Издержки профессии

Впервые после того, как он увидел Олега, Игорь наконец-то задумался. Он стоял на веранде, глядя через стекло, как колыхалось вокруг дачи море из зелёной листвы, за которым вдали виднелись высокие пирамидальные тополя у шоссе. Надо вызывать милицию, хватит, дело явно заходило уже очень далеко. Вдруг ему пришла в голову простая мысль: если Олег лежит в соседней комнате, то кого же тогда обнаружили в его квартире в апреле? Нет, подумал Игорь, одному тут разобраться сложно. Тут сам скорее наживёшь неприятности: один в чужом доме, а рядом труп, да ещё и твоего знакомого.

Костров достал телефон, набрал номер приёмной прокуратуры, где он работал. Информировать начальство о своих подвигах было давно уже пора. Трубка, однако, молчала. Игорь вспомнил, что тут проблемы со связью. Даже на втором этаже.

Он находился напротив стеклянной двери, выходившей на балкон. Вышел туда, вновь набрал номер. Неожиданно в трубке раздались гудки.

- Приёмная прокуратуры. Слушаю.

Это была Марина, секретарь шефа.

- Марина, привет. Это Костров. Слушай внимательно. Брось всё, это важно. Мне присылали из горотдела материал по факту убийства Черкасского Олега Владимировича. Поняла?

- Поняла.

Чувствовалось, что Марина была несколько растеряна.

- Это мой старый друг. Я сам пытался кое-что повыяснять. Приехал на дачу к его бывшей жене, это в пригородном посёдке посёлке, возле объездной дороги, знаешь?

- Знаю.

- Так вот. Жену я его не застал, зато обнаружил в доме труп...

Он запнулся. -Труп Черкасского.

- Кого? - переспросила Марина.

Игорь был в замешательстве: ну как это всё объяснить?

- Неважно. Обнаружил труп. Здесь, на даче. Он... ну... убит, застрелен несколько часов назад.

Секретарь прокурора молчала, судя по всему, удивлённо слушала.

- Доложи шефу, - продолжад Костров. - Пусть кого-нибудь сюда пришлёт. Срочно. Я вызываю милицию.

Он назвал адрес дома Черкасского и отключил телефон. Решил сразу же звонить в милицию, но подумал, что лучше бы ещё хоть немного прийти в себя и, заодно, дать фору по времени своему коллеге, которого пришлёт шеф. Пусть лучше тот присутствует при разговоре с опергруппой.

Приходить в себя Игорь решил на улице и направился к лестнице. Проходя через комнату, ещё раз взглянул на мёртвого Олега. Жутко, просто жутко...

Спустившись на первый этаж, вновь вышел в коридорчик, оттуда - в баню. Вновь остановившись у холодильника, Игорь немного поколебался, но всё же вновь взялся за дверцу. В преддверии приезда милиции напиваться, конечно, не стоило, но и испытания, два дня подряд выпадавшие на его долю, были велики.

Взяв следующую банку пива, он вышел во двор и огляделся по сторонам. Взгляд вновь остановился на беседке перед входом: тут и можно передохнуть. Отхлебнув из банки и вооружившись сигаретой, Игорь размышлял.

Что всё это означает? Как человек, похороненный три месяца назад, оказывается живым на собственной даче, где его убивают повторно? Внезапно Костров, как уже не раз в последнее время, насторожился. Мысль лихорадочно заработала.

Черкасского, после того, как признали мёртвым, никто не видел: ни на работе, ни соседи - никто. В его квартире убивают другого человека - это очевидно. Он отсутствует, предположим, уехал на пару дней по делам, в ту же "Дубраву", например. Но, почему вернувшись, он не вносит в дело ясность, не идёт в милицию, не говорит: "Смотрите, я жив"!

Черкасский сразу же бесследно изчезает, как будто-бы не желая разрушать картину собственной смерти.

Так, идём дальше. Я нахожу его на даче, в футболке и шортах, как если бы он всё это время прожил здесь. Но, во-первых, дачей уже начала пользоваться Наталья, и она не могла не заметить чьего-то присутствия. Во-вторых, если предположить, что Олег хотел скрыть тот факт, что он жив, места, хуже чем эта дача, не придумаешь. Здесь его знает каждая собака, дача принадлежала ещё его родителям. А ведь он должен был эти три месяца и в магазин ходить, и передвигаться по участку, и включать по вечерам свет, да мало ли...

Далее. Где, если не здесь, он скрывался - вопрос вопросов. Но очевидно, что раз Олег делать что-либо в открытую не мог, а какую-то цель явно преследовал, значит действовал он не один.

Кто могли быть его помощники? Как могло получиться, что за него тогда, в квартире приняли другого человека?

Наталья.

Игорь вдруг отчётливо осознал, что она не может не иметь к этому отношения. Она опознала постороннего человека как Олега. Допустим, как следовало из материалов дела, лицо трупа было до неузнаваемости обезображено. Это могло бы ввести в заблуждение кого угодно, но только не близкую женщину. Вдруг в мозгу Игоря молнией пронеслась фраза Светланы, сказанная в ходе их беседы: "Отца похоронили в закрытом гробу". Зачем? А затем, что лицо, голову можно было бы скрыть, а вот, скажем, руки... Сам Костров не мог сейчас вспомнить, какие у Олега были руки ( что и неудиваительно ), а вот кто-то другой... Дочь, например. Это был риск и вот - закрытый гроб.

То, что Наталья в курсе дела - очень похоже. Видимо, именно она и помогала Олегу все эти три месяца. Правда, какой у неё может быть мотив, неизвестно.

Неожиданно Игорь подумал: получается, что вчерашнюю стрельбу в "Дубраве" организовали Наталья и Олег? Он, очевидно, вчера в то время был ещё жив. Невероятно, просто невероятно. Да и зачем? Чёрт тут не разберёт, зачем.

Рука опять потянулась к телефону, но связи в беседке не было. Игорь взглянул на балкон, тяжело вздохнул и вновь устремился к двери бани.

Проходя через комнату второго этажа, он покачал головой: эх, Олег, и натворил же ты дел.

Оказавшись на балконе, Костров набрал номер своего соседа по комнате.

- Привет, Коля, - торопливо начал он. - Слушай, бросай всё и срочно узнай для меня: не подавали ли в конце апреля - начале мая ( на секунду задумался ), ну до середины мая, в розыск по поводу пропажи человека. И чтобы ещё найден не был. Мужчина лет сорока, рост выше среднего, примерно метр восемьдесят, телосложения крепкого.

Игорь заглянул в комнату и осмотрел мёртвого с головы до ног. Связь, к счастью, продолжала работать.

- Короче, в последний раз его могли видеть не позже 27 апреля. Это всё.

- Игорь, зачем тебе? - товарищ Кострова был удивлён. Видимо, до него ещё не дошли слухи о его подвигах.

- Сейчас некогда рассказывать. Ты узнай, я сам тебе перезвоню. Через час.

Он нажал на кнопку отбоя, вновь тяжело вздохнул и набрал номер вызова милиции.

Следователь сидел за столом в комнате второго этажа и писал протокол. В отличие от вчерашнего молодого парня из районного отдела, этот был уже в годах, по меркам следователей, лет тридцать пять - сорок. Костров представился, ввёл его в курс дела, коротко рассказал о своих подозрениях. Нужно было задерживать Наталью, а, возможно, и её нового мужа. Виновны они или нет - будет видно, но поговорить с ними теперь - необходимо.

Рядом, на стуле у стены, сидел Виталик Воропаев, тоже помощник прокурора, которого тот прислал на подмогу Игорю. Делать ему было особо нечего и он, не участвуя в беседе Кострова со следователем, рассеянно изучал комнату.

День уже давно перевалил за середину, солнце ярким светом заливало кровать, на которой раньше лежал Олег. Его уже увезли. Простыня и наволочка со следами крови и пороха были запечатаны в пакет, стоявший на полу рядом со следователем.

Воропаев, которому явно наскучило молча наблюдать за происходящим, поднялся, прошёлся по комнате, подошёл к окну и, опершись на подоконник, выглянул на улицу. Он тоже прослушал рассказ Игоря о проведённом им расследовании и обстоятельствах, которые удалось выяснить. Не высказывая никаких новых предположений, он только удивлённо покачивал головой.

Убедившись, что на улице ничего интересного ровным счётом не происходит, Виталик повернулся к Игорю, кисло посмотрел на него и произнёс: