Русские на Афоне. XIX-XX век

И в наше время автору приходилось встречать среди греческих монахов истинных почитателей России, некоторые из них знают нашу страну не со слов, неоднократно бывали в России, посетили все знаменитые русские обители. Но есть и те, которые воротят нос от русских монахов.

Справедливости ради надо отметить, что не только греки проявляли национальную нетерпимость. Известны и сербо-болгарский конфликт61, и конфликт между великороссами и малороссами62. Почему же особое внимание мы здесь уделяем именно национализму греков? Потому что эта пагубная страсть, захватившая часть афонитов-греков, была ловко использована темными силами и привела к трагическим последствиям для Афона – к ослаблению афонского монашества.

Весь девятнадцатый век, да и начало двадцатого, был наполнен борьбой греческого народа против турецкого владычества. Россия активно поддерживала освободительную борьбу греческого народа. На фоне этого справедливого дела начинается борьба за раздел сфер влияния. В события активно вмешиваются Франция и Англия. Все опасаются Русского влияния в юго-восточной Европе. Начинается игра на слабости греческого народа, на его национализме, выросшем из чувства обиды за униженное положение своего некогда великого народа. Нагнетаются русофобские настроения. Не избежал этого и Афон. Не верите? Возьмем несколько номеров «Церковного вестника» за 1888 год. В номере 20 приводится цитата из «Восточного обозрения»(Revue d’Orient): «Сообщаем любопытные известия о предстоящем превращении Афонской горы в сильную и хорошо снабженную людьми и амуницией русскую крепость. Гора Афон до семидесятых годов была республикой греческих монахов. Но в 1876 году русское правительство конфисковало значительное количество русских земель, принадлежащих афонскому ордену (?) в России. Доходы с этих земель обращены в поддержку тех русских монастырей, которые стали возникать на месте греческих. Теперь на Афоне находится не менее 2500 русских монахов под командою (?) генерала Ассымова (?), который превратил монастырь в крепость. Правда, есть еще 17 монастырей, где живут престарелые греческие монахи. Но и оттуда их вытесняет русский консул, и скоро кончится тем, что и эти монастыри станут принимать русских богомольцев, а эти последние ничто иное, как русские нижние чины, находящиеся в отставке».

В 21 номере продолжение: « «Восточное обозрение» пустило в ход следующую фабулу. В афонских монастырях будто бы состоит в настоящее время 2500 русских монахов, в числе которых некто «брат Мина63», который был прежде чиновником генерального штаба. И генерал (?) Ашинов64 яко бы избрал священный полуостров местом для своего весеннего пребывания. Русский генеральный консул в Фессалониках г. Ястребов обратился будто бы к игуменам 15 греческих монастырей с предложением, чтобы они приняли русских монахов, обещая им новые имения, а так как это предложение было отвергнуто, то он оклеветал греческих монахов перед турецкими властями с целью устранения их и замены русскими… По поводу этой фабулы «Неа имера» замечает: «Сообщения «Восточного обозрения», кажется, сбиваются на басню. Так как приближается новый восточный кризис, то снова, как было 15 лет назад, пускаются в ход усилия посеять плевелы между русскими и греками. Но горький урок пошел грекам впрок. Мы не настаиваем на том, что Россия питает огнепальную любовь к грекам, но из горького опыта мы знаем, что и в других местах не питают к ним особого расположения»… Басню «Восточного обозрения» не стоило бы опровергать ввиду ее очевидной нелепости. Но злостные ковы некоторых врагов мира на востоке отмечены газетой совершенно верно и должны быть приняты к соображению и русскими, и греками, и ближайшим образом на самом Афоне». Да, действительно, стоит ли столько внимания уделять явным басням? Но, читаем дальше в 22 номере: «С прискорбием должны заявить, что эта возмутительная нелепость обошла все даже церковные иностранные газеты, и теперь мы прочитали ее дословно в такой серьезной немецкой церковной газете, как «Евангельско-Лютеранская Церковная Газета» и притом в такой категоричной форме, без указания даже на источник, что как будто тут предлагается вниманию читателей положительный и проверенный редакцией факт. Это печальное явление поистине показывает, до какого политического озлобления дошел инославный запад по отношению к православной России»… Да, какой печальный факт! Да стоит ли столько внимания уделять этим нелепостям? Ведь газеты всегда врут. Активно врали они и ранее, и только чудо спасло русский монастырь. «В минувшую русско-турецкую войну греки опубликовали в константинопольских газетах, что русские иноки – заговорщики, что в их монастырях целые арсеналы, и все они собираются для совещания в Пантелеймоновом монастыре под председательством о.Иеронима, монастырского духовника. На Афон на военном пароходе прибыл паша, осмотрел, перетрусил, но ничего не нашел и настолько был очарован о. Макарием и престарелым духовником, что, поехавши в Константинополь, исхлопотал о.Макарию перед султаном высокий орден Меджидие»65. Но эта и подобные ей компании совсем небезобидны и часто приводили к трагическим последствиям для русского монашества. Так, усилиями графа Н.П. Игнатьева в Сен-Стефанском договоре 1878 г. был 22 пункт, по которому Андреевский и Ильинский скит становились монастырями, равноправными с другими 20 монастырями Афона. «Афонские монахи русского происхождения сохранят свои имущества и прежние льготы и будут продолжать пользоваться в трех монастырях, им принадлежащих, и в зависящих от них учреждениях теми же правами и преимуществами, которые обеспечены за другими учреждениями и монастырями Афонской горы». Это было, конечно, хитростью. Не было возможности провести такое решение через протат, в котором главенствовали греки, и русский дипломат решил закрепить в международных соглашениях за русскими скитами статус монастырей. Если бы поправка прошла, то скиты были бы признаны всеми европейскими державами монастырями. Это заставило бы националистов в рясах, действовавших с оглядкой на врагов России, признать за скитами право быть монастырями. Впрочем, Вселенский патриарх Анфим уже в 1871 году признал Андреевский скит ставропигиальным. По некоторым сведениям от него было получено согласие на возведение скитов в монастыри. Но греческие националисты не дремали и быстро нашли поддержку среди иноверцев66. На Берлинском конгрессе были пересмотрены некоторые пункты Сен-Стефанского мирного договора не в пользу в России. Известный английский дипломат маркиз Сольсбери стал убеждать, что Россия хочет создать на Афоне русские гарнизоны (два офицера приняли монашество на Афоне), и русские скиты не стали монастырями67. И это привело в дальнейшем к тяжким последствиям. Если бы Андреевский и Ильинский скиты стали монастырями, то они никогда бы не могли быть отобраны , ибо скиты находятся на территории монастырей и подчиняются им, а монастырь представляет собой самостоятельную административную единицу. Как мы видим, антирусская кампания продолжалась и дальше. Заметим, что в Андреевском скиту было 800 монахов, а Ватопедском монастыре, которому он подчинялся, всего 200, в Ильинском скиту – 400, а в Пантократоре всего 100. Так что планируемые преобразования были бы не плодом русских интриг, а насущной необходимостью.

Вернемся к Ильинскому скиту и вспомним слова будущего митрополита: «не виновны ли в данном случае и сами ильинцы», чтобы убедиться в ошибочности этих слов и в необходимости для русских скитов стать монастырями. Дело в том, что скит по своим правам мало чем отличался от келии. Разница состоит только в том, что при пострижении в монашество своих послушников скит не обязан испрашивать разрешения у монастыря. Но скит, так же, как и келья, не имеет права без благословения монастыря принимать епископа для рукоположения, не имеет права предпринять ни малейшей постройки. Даже необходимый ремонт нельзя делать без разрешения. Если у Андреевского скита со своим монастырем были хорошие отношения, то неприязненные отношения Пантократора к Ильинскому скиту могут послужить печальным примером произвола в монашеской жизни. В конце 19 века отношения эти были испорчены настолько, что между скитом и монастырем возник судебный процесс, который длился 13 лет. Монастырь сделал все, что было в его власти, чтобы осложнить жизнь ильинцам. За смертью старых иеромонахов в громадном скиту осталось только 2-3 престарелых иеромонаха, больных и неспособных к службе. И это на пять параклисов. Монастырь, используя свои права, запретил рукополагать новых иереев. Ильинцам, чтобы выжить, пришлось пойти на хитрость. Они попросили иеромонаха Нифонта из кельи Святой Троицы и иеромонаха Неофита из кельи святителя Николая Чудотворца, находившихся на земле сербского монастыря, рукоположить ильинцев в своих кельях. Таким образом они получили еще четверых иеромонахов. Во сколько обошелся процесс обоим сторонам, никто не знает. Напряженность возникла будто бы из-за ошибки одного из настоятелей Ильинского скита, но это не оправдывает пантократовцев. Тем более, что этим прискорбная история не кончилась.68

61

Вот что сообщает солидный журнал палестинского общества о болгаро-сербском конфликте. «Война вызвала печальные столкновения даже среди монахов Святой горы Афона. Афинские газеты сообщают, что болгарские монахи монастыря Зограф, пылая враждою и ненавистью к сербам, напали на сербский Хиландарский монастырь и пытались выгнать отсюда сербских монахов и захватить в свои руки эту древнюю обитель. Сербы оказали болгарам отчаянное сопротивление и отбили нападение внезапных врагов. Тогда болгары предприняли правильную осаду Хиландарской обители. Но сербы так энергично защищались, что болгары были вынуждены снять осаду. В этом деле сербам оказали помощь греческие солдаты. Прежде чем удалиться от осажденного монастыря болгары подожгли его. Пожар был потушен, и Хиландарская обитель спаслась от дикого нашествия болгарских монахов. Лишь в периоды нашествия безбожных сарацин да жестоких пиратов сербский Хиландарский монастырь испытал такие бедствия, какие в 1916 году выпали на его долю от изменников славянства – болгар. История Афона никогда не забудет предательства этих врагов славянского мира» Сообщения Императорского Православного палестинского общества, 1916, т.27, стр. 334. Этот эпизод автор приводит не для того, чтобы развенчать афонских монахов. А чтобы показать реальную афонскую жизнь, в которой часто случаются искушения. Чтобы избегать подобных искушений, надо быть к ним готовым, а для этого надо знать болезнь. Болгарские монахи многое сделали для Афона в 19 веке: не только Хиландарский монастырь, но и русский скит Ксилургу сохранились благодаря болгарским насельникам, которые поддерживали эти обители в период безвремения. Но мир не так далек от Афона, как хотелось бы. Начинаются политические события и плохие монахи, более интересующиеся газетами, а не Священным Писанием и святыми отцами, быстро попадают под влияние этих событий. Но самое страшное, когда в обителях нет должной духовной обстановки, тогда подобные монахи становятся лидерами и зажигают большую часть братства. Перед нами пример духовного оскудения, заразившись мирским духом, болгарские монахи решили вернуть «свою» Хиландарскую обитель.

62

Собственно говоря, конфликт состоял в том, что иеромонах Павел был выгнан с братией из Ильинского скита. Не смог там быть игуменом даже великий (так его называли греки) старец Арсений. Он со своим сподвижником был оклеветан малороссами, и ему пришлось пешком пройти до Константинополя, чтобы оправдаться перед Константинопольским Патриархом. Донос заключался в следующем. Умер на Афоне один монах из Саровской пустыни, и после его смерти нашли у него лестовку. Малороссы подняли шум, что де он –

раскольник и все великороссы – раскольники. Цель была выгнать всех великороссов с Афона.

63

Видимо, под «братом Миной» имеется ввиду монах Мина Благовещенской кельи в Карее, где старцем был иеросхимонах Парфений, бывший подполковник Котельницкий, – участник Севастопольской кампании и русско-турецкой войны 1878 года

64

Имеется в виду казачий атаман Николай Иванович Ашинов. См. статью «Два друга»

65

Авксентий Стадницкий. Дневник студента-паломника на Афон. стр. Киев 1886.

66

«Эта вставка в 22 статью сан-стефанского договора привела в полное негодование враждебную в свое время русским инокам на Афоне константинопольскую газету «Фраки», и она без стеснения позволила назвать приведенные слова договора «стратегической шуткой» графа Н.П.Игнатьева, хотя и отлично понимавшего глубокое различие на Афоне монастыря от скита, но пожелавшего «одним выстрелом убить две дичи: возвести скиты в монастыри и их же, как принадлежность русскую утвердить». Одно это обстоятельство – возведение русских скитов, Андреевского и Ильинского, в монастыри, по мнению газеты, может считаться «достижением полнейшего успеха русского господства над Афонскою горою» и является «явным попранием церковных и народных прав» греческой национальности» ( «Фраки» , 1878, года, № 1251). Вот они зрелые плоды национализма. Редкий пример, когда национализм уничтожает церковь

67

«На подобные договоры, по словам маркиза Сольсбери (от 1 апреля 1878 года), не могут посмотреть с удовольствием ни греческое правительство, ни державы, для которых все части Оттоманской империи – предмет общего интереса. Общим последствием этой части трактата будет усиление могущества Русской империи в странах и на прибрежьях, где господствует греческое население, не только к ущербу этой нации, но и великой страны, имеющей интересы на востоке Средиземного моря». («Московские ведомости» 1878 г. № 80)

68

Церковный вестник 1897, № 45, стр. 1462