимо это знать. Как иначе я могу ослабить влияние Билли на Колина?
Колин бережно поцеловал меня своими нежными губами. Но я устала от такой нежности. Это был ужасный день, и он не прошёл ещё даже наполовину, так что я ответила на его поцелуй, открыв рот и выпуская всю неудовлетворённость и желание, которые скопились со времён Разрушительного потока.
Глубоко в горле он издал звук, похожий на рычание, пробормотал сквозь поцелуи моё имя, и в какой-то ужасающий и неистовый момент я подумала, что он отстранится и начнёт ругать за то, что я оказываю на него давление, хотя он только что ясно дал понять, что я не должна этого делать.
А потом его рука обхватила меня за голову, в то время, как ладонь другой легла на спину, и мы, спотыкаясь, устремились в сторону кровати.
— Мы не будем этого делать, — пробормотал он, в то время, как его губы пробежали по моей щеке и прикоснулись к уху, обдав тёплым дыханием. Мои ноги почувствовали край матраца, и я упала на кровать, потянув его за собой.
— Конечно.
Это было так замечательно, чувствовать на себе его вес, и я обхватила его ногой за бедро, как будто смогу таким образом помешать ему сбежать. На вкус он напоминал миндаль, чистый и тёплый. Наконец-то, подумала я. Он столько времени потратил, стараясь оставаться благородным, хотя ведь очевидно, что это неизбежно должно произойти.
Я скользнула рукой под его рубашку. Мускулы его спины были твердыми как гранит, шрамы едва чувствовались, одна из ужасных составляющих его жизни, о которой он ничего не хотел мне рассказывать. Он замер посреди нежного целуя, прижав губы к моему виску, в то время как его пальцы уже были заняты, осторожно расстёгивая мою блузку.