Британские СС

В лавке на первом этаже стояла весьма изысканная мебель. Дуглас не мог не задаться вопросом, что из этого было честно куплено, а что просто утащено из опустевших домов. Очевидно, владелец держал часть своей коллекции в крохотных квартирках наверху, тем самым оправдывая высокую арендную плату.

Посетительница ожидала, сидя на элегантном виндзорском стуле. Очень красивая – высокий лоб, точеные скулы, широкое лицо с идеальной формы ртом, привыкшим улыбаться.

– Ну, может, хоть от вас я наконец получу прямой ответ, – проговорила она с легким американским акцентом, достала из большой кожаной сумки американский паспорт и раскрыла его перед Дугласом.

Дуглас кивнул, завороженный. Он в жизни не видел более привлекательной особы.

– Чем могу вам помочь, мадам?

– «Мисс», – поправила она. – В моей стране девушки не любят, когда их по ошибке принимают за «мадам».

Смущение Дугласа ее с очевидностью забавляло. Она улыбалась с непринужденным видом, свойственным очень богатым и очень красивым.

– Чем могу быть полезен, мисс?

Костюм-двойка из розовой шерсти, строгий и практичный, моментально выдавал в ней американку. Она бы не осталась незамеченной где угодно, однако в покрытом копотью войны городе, где многие носили военную форму или одежду, кое-как из этой формы переделанную, дама в хорошо сидящем розовом костюме однозначно воспринималась как состоятельная. На плече у нее висела новенькая фотокамера «Роллейфлекс». Немцы продавали такие без налога военным и всем, кто был готов платить американскими долларами.

– Барбара Барга. Я пишу колонку, которая выходит в сорока двух американских газетах и журналах. Пресс-атташе немецкого посольства в Вашингтоне предложил мне билет на первый рейс «Люфтганзы» из Нью-Йорка в Лондон. Я согласилась – и вот я здесь.

– Добро пожаловать, – сухо произнес Дуглас.

Ловко она ввернула про первый рейс авиалайнера «Фокке-Вульф». Одно из самых шумных событий года, этим рейсом летели Геринг и Геббельс. Чтобы журналистка вот так получила билет, у нее должен быть немалый авторитет в своей профессии.

– Ну а теперь расскажите мне, что у вас тут происходит, – с улыбкой предложила Барбара.

Дуглас Арчер на своем веку видел не так много американцев, и уж точно среди них никто не мог сравниться с этой девушкой. Когда она улыбалась, на ее лице появлялись очень обаятельные морщинки, и Дуглас, сам того не желая, заулыбался в ответ.

– Поймите меня правильно, я вообще спокойно отношусь к копам, – заверила она, – просто не ожидала вдруг увидеть их сразу так много у Питера в лавке.

– У Питера?

– Ну у Питера Томаса! Ой, да бросьте вы, мистер сыщик, у него же табличка на двери! «Питер Томас, антиквариат»!

– Вы знакомы с мистером Томасом?

– У него какие-то неприятности?

– Мисс, мы быстрее управимся, если вы будете отвечать на мои вопросы.

– А кто вам сказал, что я тороплюсь?.. Ну хорошо. Я его знаю.

– Можете описать в двух словах?

– Лет тридцать восемь, может, меньше. Бледный, редкие волосы, крупного телосложения, низкий голос. Маленькие усики. Хорошо одевается.

Дуглас кивнул. Вполне четкое описание убитого.

– А в каких отношениях вы с мистером Томасом?

– О, мы общались строго по делу. А теперь, будьте любезны, представьтесь и вы, дружок.

– Прошу прощения, – спохватился Дуглас.

Он чувствовал, что держится не лучшим образом, но американку его смущение лишь веселило.

– Я инспектор уголовного розыска, возглавляю расследование. Сегодня утром мистер Томас был найден мертвым.

– Это ведь не самоубийство? Едва ли Питер на такое способен…

– Он погиб от огнестрельного ранения.

– И у вас есть основания заподозрить, как у вас тут принято говорить, «злой умысел»?

– А по какому делу вы с ним общались, мисс?

– Он помогал мне со статьей. Я пишу об американцах, которые находились здесь во время боев. А познакомилась я с ним, когда зашла сюда прицениться к мебели. У него были обширные связи – в том числе среди проживающих в Лондоне иностранцев.

– Вот как…

– Питер был человек очень умный. Он мог откопать вам все, что пожелаете, если ему от этого причиталась выгода. – Девушка окинула взглядом серебряные и костяные безделушки, выставленные на полочке над кассой. – Собственно, я зашла к нему за фотопленкой. У меня вчера кончилась, а он обещал достать. Наверняка она у него в кармане.

– Никакой пленки мы на трупе не нашли.

– Ну не важно. Достану где-нибудь.

Она стояла так близко, что Дуглас чувствовал аромат ее духов. Представил, как обнимает ее, – и она, словно прочитав его мысли, взглянула ему прямо в глаза и улыбнулась.

– Как мы можем связаться с вами, мисс Барга?

– До конца недели я живу в отеле «Дорчестер». Потом остановлюсь у друзей.

– Так «Дорчестер» снова открыли?

– Сдаются всего несколько номеров со стороны черного хода. Парковую часть будут восстанавливать еще долго.

– Не забудьте сообщить нам адрес ваших друзей, – велел Дуглас, хотя знал, что она обязательно будет зарегистрирована как иностранка, а также как журналистка, в пресс-бюро военной комендатуры.

Она не спешила уходить.

– Питер мог достать вообще все. Начиная с мраморов Элгина с запиской от того, кто откопал их из-под руин Британского музея, до приказа о демобилизации с присвоением категории «один-а»: ариец, квалифицированный работник, нет ограничений для перемещения – как территориально, так и в комендантский час. Короче, Питер был жуликом, инспектор. Такие часто навлекают на себя неприятности. И плакать по нему никто не станет.

– Спасибо, мисс Барга, вы нам очень помогли, – сказал Дуглас и, когда она уже выходила, добавил: – Кстати! А вы не в курсе, не был ли он в недавнее время в стране с жарким климатом?

Она обернулась.

– Почему вы спрашиваете?

– У него руки обгорели до плеч. Как будто заснул на солнцепеке.

– Я знакома с ним всего пару недель. – Барбара пожала плечами. – Он мог пользоваться ультрафиолетовой лампой.

– Ну… в принципе, такое возможно, – проговорил Дуглас с сомнением.

Наверху Гарри Вудс допрашивал единственного соседа жертвы. Тот подтвердил, что убитый – именно Питер Томас, и сообщил, что Питер Томас был далеко не образцовым соседом.

– К нему ходил один фельдфебель люфтваффе… здоровый такой детина в очечках, не знаю, в каком звании, но служил он на интендантских складах на Мэрилебон-роуд. Таскал ему все на свете – консервы всякие, табак, медикаменты… Думаю, они наркотиками торговали. Вечно устраивали тут дебоши. И вы бы видели, каких к себе водили девок! Размалеванные, пьяные. Иногда ко мне в дверь долбились по ошибке. Кошмарные люди. Имейте в виду, не в моем обычае говорить плохо об усопших, но это человек якшался с очень дурной компанией.

– Не знаете, была ли у мистера Томаса ультрафиолетовая лампа? – спросил Дуглас.

– Господи, да чего у него только не было! Не квартира, а пещера Аладдинова! Вы поройтесь в ящиках, вас ждет масса сюрпризов. И про чердак не забудьте.

– Благодарю вас, не забуду.

Отпустив соседа, Дуглас извлек из кармана металлический предмет, найденный ранее под креслом. Он был сделан из какого-то легкого сплава, однако для своего размера имел неожиданно большой вес. Край покрывала полоска светло-коричневой кожи. Кроме того, в нем было просверлено четвертьдюймовое отверстие с припаянной к нему гайкой, а изнутри всей этой конструкции добавляла прочности металлическая трубка. Судя по форме, размеру и примитивному исполнению, Дуглас предположил, что это часть металлического протеза, которые в последние годы в его стране клепались сотнями. Если это часть металлической правой руки, то гипотеза доктора может оказаться весьма точна и разыскивать следует леворукого отставного военного стрелка.

Когда подошел Гарри, Дуглас спрятал металлическую деталь обратно в карман.

– Что там наш доктор? – спросил Дуглас. – Отпустил?

– Жестко ты с ним, Дуг.