Изабелла де Круа

– Тебе наложили двадцать швов. Он тебе порвал много чего.

– А это… Со мной всё хорошо?

– Да, с тобой всё будет хорошо. Медики обещали, что через несколько дней швы они снимут, а ещё чуть позже — даже заметно не будет.

– Можно посмотреть? — сглотнув, спросила я.

– Да я бы не против показать тебе — хотя, я не думаю, что там сейчас что-то можно увидеть. Но я не вижу здесь ни одного зеркала…

– Тогда ты посмотри. Мне надо знать, всё ли там хорошо.

– Ну, хорошо, хорошо… Только я не думаю, что там сейчас хоть что-то видно.

– Но ты посмотри всё же… — и я подняла подол больничной рубахи, раздвинув ноги.

Алексей смотрел недолго. После того, как он выпрямился, я привела рубаху в порядок.

– Ну, что там?

– Там много бинтов. Выведен катетер — чтобы тебе в туалет ходить. Так что — потерпи немного. Всё будет хорошо, милая.

– Ты ведь взял его, милый?

– Да. Взял. Это… существо сейчас на крыше моего дома отдыхает. Ничего с ним там не случится.

Алексей провёл вместе со мной в больнице несколько дней. Благодаря его способностям к целительству, и моим тоже, я быстро шла на поправку. Через два дня в самом деле, сняли швы. Алексей откуда-то достал зеркало, и я смогла наконец-то взглянуть на себя. Ну что же, было понятно, что дальше будет лучше. Пока что были видны все места, куда были наложены швы, да и вообще, видок был тот ещё. Алексей, видимо, прочитал мои эмоции:

– Ничего, всё заживёт. Будет даже лучше, чем было.

– Ты думаешь?

– Я «знаешь». Всё будет хорошо.

Из больницы меня выписали на следующий день — и мы отправились разбираться с насильником. Вот честно, когда Алексей ломал перед ним комедию, что сейчас его кастрирует, или сделает что-то ещё — мне было его совершенно не жаль. Поэтому, когда Сергей свалился с крыши, и Алексей подхватил его Силой на высоте нескольких метров от земли, я искренне хотела, чтобы Сергей разбился. Но Алексей был слишком добр к нему…

После того, как мы вернулись на корабль, оказалось, что у меня проблемы. Нет, то, что я как-то стала бояться мужчин, было понятно и так. Алексею хватало такта, чтобы не навязывать мне своё общество. Только вот, оказалось, что, ночью, когда я пыталась заснуть, мне всё время казалось, что сейчас будет что-то плохое. Я прекрасно понимала природу этих кошмаров, но ничего не могла с ней поделать. Спасение пришло оттуда, откуда я его не ждала. Алексей как-то узнал о моих проблемах.

– Милая, может, я буду в твоей каюте, когда ты ляжешь спать?

– Но… Я не могу пока быть с тобой.

– Этого и не надо. Я просто буду рядом. Тебе не надо будет бояться чего-либо…

И мы так попробовали. В каюте, помимо моей кровати, стояла ещё тахта, на которой я время от времени любила сидеть и читать что-нибудь. Тахта эта была около полутора метров в длину. Когда я увидела, как командир укладывается на этой тахте, меня буквально разобрал приступ смеха. Но, тем не менее, Алексей там лёг. Свернувшись в клубок, правда, но лёг.

– Ложись, — сказал он. — Ничего не бойся, я здесь, с тобой.

Я легла. И в самом деле, осознание того, что здесь, на расстоянии, можно сказать, вытянутой руки, находится один из самых сильных джедаев на Земле, человек, способный разобраться почти с любой проблемой, успокаивало. Я уснула почти сразу.

Наутро я думала, что Алексея в каюте уже не будет. Ну, мало ли — я заснула, а он просто взял, да и ушёл к себе. Оказалось, нет. Конечно, спать всю ночь на этой тахте Алексей не захотел. Он спал на полу — почти рядом с кроватью. Я успела убрать ногу, чтобы не наступить на своего мужчину, буквально в самую последнюю секунду.

– Привет! — сказал Алексей, открывая глаза. — И с добрым утром! Как спалось?

– Ты, наверное, удивишься — но нормально.

– Ну и хорошо, — ответил он. — Пошли завтракать, я есть хочу, как не знаю кто.

Завтрак, текущая работа, тренировки, боевая учёба… Всё постепенно стало возвращаться на круги своя. Только вот, страх мой всё никак не проходил. Да, я спокойно общалась с Алексеем, мы целовались — но ничего большего я себе не позволяла — мне было реально страшно от того, что может произойти, в случае близости. Алексей отнёсся к этому с пониманием. Он окружил меня защитой и заботой.

А потом была та история с парнями, когда Алексей вытащил меня в кино. Да, после просмотра фильма, на нас попытались «наехать» какие-то ребята. Были они слегка подвыпившими, а мы были в «гражданке». Словом, парни не знали, с кем они связались. Но я виновата сама — вместо того, чтобы попросить Алексея разогнать их, или сделать то же самое самой, при помощи Силы, я буквально «поехала». Я решила застрелить одного из этих мальчишек. Алексей не дал мне этого сделать — огромное ему за это «спасибо», но я чуть не застрелила его, своего командира и любовника. Но именно то, что он встрял передо мной, оказалось тем самым «перевалом», после которого я постепенно пошла на выздоровление.

Только вот, дальше, как говорится, «беда за бедой, как по нотам…». Мы отправились на спасение «Искателя». Корабль потерпел аварию глубоко на территории Империи — и полностью потерял возможность передвигаться. Надо было снять с него экипаж и собранную информацию. А для меня и Алексея случилось ещё и то самое «испытание верности», о котором я размышляла, когда он зачислил меня в свой экипаж.

Я просчитала курс, отправила его Алексею, он, довольно хмыкнув, загрузил его в автопилот, и наш крейсер начал разгон для прыжка. Мы добрались до «Искателя» без особых проблем. Единственное, нас перехватил имперский «Разрушитель» «Чёрная Ведьма», но, как оказалось, ей командовал бывший одногруппник Алексея, Макс Хённинг. Он работал на разведку, так что просто сообщил нам, что в секторе, помимо его корабля, действует и крейсер «Смерть повстанцам», под командованием командора Дженсена Дикса. Алексей принял эту информацию к сведению — и мы продолжили полёт.

Когда мы нашли «Искатель», зрелище тот из себя представлял печальное. От двигательного отсека осталось очень и очень мало. После столкновения с астероидом, в двигательной системе началась сильная утечка охладителя, двигатели «пошли вразнос», после чего пришлось полностью отстрелить двигательный отсек. Но процесс отстрела пошёл как-то не так, в результате корабль пострадал очень сильно. Тем не менее, в экипаже потерь не было. И то, хлеб с маслом, как выразился Алексей.

Мы произвели стыковку с повреждённым кораблём — и началась работа. Мы демонтировали все приборы, которые только можно было демонтировать, мы разрушали то, что демонтировать было нельзя. Попутно шла перекачка информации с корабля на корабль. А собранной информации было много, очень много. Я вызвалась контролировать этот процесс — надо было подумать над одним вопросом, а сидение на «Искателе» как раз предоставляло такую возможность.

Так что, я одним глазом смотрела на то, как перекачиваются данные, и думала на тему того, что делать дальше — мне было банально страшно, не испортятся ли отношения у меня с Алексеем. Я любила его — но после той истории я даже не могла себе представить того, что мы снова будем спать вместе. То есть, спать-то пожалуйста, а вот насчёт близости — мне было реально страшно. Даже несмотря на любовь и прочее, я инстинктивно боялась, что он причинит мне боль. Это было тем более смешно, что даже во время того первого раза — боли не было. А теперь вот, я боялась именно этого. Даже когда он пожимал мне руку, или просто обнимал, даже случайно — у меня всё сжималось внутри. Так что я сидела и думала, как мне перебороть этот страх, и что мне надо для этого сделать.

А потом в системе появился «Смерть повстанцам». Алексей предупредил меня, чтобы я была готова запустить самоликвидацию — и покинуть «Искатель». Я, разумеется, была готова. Только вот, как оказалось, готова я не была. События стали раскручиваться слишком быстро. Истребитель Империи успел расстрелять герморукав между бортом «Искателя» и «Синей молнии». Это было плохо — я просто е успела бы надеть скафандр, чтобы перебраться на борт крейсера.