Страница 21 из 41
Заявление прозвучало убедительно. Даймонду не хотелось отпускать ее в одиночку на передовую, но он сказал:
— Честно говоря, Инге, я никого не попросил бы ни о чем подобном. Но раз уж вы сами вызвались, препятствовать я не стану.
Стоя у одностороннего стекла комнаты для допросов, Даймонд наблюдал, как Септимус и один из его бристольских коллег засыпают вопросами Дейва Бартона. Кузнец попросил разрешения привести с собой друга, и этим «другом» оказалась женщина-адвокат мисс Тауэр. Она сразу же вмешалась:
— Мой клиент уже отвечал на эти вопросы, когда его допрашивал мистер Холлиуэлл. У вас есть подписанный им протокол допроса.
— Я расследую другое дело, — возразил Септимус, — недавнее убийство Руперта Хоупа. Мне необходимо прояснить детали, не затронутые во время предыдущего допроса.
— Вы только что спросили, кем работает мистер Бартон, — возразила мисс Тауэр, — а это вам уже известно. Мало того, ответ не имеет никакого отношения ни к одному из расследуемых дел.
По другую сторону стекла Даймонд ответил ей:
— Никакого, кроме одного: мы ищем орудие убийства, потому и заинтересовались рабочим инструментом кузнеца.
— Хорошо, Дейв, давайте поговорим о вашем хобби — реконструкциях знаменитых сражений, — примирительно предложил Септимус. — Давно вы этим увлекаетесь?
Мисс Тауэр вмешалась мгновенно:
— К делу не относится.
— Я хочу знать, не встречался ли он с Рупертом раньше, во время других сборов.
— Нет. Он же из Бристоля, — ответил Дейв. — У них своя компания.
— Это он сказал вам, что из Бристоля?
— Я сам выяснил, уже потом. Он сказал, что он историк. И пустился рассказывать про то, какой была настоящая битва.
— А вы разбираетесь в истории, Дейв?
— Я-то? Нет, я не вникаю. Мне бы размяться и повоевать.
— Осторожнее, — посоветовала ему мисс Тауэр.
— Я имел в виду — переодеваться в старинные костюмы и все такое, — уточнил Дейв.
— Вы ведь пикинер, пехотинец? — спросил Септимус.
— Не всегда.
— Но в этом году были пикинером. Как и Руперт. Где были ваши пики, когда вы отправились за пивом?
— Остались лежать на земле. Потом мы вернулись за ними.
— Вы спустились с холма к тому месту, где спрятали пиво? Вас никто при этом не видел?
— Могли и увидеть. Там были «мертвые» и «раненые». И несколько женщин, которые принесли воды «круглоголовым».
— Они могли увидеть, как вы с Рупертом выкапываете пиво?
— Только если у них острое зрение.
— Так почему же они не заметили, что вы нашли кость?
Мисс Тауэр поспешила сказать Дейву:
— На этот вопрос вам незачем отвечать.
Но Дейв, похоже, считал, что ему ничто не угрожает.
— Сначала я подумал, что это кость какого-то зверя. А когда догадался, что она человеческая, поспешил положить. Не по себе стало. Мы договорились снова зарыть ее.
— И вернулись к сражающимся?
— Точно.
— После этого вы виделись с Рупертом?
— Нет. Больше я его ни разу не видел.
— Вы любите выпить, Дейв?
— К делу не относится. Не отвечайте, — вмешалась мисс Тауэр.
— Сожалею, но я имею полное право спросить об этом, — возразил Септимус. — Мы должны убедиться, что его показания подтвердятся при перекрестном допросе.
Мисс Тауэр заявила:
— Он не в суде. Он согласился помочь следствию, а вы, похоже, стремитесь бросить тень на его поведение.
— Он сообщил мне, что перед битвой закопал в землю упаковку пива, — объяснил Септимус. — А инспектору Холлиуэллу — что об исчезновении Руперта Хоупа услышал однажды вечером в пабе. Итак, Дейв, перед боем вы что-нибудь пили?
— Промочил горло за обедом. Но был трезв как стеклышко, если вы об этом.
— А нельзя ли поточнее? Сколько вы выпили?
— А я помню? — огрызнулся Дейв.
— Вы во всех подробностях помните, как познакомились с Рупертом, но не помните, сколько выпили за обедом? — уточнил Септимус. — А вы уверены, что зарыли перед боем шесть банок пива?
— Я же сказал. Или вы не знаете, сколько банок в упаковке?
— Вас при этом никто не видел?
— Видел, само собой. Мимо как раз проезжал «круглоголовый», паршивый ворюга! Тоже из кавалерии… он был верхом на здоровенном белом жеребце.
— Вы полагаете, остальные четыре банки достались ему?
— А как же иначе? Я чуть мозги не вывихнул, соображая, кто бы это мог быть. Небось оборжался, пока вылакал пиво противника.
— Ну ему же хватило порядочности поделиться с вами.
— Вот и Руперт так сказал. А я ответил, что к чертям такую порядочность.
— Вы с Рупертом расстались по-дружески?
— Конечно. Я же пивом с ним поделился.
— А вы разозлились бы, узнав, что он вернулся и выкопал кость?
— Я психанул бы, конечно. Мы же договорились: пусть покоится с миром.
— А вы не возвращались к тому дереву, чтобы проверить?
— И не думал. Как бой кончился, я сразу завалился в пивнушку.
— А потом сели за руль и поехали домой?
Мисс Тауэр хлопнула ладонью по столу.
— Не отвечайте!
Дейв слабо улыбнулся:
— Видите? Я знал, что защитник мне пригодится.
Глава 5
В последний раз Даймонд виделся с Луисом Воссом, когда ловил убийцу жены. Его бывший коллега помог найти нужные контакты. Официально Луис числился гражданским служащим и возглавлял компьютерный отдел.
Утром он ждал Даймонда и Кита Холлиуэлла в баре «Лис и фазан». Они прибыли на машине Даймонда. Холлиуэлл взял на себя роль шофера.
— Кит, познакомьтесь с моим давним другом Луисом, волшебником уголовного розыска, как его называют.
— Бывшим волшебником, — поправил Луис. — Теперь я просто компьютерщик. А какую роль в этом деле играете вы, Кит?
— Главную, — ответил Даймонд. — Руководит расследованием.
Луис слегка усмехнулся и заказал напитки.
— Непростая была задачка, — признался он. — Украинцы — само обаяние, пока не заподозрят, что их собеседник из иммиграционной службы, и тогда пиши пропало: от тебя будут воротить нос, как от прокисшего борща. В 90-х годах в Лондон волной хлынула украинская молодежь. На родине им жилось несладко, вот они и разъехались.
— Женщине, о которой идет речь, на момент убийства могло быть лет двадцать, — сказал Холлиуэлл. — Мы предположили, что ее могли ввезти в страну незаконно.
— В Бат? Промышлять проституцией?
— Скорее, в Бристоль.
— Незаконный ввоз украинок — серьезная проблема. Их здесь тысячи. Но не будем забывать, что большинство из них приехали сюда легально и получили разрешение на работу. Что вам известно о пропавшей?
— Что в ее одежду была вшита украинская молния, — сказал Даймонд.
— А под ней застрял обрезок волоса, — добавил Холлиуэлл.
— А зубы?
— Голову не нашли.
— Да уж, влипли вы. — Луис поднял свой стакан и отпил. — Если вы правы насчет незаконного ввоза, ее мог убить сутенер.
— В таком случае, — подхватил Даймонд, — ее убили в назидание остальным женщинам, чтобы приструнить их. Значит, кто-нибудь ее да вспомнит.
— Это через двадцать лет? — усмехнулся Луис. — Ты неисправимый оптимист. Поколение работниц секс-индустрии давно сменилось.
— Но представительницы старшего поколения, возможно, доросли до бандерш.
— Опять ты за свое. Ладно, словом, я договорился для вас о встрече с двумя людьми — так сказать, с двумя противоположными концами спектра. Олена — оплот общины, что-то вроде социального работника при церкви, разыскивает девушек, попавших в беду, помогает им поддерживать связь с родными. Украинцы регулярно посещают церковь, украинскую православную. Церковь находится в Илинге, недалеко отсюда. Рано или поздно все девушки, посещающие эту церковь, сталкиваются с Оленой. Второе контактное лицо — один алкоголик, который ни дня не работал с тех пор, как обосновался здесь. На Эддисон-роуд есть украинский паб под названием «Крым», где Андрию всегда нальют чарочку за свежие сплетни. Если с пропажей вашей жертвы связан какой-нибудь скандал, расспрашивать о нем надо Андрия. Только будьте с ним почтительны: у него влиятельные друзья.