Издержки профессии

Игорь подумал, что надо-бы поговорить с Натальей. Во всяком случае, мать имеет прво знать, что в квартиру, где живёт её дочь, наведывался неизвестный визитёр. Да и вообще, ему хотелось с ней поговорить. Возможно, есть какие-нибудь новости.

Он набрал номер Натальи, но её телефон, как и предупреждала Света, был вне зоны досягаемости. Костров размышлял. Может быть, съездить туда? Конечно, со своей повреждённой машиной ему сейчас не хотелось связываться, но надо было как-то развеяться. По дороге, ведущей в посёлок, ходило много транспорта, и добраться до дачи труда не составляло. Пока съездит туда, пока обратно, пройдёт какое-то время, а там видно будет.

Приняв решение, Игорь оделся и вышел из дома. От разговора с Викой он решил пока воздержаться.

Доехав до центра, Костров сел в автобус, маршрут которого, проходя почти через весь город, в конечном итоге пересекал объездную дорогу недалеко от дачи Олега. Дорога заняла почти час, но Игоря это вполне устраивало: всё ещё была необходимость собраться с мыслями, успокоиться, а потом уже решать о дальнейшем. И что, всё же с отпуском? Уехать? В такой момент? В покое его не оставят и в отпуске: ни милиция, ни собственное начальство, которое, конечно, надо бы информировать о случившемся.

Так, в размышлениях, незаметно пролетело время. Автобус, проехав до конца длиннейший проспект, оставил позади городские высотки, а затем некоторое время двигался мимо пригородных кафе, паркингов для фур, небольшой гостиницы для дальнобойщиков. Наконец, показался и дачный посёлок. Через пару минут автобус миновал объездную доргу и остановился возле поселкового магазина. Почти все пассажиры, и в их числе Игорь, вышли, а автобус поехал дальше: маршрут оканчивался возле большого оптового супермаркета, находившегося метрах в пятистах впереди по трассе.

Посёлок, в котором располагалась дача Олега, был не то, чтобы элитный, однако коттеджи тут стоили довольно-таки недёшево. Застраиваться он начал давно, ещё при Союзе, и первые группы домов - в начале, недалеко от шоссе - были попроще. Дальше же землю под строительство стали выделять в девяностые. Тогда бизнесмены средней руки стали обзаводиться здесь загородным жильём.

Дача Олега была старая, принадлежала ещё его родителям. Игорь примерно помнил, где она находилась, хотя последний раз бывал он тут очень давно. В последнее время его жизнь стала представлять собой нечто вроде встречи с молодостью вперемешку с детективными происшествиями.

Вскоре он увидел дачу Олега и сразу её узнал. Сильно она не изменилась, во всяком случае внешне: небольшая, однако двухэтажная, на втором этаже веранда с балконом.. От улицы дачный участок отделял довольно старый забор, только ворота были новые, добротные, установленные на двух массивных столбах из красного кирпича.

Игорь потянул за ручку двери в воротах, которая охотно поддалась. Однако, войдя во двор, он сразу понял, что хозяев нет. Абсолютная тишина, лишь издалека, с трассы, долетали звуки проезжавших машин. Он подошёл к дому, подёргал за ручку входной двери - закрыта. Напротив дома - беседка, в ней стол, по краям - две лавочки. На столе пусто. Никаких вещей, указывавших бы на присутствие жильцов. Окна в доме тоже закрыты.

Игорь прошёлся по дорожке вглубь участка. Деревья разрослись очень сильно, видно было, что ухаживают за ними от случая к случаю. Тут были и яблони, чуть подальше - слива. За ней Игорь с удивлением увидел средних размеров елочку.

На соседних участках также никого не было видно, что и понятно: понедельник, середина дня.

"Ну, и что теперь делать?" - пришла в голову невесёлая мысль. - "Съездил, проветрился. Теперь езжай назад".

Он дошёл до конца дорожки. Дальше, за зарослями малины, виднелся ещё один дом. Очевидно, это был уже следующий участок. Игорь развернулся и медленно пошагал обратно. К дому с этой стороны примыкала одноэтажная пристройка с трубой на крыше. Игорь усмехнулся: Олег всегда любил баню, в молодости они часто там бывали. И вот - не устоял перед старой мечтой. Со стороны дорожки, где стоял Игорь, была видна дверь в баню и, рядом, окно, завешанное изнутри жалюзями.

Без какой-то особой цели, Костров подошёл к пристройке, осмотрел кирпичную стену, видно возведённую уже давно, также явно не новое евроокно, затем потрогал ручку двери. Та неожиданно подалась вперёд. С некоторым удивлением Игорь распахнул её. За дверью находилась небольшая, но очень уютная комната. В середине - стол, за ним у завешанной ковром стены - кожаный диван. Сбоку стоял табурет, а у другой стены - большое кожанное кресло и холодильник. Видно было, что обставлялась комната с умом, как говорится, для себя. Игорь с любопытством заглянул в холодильник, в котором обнаружились несколько банок пива, стоявшие на боковой панели. После недолгих колебаний, он откупорил одну из них.

Дальнейший осмотр помещения пошёл явно веселее. Справа и слева, напротив друг друга, располагались две двери. Игорь распахнул левую. За ней была совсем маленькая комнатка. На одной стене - вешалка с пятью крючками, в другой - ещё одна дверь. Для порядка заглянул и туда: обитая деревом парилка, полка, камни - всё как полагается.

Игорь вернулся в комнату отдыха. Было ясно, что другая дверь вела в жилые помещения и, что на этот раз уже не на шутку удивило его, также оказалась незапертой.

С расположением дома он был знаком, но, конечно, давно уже всё позабыл. За дверью шёл небольшой коридорчик, а сразу же, справа - лестница на второй этаж, "несколько винтовая", как называли её молодые юристы, бывавшие здесь лет двадцать назад. Дальше по коридору - справа и слева - две комнаты, одна подольше, гостевая, где они и устраивали свои застолья, другая поменьше. Тогда там стояла большая кровать, занимавшая почти всю комнату, на которой могли устроиться на ночлег "четыре трезвых либо семь пьяных". Игорь заглянул и туда и невольно улыбнулся: кровать была конечно другая, но - точ-в-точь, как когда-то.

Дальше была дверь на кухню, он зашёл и туда и, после двух больших глотков, выбросил в мусорное ведро пустую банку из-под пива. Ещё дальше была прихожая и парадная дверь, которую Игорь уже видел с улицы. Развернувшись, он прошёл коридорчик в обратном направлении и стал подниматься по лестнице. Там, как он помнил, была самая большая комната, а дальше - веранда. Что же там было раньше, думал Игорь. Шкаф-стенка, кровать, телевизор, что-то ещё.

Преодолевая лестницу, Костров почувствовал странное волнение, какую-то настороженность, как тогда, во время разговора со Светой в квартире Олега. Не успев не только определиться, что же его беспокоит, но и даже до конца ощутить это беспокойство, он шагнул в совещённую полуденным солнцем комнату второго этажа и... Как впоследствии вспоминал Игорь, простоял он не меньше пяти минут. В течение этого времени он не делал ничего, ни о нём связном не думал. Он просто стоял и смотрел.

На стоявшей возле окна кровати лежал Олег Черкасский. Костров чётко видел это, понимал, что он не спит, не пьян, за время, пока поднимался по лестнице, с ума сойти явно не успел бы. Он осознавал, что видит Олега, видит ясно, однако осознавал также и то, что, как говороили раньше, с точки зрения диалектического материализма, этого быть никак не может. Вместе с тем, невероятное являлось очевидным: это был Олег, в этом не оставалось никаких сомнений. Также очевидным было и то, что для человека, умершего несколько месяцев назад, Олег выглядел необычайно хорошо. Хорошо, но не настолько, насколько выглядят живые люди. Черкасский, несомненно, был мёртв, однако явно не несколько месяцев - максимум несколько часов.

На правом виске был след от огнестрельного ранения, выстрела, сделанного с близеого расстояния.Олег лежал в одежде: футболке и серых летних шортах, голова была повёрнута влево, в сторону окна, глаза закрыты.

Игорь, наконец, вышел из оцепенения. Скорее инстинктивно, чем осознанно, он огляделся по сторонам. У стены шкаф, тот ли, что раньше, другой ли -какая разница. Дальше, как и в давние времена, стол, на нём телевизор, правда, новый. Ещё что-то, Игорь соображал плохо, однако ничего особенного. Дверь на веранду. Он вышел туда, там тоже стоял какой-то старый диван. Возле него стол, на нём древний допотопный компьютер с пузатым монитором. Костров хотел присесть на стоявший рядом стул, но передумал: пусть всё остаётся как есть.